Бонни Винн - Безрассудные сердца

Вайоминг, 1871 год.

Палящее солнце, запах пота, стоны. Высохшие стебли травы, выжженной безжалостной июльской жарой. Русла пересохших ручьев, извивающиеся по пыльной бесплодной земле. Стоны Абигейль Ферчайлд, выкрикивающей свою боль в безоблачное бездонное небо.

Бойд Харрис держал ее за руку, не замечая, что ее ногти вонзились в его обветренную кожу.

— Ну, давай, напрягись.

— Не могу, — с трудом выговорила она между схватками, мысленно проклиная жару и обстоятельства, в которых оказалась.

— Нет, можешь. — Для немногословного и жесткого человека речь его звучала удивительно нежно. — Ради ребенка… — Он немного помолчал. — И ради Майкла.

Веки Абигейль сомкнулись, скрыв усталые голубые глаза. Перед ней возник четкий образ покойного мужа, и она еле сдержала слезы. Бойд был прав. Она может сделать это ради Майкла.

— Как бы я хотела, чтобы здесь был доктор, — тихо пробормотала она, испытывая чувство неловкости оттого, что ее работник должен принимать роды.

— Мы уже более чем в десяти милях от города, — напомнил Бойд. Думая о том, насколько роды женщины отличаются от родов коровы, и глубоко вздохнув, он понадеялся, что разница небольшая. Последние пять месяцев он был руководителем всех работ на ранчо Абигейль, но на самом деле исполнял многие обязанности управляющего. Время достаточное, чтобы узнать и начать уважать ее, как свою хозяйку. Но совершенно не достаточное, чтобы стать ее повивальной бабкой.

— Я рада, что ты здесь, — произнесла она с усилием, борясь с очередной схваткой.

Новая волна боли заставила ее еще сильнее вцепиться в руку Бойда, так что его загорелая кожа под ее пальцами побелела. Другой рукой Бойд убрал прядь золотистых волос с покрытого потом лба, тронутый доверием, которое она выказала ему. Абигейль без колебаний приняла его в первый же день, сказав просто «спасибо», когда он прискакал и предложил себя в качестве управляющего. Угонщики скота, которые убили ее мужа, убили и управляющего ранчо Трипл-Кросс. Абигейль никогда не упоминала о прошлом Бойда, о котором не могли забыть все другие. Ему была дана полная власть над одним из крупнейших ранчо на территории. Много времени прошло с тех пор, когда кто-нибудь оказывал ему такое полное и неограниченное доверие.

— Бойд, мне хуже, — с трудом выговорила она, измученная болью и страхом. — Я думала, что первый ребенок всегда рождается с запозданием.

Так же считал и он. Но не в этом случае. Ребенок Ферчайлда торопился.

— Это как награда — получить его раньше. Не так ли, мэм?

Ее невольная улыбка тут же сменилась гримасой боли, но голос оставался ровным.

— Кажется, мы прошли стадию обращения «мэм». Как ты считаешь?

Бойд подумал, что они слишком быстро проскочили эту стадию, и кивнул в ответ. В то же время рука Абигейль с новой силой вцепилась в него. Ручьи пота стекали с ее лба, и Бойд развязал шейный платок, чтобы вытереть ей лоб.

— Сейчас. Уже скоро, мэм… Абигейль.

— Откуда ты знаешь? — спросила она. Это были ее первые роды, которые должны были проходить в огромной постели под пологом, на ранчо Трипл-Кросс, с Майклом рядом. Пыльная дорога, не защищенная от палящего солнца, и помощь только ее работника — все было не так, как она представляла. Но Майкл погиб, и с ним ушло все.

Бойд прокашлялся, и внезапно краска залила его шею.

— Я знаю, верь мне.

— Я верю, — ответила она более спокойно.

Эта уверенность пришла к нему откуда-то из обычно закрытых глубин сознания. И если она овладела им, значит, это дитя будет здоровым и счастливым.

— А-а-а! — Ее вопль, подхваченный эхом, поразил обоих.

Лошади, которых он привязал к ближайшему дереву, обеспокоенные криком, подняли головы.

