Элоиза Джеймс - Безумная погоня

— Для вас, леди Ролингс, я бы носил хоть все цвета радуги, — поспешно сказал он, пытаясь придать голосу побольше искренности.

— Кажется, мне повезло, что вы, а не я женитесь на леди Ролингс. — Маркиз откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. — А вы, леди Беатрикс, стали бы требовать от мужчины, чтобы он делал из себя осла?

— Скорее я настоятельно просила бы его снять все эти ленточки… Кстати, лорд Боннингтон, я привезла с собой небольшой томик стихов, но вы еще не приехали к нам, когда мы читали поэтические строчки вслух. Не возражаете, если я познакомлю вас с этой книжкой?

— Буду более чем счастлив! — Он встал и отвесил ей элегантный поклон.

На этот раз Беата даже не оглянулась на Стивена, чтобы проверить его реакцию. Наверняка он испытал чувство благодарности. В конце концов, если она хоть чем-то займет Боннингтона, ему не придется тревожиться по поводу соперника.

Библиотека Эсме была похожа на уютную ореховую скорлупку, сплошь уставленную книжными полками, от которых веяло сном и покоем, так что, войдя в нее, Беата тотчас почувствовала себя лучше. Библиотека в доме ее отца также была одним из немногих мест, где она ощущала себя счастливой.

Отойдя от нее, лорд Боннингтон выглянул в одно из сводчатых окон, выходивших в сад, и Беата тотчас последовала за ним. Она все еще не могла поверить, что он не проявил к ней ни малейшего интереса; хотя, возможно, в коридоре было слишком темно и он не разглядел выражения ее глаз…

Весь день лил дождь, и теперь клубившаяся над садом серебристая пелена тумана медленно перемещалась к увитой розами беседке, темнеющей неподалеку неясной тенью.

— Полагаю, вы считаете, что леди Ролингс должна выйти замуж за этого Фэрфакса-Лейси? — неожиданно произнес лорд Боннингтон, продолжая смотреть в сад.

— Я…

— Вы привели меня сюда, чтобы дать им возможность спокойно обделать свои дела?

У Беаты пересохло во рту. Не могла же она признаться, что привела его в библиотеку в слабой-попытке заставить Стивена Фэрфакса-Лейси испытать приступ ревности!

— Я действительно считаю, что леди Ролингс будет счастливее, если выйдет замуж, — пробормотала она, стараясь придать голосу выражение полного равнодушия.

— Выйдет за кого?

Презрение в его голосе пробудило в Беате странную злость.

— Разумеется, за графа Спейда!

— Он дубина, — проворчал Боннингтон, продолжая смотреть в сад.

— А вот и нет. Он симпатичный, забавный, добрый и даже, кажется, любит ее.

— Ее любит вовсе не он, а я. Что она могла ответить на это?

— Это Эсме попросила вас увести меня? Послала вам какой-то тайный сигнал, и…

— Ну что вы! — запротестовала Беата. — Все обстоит совсем не так! Просто я…

Себастьян повернул голову и внимательно посмотрел на нее.

— Выходит, мы в одной лодке, — печально заметил он немного погодя.

Беата не решалась спросить, какую лодку он имел в виду. Что, если он уже догадался?

— Вы ошибаетесь, — возразила она упрямо.

— А вы не желаете стать женой этого достойного члена парламента?

— Я вообще не собираюсь замуж. — Беата подошла к кушетке и села, не удосужившись даже повилять из стороны в сторону бедрами, — привычка, усвоенная ею с пятнадцатилетнего возраста. Этого мужчину она определенно не интересовала.

И тем не менее он, последовав за ней, порывисто сел рядом.

— Если бы я знал, что ревность поможет, то сделал бы вид, что влюбился в вас, но не думаю, что это что-нибудь изменит. Должен с сожалением признать, что Фэрфакс-Лейси, похоже, без ума от Эсме Ролингс, а вас он считает слишком молодой.

— Слишком скандальной! — Беата почувствовала, что не в состоянии притворяться дольше.

— Скандальной?

Она кивнула. Ей была отлично известна репутация маркиза Боннингтона; да и кто же этого не знал? Когда-то маркиз был одним из самых благопристойных членов общества, и до прошлого лета никто не мог сказать о нем ни единого плохого слова. Возможно, даже если бы он знал о ее прошлом, то немедленно покинул бы комнату, но пока маркиз не проявлял ни малейшего признака негодования.

— Разве вы не случайно оступились с Сандхерстом? Почему, скажите на милость, вы выбрали этого ничтожного сморчка? — спросил он, и она не услышала в его голосе даже намека на упрек.

