Когда опросили последнего свидетеля, судья Бейкер стукнул своим молотком и огласил решение:
— Дело ясное, речь идет о самозащите. Мистер Кейн, вы полностью оправданы. Все обвинения с вас снимаются.
Первым делом Кейн проверил монеты в своем кармане, подсчитывая, сколько денег ему понадобится, чтобы добраться до Колорадо. Хорошо, что Лайза заставила его хоть что-то оставить себе. Достав деньги, которые он счел излишком, Кейн шлепнул золотые на стойку бара:
— Леди и джентльмены, в честь торжества правосудия я угощаю всех выпивкой!
И пошло веселье. Владелец салуна, тот самый человек, что председательствовал на первом суде, пожал плечами и принялся доставать бутылки и посуду. Бизнес есть бизнес.
Дрю взял виски, пару стаканов и направился к судье.
— Еще раз благодарю вас, судья Бейкер. Вы неоценимый человек для федерального правосудия. — Он налил в оба стакана и протянул один своему собеседнику.
Будучи уже свободным от службы, Бейкер просиял и взял виски.
— Спасибо, мой мальчик. Я всегда терпеть не мог Мэтта Слоуна и Большого Билла. Негодяи думают, что они важнее закона. — Подняв стакан, он осушил его единым махом. — Кстати, и мне кое-что перепало в этом деле. Этот паренек Джимми — большая умница. Он будет у меня работать и изучать закон.
— Прекрасно! — Дрю тоже осушил стакан и поставил его на стойку. — Искренне желаю ему удачи. А теперь мне пора домой.
Судья поглядел на него поверх очков:
— Надеюсь, если путь твой лежит на север, ты догадаешься объехать Прерия-Сити десятой дорогой?
Дрю кивнул, оценив мудрость этого совета. Лучше сначала добраться до «Лэйзи Кей», а уж потом разузнать про Лайзу. Можно будет отправить кого-нибудь на разведку, потому что самому показываться в Прерия-Сити опасно не только для него. Нельзя, чтобы Лайзу увидели рядом с ним, ведь меньше всего Кейн хотел навредить ей.
Забрав свою лошадь из платной конюшни, он направился на север, по пути размышляя, каково-то будет растить сына Билли Холдена. Но ведь его мать — Лайза, так что ребенок не может быть абсолютно безнадежен, успокаивал себя Кейн. Возможно, Лайза родит ему и других детей. Он надеялся на это, ведь, заглянув в лицо смерти, он впервые понял, как нужна ему семья.
В размышлениях дорога показалась ему намного короче.
Лето почти кончилось, наступала осень. Ночи в горах уже были довольно холодными, и, лежа в постели без сна, Лайза прислушивалась к сухому шелесту первых опавших листьев.
Она почти неделю прожила в «Лэйзи Кей», и этого хватило, чтобы влюбиться в здешние места. Хотя она никогда не видела здесь Дрю, его книги, одежда и попадавшиеся на глаза вещи создавали явственный образ его присутствия. И его кровать… Было так несложно представить его здесь, на этой кровати. Вот почему ей не спалось. Странно, до чего же прочно запечатлелся в ее душе образ мужчины, которого она знала так недолго. Уж не трагические ли обстоятельства его смерти превратили этого человека в привидение, которое вечно будет ее преследовать? Если и так, его тень всегда будет долгожданной в этом доме.
Поскольку немыслимо было объяснять Лу и Лили Уилкокс истинный характер их отношений с Эндрю Кейном, то Лайза сказала, что они собирались пожениться, вот почему тот решил оставить ей свое ранчо. Больше ей не задавали никаких вопросов. Увидев наспех написанное завещание на обороте гостиничного счета, Лу заявил, что узнал бы этот причудливый британский почерк при любых обстоятельствах.
Как и говорил Дрю, Уилкоксы сделали все, чтобы познакомить ее с хозяйством, «Лэйзи Кей» оказалось гораздо лучше организованным, более крупным и процветающим имением, чем она ожидала. Родители Дрю были бы весьма удивлены, приехав сюда.
Глаза у Лайзы защипало, и, быстро заморгав, она со вздохом спустила ноги с кровати на яркий индейский ковер, постеленный тут для тепла и уюта. Нет, больше откладывать нельзя. Она должна написать родителям Дрю. Причем немедленно, поскольку она и так уже пребывала в сентиментальном расположении духа.
Слишком холодно было сидеть в одной рубашке, поэтому она накинула халат Дрю. Черный бархатный халат с яркой красно-золотистой отделкой… Именно так, думала Лайза, должен одеваться у себя дома удачливый игрок. И хотя она догадывалась, что поступает не вполне разумно, получая удовольствие от ношения его вещей, ей нравилось одеваться в этот халат и вдыхать едва уловимый мужской запах, несомненно, его запах.