Бойд расчистил заднюю часть повозки, стараясь как-то приспособить ее, но все равно это не подходило для родов. У него не было ни мягкой перины, ни одеяла, к которым, как он знал, она привыкла. Он мог только заранее освободить несколько мешков из-под муки, чтобы использовать их как подстилку.

— Ты кричи, если тебе это помогает.

Казалось, она немного смутилась.

— Я не такая, чтобы кричать.

— В твоем положении все простительно. — Его крупная фигура заслоняла большую часть палящих лучей солнца. Он свернул несколько мешков в некое подобие подушки.

А если бы она оказалась одна? От этой мысли Абигейль пришла в ужас. А ведь она хотела отправиться в город без сопровождающих, а Бойд пытался уговорить ее остаться дома. Она отказалась, и он настоял на том, чтобы сопровождать ее. Ее переполнило чувство благодарности.

В течение нескольких месяцев после гибели Майкла Абигейль не раз помышляла о смерти, чтобы избавиться от душевных мук, связанных с потерей любимого мужа, но мысль о потере их ребенка никогда не приходила ей в голову. А теперь из-за ее необдуманных действий она оказалась на грани этого. Абигейль сжала пальцы в кулак и поднесла его ко рту.

— О, Бойд, почему я не послушалась тебя?

Он намочил водой из фляги край одного из мешков и осторожно протер им ее лоб, а затем, еще более осторожно, — губы.

— Если бы ты послушалась, то, вероятно, не была бы женщиной.

Она засмеялась, издав слабый жалкий звук, но это все же был смех.

— Ты думаешь, что поездка ускорила роды?

Бойд закашлялся, явно смутившись.

— Не могу сказать. Перед тем как родится теленок, коровы все время бродят.

— Прекрасное сравнение, — сухо сказала она, и тут же последовала новая, более сильная схватка. Вскоре Абигейль могла только слегка постанывать. Ее лицо и тело были мокрыми от пота. Сила, с которой она держала руку Бойда, стала непомерной.

Момент родов приближался. Он надеялся, что у нее хватит сил продолжать напрягаться. Жара высасывала те их остатки, которые у нее еще были после гибели мужа. Сколько сил у нее осталось, Бойд представлял. После смерти Майкла она впала в такое отчаяние, что на нее было страшно смотреть. За свои 24 года Абигейль Ферчайлд пережила больше потерь и горя, чем большинство людей в два раза старше ее.

— Постарайся, Абигейль, — попросил он. Она попыталась следовать его словам.

— Не переставай напрягаться. Мы уже почти у цели.

— Ты говорил это еще несколько часов назад! — почти прокричала она. Ее слова прозвучали даже несколько язвительно, что совсем не соответствовало мягкости ее характера.

Бойд подавил невольную улыбку. Он подозревал, что перемена отношения к нему означала, что наступал кульминационный момент, и, хотя не был полностью уверен в этом, осторожно осмотрел ее еще раз, а затем опустил подол юбки до колен, закрыв голые ноги, проделав все так, чтобы как можно меньше затронуть ее чувство собственного достоинства.

— Теперь я хочу, чтобы ты напряглась по-настоящему.

— Что значит — по-настоящему? — Возмущение словно прибавило ей сил. Результат ее усилий был как раз таким, на какой он рассчитывал.

— Очень хорошо. Еще разок, Абигейль.

В изнеможении она откинулась назад, на мешки, постеленные на дно повозки.

— Нет, больше не смогу.

— Сможешь!

Он помог ей немного приподняться и пристально посмотрел в васильково-голубые глаза. Пряди золотых волос, выбившиеся из-под шпилек, рассыпались вокруг ее лица. Но ни растрепанная прическа, ни капли пота, блестевшие на белоснежной коже, не портили ее красоты. Бойд искренне пожалел, что Майкл не мог видеть свою жену в этот момент, в то же время радуясь тому, что именно он видит ее.

— Я… я… — Она, запнувшись, наклонилась вперед.

— Поднатужься, Абигейль, — уговаривал он ласково, но настойчиво, чувствуя, что сейчас она не сможет не последовать его уговорам.