Беата пожала плечами:

— Он красиво ухаживал и щедро осыпал меня комплиментами. Правда, мой отец относился к нему с презрением…

— И, как я понимаю, теперь благородный слуга народа вменяет вам это в вину.

— Просто Фэрфакс-Лейси сказал, что ищет любовницу менее опытную…

Маркиз с недоумением уставился на нее:

— Он так сказал? Беата кивнула.

— Тогда зачем вам навязываться в любовницы к такому грубияну? Зачем вам вообще стремиться стать чьей-либо любовницей? — Себастьян смотрел на нее столь пристально, что Беата подумала, уж не собирается ли он теперь поцеловать ее для утешения.

— Я не хочу быть ничьей любовницей. — Она постаралась прогнать воспоминания о поцелуях Стивена. — Как, впрочем, и женой тоже.

— Хм… ладно. Так где эта книжка стихов, ради которой вы меня сюда притащили? Мне бы не хотелось возвращаться в салон, не ознакомившись хотя бы с некоторыми из них.

Беата улыбнулась.

— Да вот же! — Она взяла книгу и протянула ее маркизу.

Когда он начал читать, его брови поползли вверх.

— Полагаю, это из личной библиотеки Эсме?

— Вовсе нет. — Она покраснела. — Я привезла ее с собой. Правда ведь, отдельные стихи совершенно… необычные?

— Мне понравилось это. — Себастьян сосредоточенно смотрел в книгу. — «О, мальчик прелестный, не полагайся на крылья своей красоты».

Беата кивнула, затем, почувствовав, что ее щеки покрывает румянец, быстро поднялась.

— Если бы я не встретил Эсме, то наверняка стал бы ухаживать за вами, леди Беатрикс. — Маркиз внезапно улыбнулся.

— Я не подхожу для того, кто чтит репутацию. И вообще, полагаю, нам пора вернуться в салон. — Она направилась к двери.

— Вам не потребовалось бы много времени, чтобы убедить меня в бессмысленности моей репутации. По крайней мере в случае с Эсме я был готов отказаться от репутации после первой же встречи, — признался Себастьян, следуя за ней.

Лицо Беаты приняло вопросительное выражение.

— Не забывайте, она тогда была замужем.

— Но теперь у нее нет мужа, — уточнила Беата.

— В этом и состоит моя проблема. Я по-прежнему твердо убежден, что Эсме должна стать моей женой, моей, а не кого-то другого. Я говорю вам это только для того, чтобы вы не волновались, если мне придется как следует взяться за вашего дорогого Фэрфакса-Лейси.

— Взяться? — Беата нахмурилась. — Что вы имеете в виду, маркиз?

— Да так, ничего. — Себастьян пожал плечами. — Надеюсь, что до применения силы дело не дойдет, но в любом случае никто не женится на Эсме, кроме меня.

Трудно пытаться прогнать чувство вины, когда у тебя умирает жена, решил наконец Рис. Все же они состояли в браке девять лет, если он не ошибался. Рис женился на Хелен, едва она вышла из классной комнаты; тогда они оба были слишком юными, чтобы сознавать, что делают, и, уж конечно, не он один виноват в том, что их брак не удался.

Рису трудно было даже представить, что ее больше не будет. Никто не пришлет ему ворчливого письма, не скривит губы при встрече, не будет писать мерзкие писульки после первого исполнения его нового музыкального произведения.

Проклятие, она не может умереть!

Рис был в доме леди Ролингс каких-нибудь несколько месяцев назад, и тогда Хелен находилась в полном здравии. Разве что его поразила хрупкость ее телосложения в отличие от пышных форм Лины, сплошь состоявшей из изгибов и округлостей.

Рис нахмурился. Не слишком благопристойно думать о любовнице, когда трясешься в карете, чтобы поздороваться со своей умирающей женой. И вообще, уместно ли здесь слово «поздороваться»?

Когда карета подъехала наконец к фасаду Шантилл-Хауса, он испытал чувство неподдельного облегчения. Разумеется, дело было не в том, что он любил Хелен; просто его невольно охватило естественное для таких случаев волнение. Надо же, его ядовитая на язык фригидная маленькая жена умирает!

Видит Бог, он должен был бы радоваться, но вместо этого образовавшийся в горле комок мешал ему дышать. Рису даже пришлось ухватиться за стенку экипажа, чтобы не упасть, когда он спустился на землю и у него на мгновение подогнулись колени.