– Все в порядке, я не голодна. – Я оглядела гостиную. – А у тебя уютно.
Кристиан положил ключи от двери на небольшой столик возле зеркала.
– Ты хорошо выглядишь.
Я посмотрела на него и не сдержала улыбки. Он выглядел мальчишкой, который впервые говорит женщине комплимент – и, конечно же, комплимент неумелый.
– Я старалась.
Маска нерешительности пропала с его лица так же незаметно, как и появилась. Он взял меня под руку и провел вглубь комнаты.
– Прошу прощения, я растерялся, – объяснил он свое поведение. – Я давно не приглашал женщин на свидание… что ты будешь пить?
Я снова оглядела комнату, и взгляд мой упал на патефон. Вещь выглядела такой старой, будто ей исполнилось как минимум два века. Я вспомнила, что на приеме нам с Кристианом не удалось потанцевать. Интересно, а он танцует?
– Не хочу пить, – сказала я. – Давай лучше потанцуем.
– Отличная мысль. Танго тебя устроит?
– Вполне.
Я смотрела на то, как ловко Кристиан управляется с патефоном, и мне пришла в голову забавная ассоциация: он мог бы работать смотрителем в музее и демонстрировать посетителям экспонаты.
– Старинная вещь, – кивнула я на патефон, когда мы уже кружили по гостиной. – Откуда она у тебя?
– Одна из немногих дорогих моему сердцу вещей, которую я забрал из прошлой жизни.
– Какая же прошлая жизнь может быть у скромного врача? Или ты кого-нибудь убил, а теперь это скрываешь?
Кристиан улыбнулся.
– А если я скажу, что кого-то убил, то ты повернешься и уйдешь? Или будешь расспрашивать меня о случившемся до тех пор, пока я не расскажу тебе всю правду?
– Только если ты сочтешь нужным это мне рассказать.
Он погладил мои плечи – это был тот же самый жест, который он позволил себе во время нашего знакомства.
– Сейчас я буду нести романтическую чушь, но, надеюсь, ты простишь мне это. – Мы смотрели друг другу в глаза, но я странно воспринимала его голос: он казался мне голосом в моей голове. – У тебя такая кожа… на ощупь… я так давно не прикасался к женщине по-настоящему .
– По-настоящему? – переспросила я.
– Только не задавай вопросов. – Он осторожно прикоснулся к моей щеке. – Ты особенная женщина. Рианна была права…
(5)
Если бы у меня попросили детально рассказать о своих ощущениях, то мои попытки потерпели бы неудачу. Ни в одном языке мира не существовало слов для того, чтобы их описать – да и вряд ли они когда-нибудь появятся. Это был один из тех немногих случаев, когда слова становятся лишними, теряют свою актуальность. За эти два с лишним часа мы с Кристианом не обменялись ни единой репликой, ни одним слогом – мы не видели смысла в том, чтобы пользоваться человеческим языком. Мы понимали друг друга через прикосновения, и понимали так хорошо, что порой казалось, что мы знаем друг друга всю жизнь. Так, будто на его месте и вовсе не другой мужчина, а я сама – он буквально читал мои мысли.
Да и были ли в моей голове какие-то мысли? Мысль была только одна: я хочу, чтобы это продолжалось вечно . Чтобы мое тело хотя бы один раз в жизни изменило самому себе и растянуло эти два часа до бесконечности. Конечно, оно мне не изменило. Хотя и доказало мне, что до этого скрывало такие ощущения, о которых я раньше даже не думала. И, когда я уже лежала, спокойно прикрыв глаза и пытаясь привести в норму дыхание, Кристиан наклонился к моему уху и сказал то, что я никак не ожидала услышать, тем более в такой ситуации:
– Спасибо.
Я повернула голову.
– За что ты меня благодаришь?
– Просто за то, что ты есть . Разве этого недостаточно?
Я улыбнулась и приняла прежнюю позу.
– Да. Романтическая чушь. Я забыла.
– Мне трудно полностью отказаться от этого… говорят, что я сентиментален. Может, ты хочешь пить? Или есть?
– Нет. Я просто хочу еще.
