Глава шестнадцатая
Винсент
(1)
– Я и подумать не могла, что когда-нибудь испытаю что-то подобное, – говорит мне Дана. – Это не хорошо, не прекрасно, это… для этого не придумали слов.
Я не отвечаю – хотя бы потому, что мы с ней думаем в одном и том же ключе, и лишние слова не нужны. Дана обнимает меня чуть крепче и поудобнее устраивается рядом. Магистр чувствует время, так что в его спальне нет часов, и сложно сказать, сколько прошло – час, два или несколько часов. Может, прошел целый день. За окнами резиденции небо уже темнеет, солнце давно скрылось за горизонтом. Я думаю о том, что если вся неделя пройдет так же быстро, то это будет непростительно жестоко по отношению к нам.
– Великая Тьма милостива, Винсент, – отвечает на мои невысказанные опасения Дана. – Может, эта неделя пройдет быстро, но впереди у нас целая вечность… и ты принадлежишь мне целиком, а я принадлежу тебе.
– А еще я люблю тебя, – говорю ей я.
– И я тебя люблю. – Она садится на кровати. – Послушай, Винсент. Я хочу принадлежать тебе не только здесь. Я хочу принадлежать тебе везде! – Она разводит руки в стороны. – Давай поедем куда-нибудь. Ведь у нас есть время. Давай поедем… в Ирландию.
Я пожимаю плечами.
– Разве тебе плохо здесь?
– Нет, но… ведь я хочу принадлежать тебе везде. Мы будем спать на природе и охотиться. Разве это не замечательно?
– Замечательно, – киваю я. – Мы поедем в Ирландию. Утром. Как только встанет солнце, мы отправимся в путь.
– А пока я поохочусь на тебя.
Я не успеваю отреагировать – через долю секунды Дана уже крепко прижимает меня к кровати, лишая возможности двигаться.
– Кто бы мог подумать, что когда-нибудь мне придется побыть в роли жертвы?
– Ну, Винсент. – На ее лице появляется обида. – Поиграй со мной немного. Я не буду больно кусаться. Ведь в прошлый раз тебе не было больно, так?
(2)
Когда я открыл глаза, солнце уже поднялось, и его свет пробивался через неплотно закрытые шторы. Похоже, я и сам не заметил, как уснул, и о Дане можно было сказать то же самое: она удобно устроилась на мне и, казалось, за всю ночь даже не повернула головы.
– Эти сны, – сказала Дана. – С одной стороны, я не люблю спать – черт знает, что тебе привидится. С другой – может присниться что-то хорошее… как сейчас, например.
Я поцеловал ее, и она с готовностью ответила мне, чуть приподнявшись.
– Смертные говорят, что утро вечера мудренее. Может, мы теперь что-то придумаем?
– Нечего тут думать, Винсент. Из этой ситуации есть единственный выход. Ты и сам знаешь.
– Что ты будешь делать, если я умру?
Она посмотрела на меня, и в ее взгляде появилась такая нехарактерная для нее боль.
– Зачем ты так говоришь, Винсент? Ты не умрешь! Или… или ты умрешь, а я умру вместе с тобой.
– Не нужно этих подвигов – это удел смертных. Если я умру, ты будешь продолжать жить. И ты будешь жить долго. Кто лучше тебя позаботится об Эмили?
На лице Даны появилось скучающее выражение.
– Да уж. Представляю, какая из меня выйдет мать!
– Отличная мать. Это заложено в нас природой. Наша жизнь ничего не стоит, если мы уходим из этого мира, не оставив после себя потомков. Если ты воспитаешь ее, это будет твоя дочь.
– Нет, Винсент. Она была, есть и останется твоей дочерью. – Дана поднялась и подошла к окну. – А ведь когда-то у нас была возможность завести детей…
– У нас не было бы детей, Дана. И ты знаешь, почему. Ты не виновата в этом, но тебе известна причина. Она была известна тебе и тогда, когда ты сказала мне «да» на мой вопрос «хочешь ли ты разделить со мной вечную жизнь».
Она обхватила себя руками так, будто пыталась согреться.
– Так не могло продолжаться вечно. Когда-нибудь они простили бы тебя.
