— Это на случай, если ты проголодаешься раньше, чем мы до кафе какого-то дойдем…
Андрей хмыкнул, а потом чуть наклонился, воруя поцелуй. Опомниться не дал — тут же за свободную от букета руку взял и повел куда-то.
— Ты гулять хотела, давай по парку пройдемся немного, а там решим, что дальше делать.
Катя кивнула, на Андрея глянула, на букет в руках, перед собой… поняла, что до сих пор еще ни слова не сказала, а все уже решено… и бабочки вновь вспорхнули…
— Расскажи о себе, — они долго гуляли, немного обсуждая фильмы, немного книги, немного школу, немного погоду, потом нашли скамью в довольно укромном месте парка, устроились там, следя за редкими прохожими, слушая пение птиц и продолжая разговор…
— Что тебя интересует? Меня зовут Катя, фамилия моя Самойлова, мне семнадцать лет… Но это ты знаешь, по-моему…
Андрей улыбнулся…
— Это знаю, а ты расскажи что-то такое, чего не знаю… И ты старше, кстати. Только что понял… Мне в июне семнадцать будет, а тебе?
— В феврале день рождение… Вот так… Связалась с малолеткой… Этот факт я и сама о себе не знала…
— Да ладно, меньше полугода, какая разница?
— С учетом того, что парни отстают в развитие от девушек на два года… Это, как ты понимаешь… Все усугубляет…
— Глупости. Парень парню рознь, как и девушка девушке. А я бы на твоем месте наоборот радовался. У тебя появился дополнительный аргумент в любом споре: «я старше, мне виднее», моя мать, например, с завидной периодичностью им пользуется…
Катя прыснула, в шутку толкнула парня в плечо. С ним было легко. Всегда. И это с одной стороны так удивляло, а с другой… казалось абсолютно нормальным и закономерным. Хотелось только, чтобы и он чувствовал то же.
— Так что тебя интересует?
— Чем ты увлекаешься?
— Я? — Катя задумалась… В последнее время все увлечения отошли на второй план. Она больше двух лет жила целью, состоявшей в поступлении в желанный университет, тратила на это всю свою энергию, а теперь… вопрос был решен, поэтому отчасти можно было расслабиться, но и посвящать себя чему-то, что когда-то увлекало, особого смысла уже не было — все равно уезжать скоро. — В детстве на танцы ходила, ролики любила, путешествия… А ты?
— Я? Как все — игры компьютерные, технику, машины… музыку люблю еще…
— Я заметила. Музыку больше всего, наверное?
— Наверное, — Андрей задумался сначала, потом ответил только. Как-то сам не анализировал, но получается, что да — с музыкой ему всегда было легче по жизни идти. Это от отца, наверное. Насте передалось с любовью к танцам, а Андрею бытовым меломанством.
— А поступаешь ты…
— В УКУ, на экономический…
— Почему туда?
— Образование хорошее… Подходы новые…
— И все?
Андрей не ответил сразу, голову к Кате повернул, встречный вопрос задал:
— А ты почему в Массачусетс свой едешь? И на кого учиться будешь.
— Тоже экономический… И по тем же причинам.
— Ну вот. Значит, ты меня понимаешь.
Конечно. Два бегущих от себя же друг друга понимают как никто.
— Меня мама раньше все отговорить пыталась… Мол, зачем куда-то рваться, если можно в Киеве остаться и тут образование не хуже получить? А я все никак объяснить не мог, что надо полной грудью новый воздух вдохнуть. Думаю, не поймет. Я бы и сам не понял, если бы мне кто-то такое сказал…
— Я понимаю, — Катя положила свою руку на руку парня, улыбнулась. — Та же фигня. Но Марк… папа… надеется, что передумаю еще. Мне же ВНО уже сдавать не нужно. Вопрос поступления решен, но он настоял. На всякий случай, говорит… Я понимаю, о каком случае речь, но, боюсь, решение свое не изменю.
— Ты радовалась, когда пришло письмо о поступлении?
— До полминуты где-то радовалась… а потом уже боялась. Перемен требуют наши сердца, но боятся наши мозги… И не на пустом месте боятся. Это же все новое, страна, люди, язык, быт, обычаи… Я сейчас только тем и занимаюсь, что пытаюсь понять — как там жить… Да и страшно… Я так далеко от семьи никогда не уезжала еще. Конечно, в детстве всякое было, и поопасней ситуации, чем могут в Америке случиться, но меня детская психика спасала — я не понимала всей критичности некоторых моментов, а там… Боюсь я, в общем. И скучать буду.
