Как Улисс ни мечтал жениться на Райне, но он знал, что тоже будет трястись как осиновый лист.
– Кто же счастливая избранница?
– Алиция, – ответил Террилл.
– Это лучшая новость, которую мне довелось услышать за долгое время.
Улисса беспокоило, что именно Райна подвигла Террилла на это путешествие. Теперь его захлестнула волна радости и облегчения, он протянул руку Терриллу и крепко пожал ее.
Глядя, как экипаж увозит Алицию, Шарлотта почувствовала, что тоска сжала ей грудь. Она еще долго стояла на крыльце и продолжала махать платком вслед экипажу, который давно уже исчез из виду. Возможно, что путешествие в Индианолу будет последней возможностью для ее дочери весело провести время. Как печально, что Алицию пригласили только сопровождать Райну.
Так как Шарлотта уже почти обставила новое крыло дома, у нее больше не было причин откладывать свой отъезд. А она все еще не знала, куда отправиться. На прошлой неделе Гленхэйвен-Холл и их лондонский дом были проданы с аукциона. Поверенный Найджела требовал, чтобы она вернула и драгоценности.
«Черт бы его побрал, – думала Шарлотта, – черт бы побрал эту Англию!»
Она смахнула слезинку.
– Ты собираешься простоять здесь все утро? – крикнул ей Патрик из дверей.
Она не смогла ответить сразу – горло было сжато спазмом.
Сначала она услышала его шаги за спиной, а потом почувствовала тепло его тела.
– Почему ты плачешь? Неужели ты уже тоскуешь по дочери?
– Конечно, нет. Мне что-то попало в глаз.
Он положил ей руки на плечи и повернул к себе лицом:
– Последние несколько недель ты выглядишь печальной. Тебя что-то обидело в моих словах или поведении?
Она энергично замотала головой:
– Ты самый добрый человек из всех, кого я знаю.
– Ты мне льстишь.
– Это не лесть.
– Уж конечно, Найджел был добрее?
И тут ее выдержка дала трещину. У нее возникло ощущение, что все уголки ее души открыты взгляду Патрика.
– В Найджеле было много всего перемешано. Но доброты в нем не было.
– Ты не можешь говорить так. Ведь я знал Найджела.
– Ты его не знал. Как выяснилось, и я его не знала.
Она надеялась, что увезет с собой хорошее мнение Патрика. Теперь же это все утратило смысл по сравнению с потребностью сказать ему правду, даже если бы он после этого возненавидел ее.
– Я не хотела, чтобы ты узнал правду обо мне и моем муже, но, думаю, сойду с ума, если буду продолжать держать все это в себе.
– Мы можем поговорить и в доме, – сказал он. Шарлотта последовала за ним в гостиную, чувствуя, что ноги ее налились свинцом, и тяжело опустилась на софу. Патрик захлопотал вокруг нее:
– Еще рановато, но ты выглядишь так, что тебе не помешает глоток бренди.
– Шесть глотков будет еще лучше. Но я хочу, чтобы у меня была ясная голова, когда я буду говорить. – Она переплела пальцы, чтобы унять их дрожь. – Не важно, насколько это тебя рассердит или расстроит. Я хочу, чтобы ты не прерывал меня и не задавал вопросов, пока я не закончу.
– Даю слово. И все же не могу представить, чтобы я рассердился на тебя после всего, что ты для меня сделала.
Шарлотта внимательно вглядывалась в его лицо, но видела только озабоченность. И в этот момент, зная, что ей суждено потерять его, она чувствовала, что любит его больше, чем когда была его женой. Тогда она была увлечена его красивой внешностью и героической репутацией, теперь же любила этого мужчину по-настоящему.
– Я приехала сюда совсем по другой причине. Я вовсе не богатая вдова. К тому же не скорбящая. Я совсем не такая, какой ты меня считал.
В эти минуты Патрику стоило большого труда не нарушать своего слова. Как это возможно, что она не была богатой вдовой? Разве Найджел оставил свое состояние кому-нибудь другому?
Патрик слушал со все возрастающей яростью рассказ Шарлотты о человеке, утратившем контроль над своими действиями, чувствами и деньгами, человеке, промотавшем отцовское наследство и отвергшем любовь своей жены, человеке, предавшем ее в свой последний час.