– Есть ошибки, которые нельзя искупить, и которым нет прощения. Я не просто нарушил клятву, данную Ордену – я обесчестил кровь своего создателя . Только Великая Тьма может вынести мне приговор. Даже Темный Совет не в силах это сделать.
– Чушь, чушь! – Дана топнула ногой и повернулась ко мне. – И ты в это веришь, Винсент? Сколько можно помнить о смертной женщине, которую ты обратил, и которая родила тебе дочь? Она не Незнакомка, не эльфийка, не вакханка, не вампир! Это – ребенок любви , а не ребенок, которого сделали только для того, чтобы кого-то к кому-то привязать или же стать влиятельнее и значительнее! Сколькие из нас любили смертных? Сколькие из нас страдали от того, что такая любовь обречена, потому что мы – существа из разных миров? Скольким из нас приходилось лгать, потому что мы не хотели отпугивать своих любимых и рассказывать им о нашей истинной сущности? – Она снова повернулась к окну. – Может, ты и совершил ошибку, Винсент. Но простая смертная не согласилась бы быть с тобой. И уж точно не родила бы от тебя ребенка. И отец, кем бы он ни был, и где бы он сейчас ни был, понял бы тебя и не счел бы твой поступок бесчестным. В Эмили течет его кровь. Это наша кровь.
– Слова обладают огромной силой, Дана. Но сейчас они бессмысленны.
Она подошла к кровати и остановилась в паре шагов от меня.
– Ладно, оставим этот разговор, смысла в нем никакого. Теперь ты понял, почему я наговорила Эдуарду ерунды про тебя и заставила его выпить своей крови? Я будто чувствовала, что тут что-то не так! Но, если честно, не ожидала от Рианны такого хода конем.
Я поднял голову.
– Рианна? Так это Рианна тебя сюда послала?!
Дана вздохнула.
– Да. Сначала я подумала, что в этом нет ничего странного – подумаешь, нашла меня через Магистра и попросила помочь. Она знает о том, что… между нами было , так что просчитала все наперед, ведь я в любом случае не отказала бы ей. Когда я узнала о том, кто такая Анна, то решила, что это что-то вроде шанса для тебя. Искупить свою вину и, может, даже получить свободу. Ведь я получила свободу после того, как мы убили Пифона. Но когда выяснилась вся эта чушь с эльфами… помню, я удивилась, когда спросила у нее, человек ли Эдуард, и услышала утвердительный ответ. Она уверила меня в том, что он – человек, Винсент, ты понимаешь?
– Она еще и лбами нас попыталась столкнуть, когда сказала мне, что у тебя могущественный покровитель, и что она не может мне помочь. Что они опять задумали? Очередную Реформу, которая начнется с нас? Но тогда какой смысл избавляться еще и от тебя?
– Не знаю, но одно могу сказать точно: она чертова хитрая сучка.
Я пожал плечами.
– Не имею никакого понятия, что она задумала, Дана. Но с самого начала это выглядело очень странно – она назвала мне только имя Лорены, хотя обычно она дает мне целую груду информации, вплоть до имени Незнакомца и его адреса.
– Ох, еще эта Лорена. – Дана поморщилась. – Надеюсь, она не успела спутаться с Анной?
– Она хотела попробовать устроиться к ней на работу в качестве модельера-дизайнера и уже назначила дату собеседования, но Анна отменила его и сказала, что будет свободна только на следующей неделе.
Дана легла и устроилась на мягких подушках.
– В качестве модельера-дизайнера? Это здорово. Она отлично шьет. А как она рисует! Кстати, завтра я пойду к ней за платьем. Вечеринка уже через три дня! Кстати, Мара пригласила и Анну тоже.
– Не думаю, что нам стоит делать это при всех.
– Неужели ты думаешь, что мы не найдем укромное место в лесу? Тем более что здешний лес – отличное укрытие. Тут можно задушить десятерых смертных, а потом спокойно закопать их – и никто ничего не заметит.
Я сел и протер глаза, прогоняя остатки сна.
– Что же, пусть будет так. Нужно разделаться с этим побыстрее.
– Кстати, насчет Лорены. Ты не будешь против?