— И я буду…
— Ты-то ближе, пять часов в поезде и в Киеве уже…
— За тобой буду, — Андрей улыбнулся, к лицу девушки приблизился, сначала своим носом ее коснулся, боднув как бы, а потом и губ губами. Ему нравилось ее целовать. Очень. Всю прогулку ею любовался, но только теперь снова возможность выпала. А то, что скорее всего будет скучать, не сомневался. Но пока думать об этом не хотелось.
Казалось, что то время где-то далеко на горизонте. А горизонта, как известно, достичь нельзя. Ты все идешь к нему, он отдаляется. Так и с этими мыслями было — стоило на ум прийти, хотелось тут же их отложить и о чем-то другом подумать… Более приятном.
— Ты не голодная еще?
— Я бы какао выпила. Прохладно все же…
— Идем тогда…
Андрей повел Катю в Милк бар. На то самое какао, а еще пирожные… Целая витрина была уставлена разнообразными, разноцветными, разновкусными пирожными. Эклерами, макарунами, панна котами, круассанами, авторскими изобретениями… У любой сладкоежки глаза разбежались бы, а у Кати так и вовсе сердце рвалось при мысли, что надо будет одно выбрать, ведь другие обидятся…
И снова она ощутила себя в компании Веселова как в детстве. Вокруг кондитерская сказка, на столике лежит мультяшный букет, руки греются о чашку с какао и горкой маршмелоу, а напротив принц сидит… из Золушки или Русалочки — она точно уже не помнила, какого больше всего у Диснея любила, но однозначно принц. Только не в парадном костюме, а в толстовке обычной и джинсах. Наверняка не заморачивался так, как она… а все равно выглядит хорошо.
— Не смотри так странно на меня, я понял уже, что поделиться с тобой надо будет. Чай, не впервые с девушками дело имею… Пей давай, а то остынет.
Катя послушалась, но смотреть не перестала. А потом и десерты принесли. Вкусные до одури, жалко только, что много не съесть…
После бара они снова гуляли, во дворы заглядывали, вроде как из любопытства, а на самом деле, чтобы иметь возможность поцеловаться подальше от людских глаз, до метро добрели, когда часы показывали почти десять.
Пора было выдвигаться по домам, ведь завтра снова школа… но так не хотелось.
Андрей настоял, что домой проведет, и как бы Катя ни отказывалась — был непреклонен. Единственное, на что согласился, это в арке попрощаться, а не у двери подъезда.
— Спасибо, — Катя сама потянулась к парню, чтобы на прощание поцеловать. Видно было, что искренне благодарит — глаза светились, щеки румяные… И Андрей тоже был доволен так, что рвало на хомяков. Хотелось подвиги совершать, бегать, прыгать, кувыркаться… Вчерашние синяки и ссадины болеть перестали. Адреналин, эндорфин… Он уж не знал, что ему било и куда… но било.
— И тебе спасибо. Напишешь из дому.
— И ты тоже.
— Я тебя сейчас отпущу, а ты беги сразу, иначе вообще не отпущу… На раз-два-три. Поняла?
— Дурак, — Катя глянула лукаво, но кивнула…
— Раз… Два… Три… — Андрей отпустил, вот только Катя не побежала. На носочки встала, шею обвила снова, поцеловала… И только потом резко на каблуках крутнулась, быстрым шагом направляясь к подъезду. На полпути развернулась, подмигнула… и побежала-таки.
— Вот ведь… — Андрею только и оставалось, что взглядом проводить, не зная, радоваться такому поведению или возмущаться.
Он дождался, пока она дома окажется, сообщение пришлет, и только потом пошел назад к метро. Надо было мысли проветрить…
Вечер не только ей сказочным показался — ему тоже. Он будто окунулся в вакуум, в котором не было ничего, кроме Кати Самойловой и его самого, а теперь надо было назад выбираться.
Во-первых, потому что нефиг идти и прохожим улыбаться (могут не то подумать), а во-вторых, Андрея пугало собственное свойство бросаться с места в карьер… С Филимоновой это ничем хорошим не закончилось. Но там дело в самой Алисе было, а тут…
Перспектив у них с Катей нет, если смотреть правде в глаза. Она от Америки не откажется, он ото Львова. А любовь по переписке… Мучение одно. Оба это понимали еще до свидания, но решили рискнуть, дальше тоже рисковать будут, Андрей не сомневался, но надо было включать хоть какие-то тормоза… Хоть чуть-чуть…