– В тот день, когда поверенный Найджела зачитал мне его завещание, я убедилась в том, что муж оставил мне в наследство только кучу долгов. – Голос Шарлотты гораздо яснее выражал ее отчаяние, чем слова. – Он ухитрялся избавляться от кредиторов, забегая на шаг вперед. Ограбив Питера, он отдавал долг Полу. Если бы он не умер, его бы объявили банкротом. Вместо него это несчастье произошло со мной и моей дочерью. – Ее голос дрогнул. – Думаю, все-таки я выпью бренди.
– Сию минуту, – ответил Патрик, благодарный ей за эту передышку. Эта история потрясла его. Он поспешил в библиотеку, налил две порции, выпил один стакан, потом снова наполнил его. Шарлотта стояла у окна, глядя куда-то вдаль.
– Ты в порядке? – спросил он. – Если тебе тяжело рассказывать… – Его голос дрогнул. Что сделать, чтобы изгнать это выражение боли из ее глаз? Способна ли Шарлотта снова поверить какому-нибудь мужчине? Не говоря ни слова, он протянул ей стакан с бренди.
– Я еще не все тебе рассказала. Алиция не подозревает о подлинных обстоятельствах нашего отъезда из Англии. Я молю Бога, чтобы она никогда об этом не узнала.
– Она разумная девушка. Тебе следовало быть с ней откровенной.
– Но это не единственная причина, почему я привезла ее сюда. Илке мне много писала об Улиссе. Я знала, что он ищет жену, которая помогала бы ему делать политическую карьеру. Я думала, он не сможет устоять перед хорошо воспитанной девушкой, да еще с титулом. Я привезла сюда Алицию в надежде, что когда-нибудь она станет хозяйкой этого дома. Ты видишь, что по-своему я не лучше Найджела. Я лгала тебе. Единственное, что отчасти меня извиняет, – я делала это ради своей дочери. – Шарлотта одним глотком осушила свой стакан и с трудом перевела дыхание. – Теперь ты знаешь правду, и я уеду, как только вернется Алиция.
– Уедешь? Ты только что сказала, что тебе некуда ехать.
Она с трудом подавила готовое вырваться рыдание.
– Ты меня или ненавидишь, или жалеешь. Я не могла бы перенести ни того, ни другого.
Он протянул руку и коснулся ее щеки:
– Милая девочка, это не так. Я всегда восхищался твоей отвагой.
– Во мне нет никакой отваги. И я никогда не была милой девочкой. Мы оба это знаем. Я все та же Шарлотта, которая заставила тебя жениться на себе много лет назад. Только на этот раз я попыталась проделать такой же трюк с твоим сыном.
– Ты вовсе никого не обманывала. Ты просто познакомила двух привлекательных молодых людей и надеялась на лучшее. По правде сказать, и я надеялся на то же. Я думал, может быть, ты останешься, если наши дети поженятся.
Осторожность не позволила Патрику высказаться до конца. Он хотел сказать гораздо больше и не осмеливался.
– А ты никогда не задумывалась о том, что твой приезд сюда не был случайным?
– Я же только что сказала тебе, как было на самом деле.
– То, что ты сказала, только часть правды. Ведь тебя пригласила Илке, разве не так?
Шарлотта кивнула. Бренди слегка разрумянил ее щеки.
– Я просто воспользовалась ее добротой.
– Илке знала, что умирает. Она знала, что умер Найджел. Она знала, что когда-то мы любили друг друга. Я думаю, она хотела, чтобы мы были вместе.
И вдруг Патрик почувствовал, будто легкое дуновение коснулось его щеки.
– Ты почувствовала?
– Почувствовала что?
И снова дуновение. Ему показалось, что комната наполнилась мерцающим светом. Внезапно перед ним появилась Илке, так близко, что он мог бы ее коснуться. Ее прозрачные, как паутинка, крылышки нежно подрагивали.
– Никогда не будет более благоприятного момента, – сказала она. – Место Шарлотты здесь, с тобой. Попроси ее выйти за тебя замуж.
– Ты действительно так считаешь?
Илке кивнула. Ее ободряющая улыбка была для него как благословение.
– Считаю что? – спросила Шарлотта.
– Будь счастлив, любовь моя, – сказала Илке.
С глазами, полными слез, Патрик смог только кивнуть. Казалось, Шарлотта не замечает присутствия Илке.
– Ты в порядке? – спросила она взволнованно, взяла его за руку и начала ее растирать, как в ту ночь, когда он чуть не замерз. Ее прикосновение изгнало всех духов, и добрых, и злых.
Илке растаяла в воздухе с прощальной улыбкой.
Теперь внимание Патрика было полностью обращено на Шарлотту.