Кристиан взял со стула рубашку и накинул ее на плечи, а потом сел на кровать рядом со мной. Мне хотелось понаблюдать за его реакцией, но еще сильнее хотелось лежать без движения и вспоминать испытанные ощущения. Хотелось помнить их как можно дольше.
– Еще будет потом. А сейчас мы поговорим о делах.
– А ты деловой человек, – усмехнулась я.
Кристиан положил ладонь мне на спину – как раз на татуировку. Сначала я решила, что он просто хочет прикоснуться ко мне, но уже через долю секунды затаила дыхание от ужаса: глаз начал нагреваться. Моим инстинктивным желанием было вскочить, отойти на безопасное расстояние, стряхнуть его руку… но я не смогла даже пошевелить пальцем.
– Не трать энергию попусту, Лорена, – сказал он. – Пока что у тебя осталась только возможность вести беседу. Это нам и нужно. Надеюсь, ты не злишься, и не настроена воинственно?
– Кто ты такой? – задала я ответный вопрос.
– Если ты хочешь знать мое настоящее имя, то меня зовут Винсент.
– Я не об этом! Кто ты вообще такой?!
– Так дело не пойдет. Спрашиваю я, а ты отвечаешь. – Он снова погладил мою спину. – Этот глаз. Тебе часто задают вопросы о том, откуда у тебя такая странная татуировка?
Я не удостоила его ответом.
– Не хочешь отвечать – не нужно. Между тем, кем бы ты была, если бы не он? Сама Прародительница оставила тебе эту отметину. Спасла тебя от смерти, вынесла на руках… из огня? Из воды? Из-под обломков? Это не так уж и важно. Но с тех пор, Лорена, ты одна из нас.
– Я не одна из вас, черт бы тебя побрал! – крикнула я.
– В таких ситуациях люди говорят: «Мы с тобой одной крови». – Он наклонился ко мне. – Так вот, Лорена. Мы с тобой одной крови. Прародительница оставила мне точно такой же глаз, как и тебе. И функционирует он точно так же, как и твой: нагревается, собирая положительную энергию, при встрече с темными существами, и становится холодным, собирая отрицательную энергию, когда рядом с нами появляются светлые существа. Но между нами есть два существенных отличия. Как минимум два. Во-первых, меня никто не достает с вопросами о том, что же это за татуировка, потому что виден он не всем. Во-вторых, – он наклонила еще ниже, – тебя Прародительница сопроводила прямо до пункта назначения. А в моем случае мы сделали остановку. В Аду.
Я почувствовала, что сейчас расплачусь от бессилия.
– Ты просто чертов вампир ! – наконец, сказала я с сожалением.
– На приеме мы ели серебряными ложками, и я даже не поморщился, хотя вампиру было бы как минимум неудобно держать серебряную ложку в руках. Там же мы гуляли по парку, и ты видела, как я перешагиваю через маленькие ручейки и не боюсь воды. В конце-то концов, я свободно вхожу в дома других людей. И, если все вышеупомянутые ограничения большинство вампиров давно преодолели, то входить в человеческие дома без приглашения не может даже Прародительница.
– Если ты не хочешь причинить мне вред, то почему…
– … почему нагревается глаз? Потому что встреча с потенциальным злом мобилизует наши силы и заставляет сосредоточиться. А я хотел, чтобы ты послушала меня внимательно и сосредоточенно. Я полностью контролирую его. Смотри.
Я снова прислушалась к своим ощущениям. На долю секунды глаз обжег холодом, а потом его температура снова сравнялась с температурой тела.
– Убедил? – спросил Кристиан. Или мне теперь нужно было называть его «Винсент»? В его голосе слышался мальчишеский задор, и я снова разозлилась.
– Чего ты от меня хочешь?
– Если не ходить вокруг да около, то сотрудничества .
– Сотрудничества?! Для начала было бы неплохо, если бы я смогла пошевелиться! А как только я смогу пошевелиться, я убью тебя , это я тебе обещаю.
Первые несколько секунд Винсент сдерживал смех, а потом бросил эти тщетные попытки и от души расхохотался.