Она натянула пару теплых шерстяных чулок и мягко потопала в кабинет, чтобы написать самое тяжелое письмо в своей жизни.
Умный молодой человек предпочел бы переночевать в Пуэбло. Хотя, если уж на то пошло, умный молодой человек вообще остался бы в Англии и стал стряпчим. Пользуясь полнолунием, Кейн решил ехать в ночь. Он был совсем недалеко от дома и до такой степени не хотел снова ночевать на постоялом дворе, что даже сильная усталость от дальнего и трудного переезда его не остановила.
Было далеко за полночь, когда он добрался до «Лэйзи Кей». Чтобы никого не будить, он сам тихо отвел лошадь в конюшню. Радостную встречу можно отложить и до утра. Напоив коня, он прошел по двору, упиваясь знакомым пейзажем. Освещенные лунным светом горы и долина были даже красивее, чем он их помнил.
Входная дверь оказалась незапертой, но это удивило его не так сильно, как зажженная лампа. Поскольку Уилкоксы жили в своем домике, то здесь никого не должно было быть…
Эндрю с любопытством пошел на свет, лившийся из кабинета. В дверях он остановился, думая, уж не подвело ли его разыгравшееся воображение, ведь он так часто воскрешал в своей памяти образ Лайзы. Но ни разу ему не приходило в голову нарядить ее в свой собственный черный халат, болтавшийся на стройной фигурке, как чулки на индюшачьих лапках.
Но изумление Дрю не шло ни в какое сравнение с ее шоком. За минуту до того, как он остановился в дверях, Лайза, старательно хмуря брови, сочиняла письмо и подняла голову в тот миг, когда почувствовала чье-то присутствие. С испуганным восклицанием она уронила ручку. Чернила брызнули на бумагу. Она смертельно побледнела.
Целую вечность они молча глядели друг на друга. В своих мечтах Дрю предполагал, что если… то есть когда они встретятся снова, то немедленно бросятся друг к другу в объятия. Но вместо этого он вдруг с болью ощутил, насколько, в сущности, они чужие. Кривовато улыбнувшись, он произнес:
— Понимаю, конечно, что уже месяц не менял одежду, но вряд ли я выгляжу так уж ужасно.
Все еще не в силах поверить своим глазам, Лайза поднялась и пошла к нему, волоча подол халата по полу.
— Дрю, — шепнула она, — неужели это правда ты? Ты не призрак?
Он рассмеялся и, как только Лайза приблизилась, поймал ее обеими руками и привлек к себе.
— А ты как думаешь? Ее всю затрясло.
— М-миссис Холден сказала, что тебя повесили.
Со счастливым вздохом Дрю прислонился к косяку и положил подбородок ей на голову. Это было даже приятнее, чем ему запомнилось. Должно быть, потому что теперь на ней было гораздо меньше одежды.
— Могла бы разглядеть и получше. Ведь она стояла в первых рядах зрителей, когда судья Бейкер топнул ногой и заявил, что собирается отвезти меня в Солончак для нового судебного разбирательства.
Лайза вскинула голову и удивленно раскрыла серые глаза.
— Значит, все получилось? Джимми Вашингтон вовремя разыскал судью?
— Да, вовремя, хотя они с судьей едва-едва поспели. — Дрю даже поморщился. — Еще пара минут, и было бы слишком поздно. Напугали меня, надо сказать, до смерти.
Лайза свела брови, припоминая:
— Миссис Холден выглядела весьма странно, когда я спросила ее, состоялась ли казнь. Наверное, думала, что я тоже жажду смерти человека, убившего Билли, и, поскольку я была больна, она сказала то, что, по ее мнению, мне хотелось услышать. Наверное, это единственный случай, когда свекровь позаботилась о моих чувствах. А Том Джексон, должно быть, решил, что я знаю правду. — Лайза невесело усмехнулась. — А я тут сижу сочиняю письмо твоим родителям, которое ты просил отправить. Счастье еще, что я так замешкалась.
— Рад слышать, — от всего сердца сказал Дрю. — Но ты говоришь, что была больна? — Нахмурившись, он положил ладони на плечи и внимательно посмотрел в лицо. — Ты как-то осунулась. Что случилось?
Она уставилась на кружева его рубашки.
— Я… потеряла ребенка.
Он снова обнял ее и принялся нежно укачивать.
— О, Лайза, милая. Ты потеряла так много и за такое короткое время. Должно быть, это ужасно больно, несмотря на то что ты не хотела оставаться в доме Холденов.