Запечатав письмо, Лайза надписала имя судьи и торопливо добавила большими буквами поперек конверта: «СРОЧНО». В это время постучался Том Джексон. Начиналось самое трудное.
Лайза разрешила Тому войти, и в дверях засияла широкая белозубая улыбка.
— Доброе утро, миз Холден. Надеюсь, вы хорошенько выспались. А я уж так счастлив, что повидал братца Джейкоба и его семью.
Слуга уже направился через комнату, чтобы взять ее багаж, как вдруг Лайза спросила:
— Что вы думаете о повешении невиновного человека?
Лицо Тома мгновенно вытянулось. Он с тревогой оглянулся на хозяйку:
— Мэм?
— Может произойти ужасное преступление, мистер Джексон. Я не знаю, можно ли его предотвратить, но хочу попытаться. И еще — я не могу сделать этого одна. — Лайза отерла влажные ладони о юбку. — Скорее всего вы откажетесь, потому что мистеру Холдену наверняка не понравится то, что я задумала, а если он об этом проведает, то может отказать вам от места… — Тут Лайза коротко рассказала все, о чем узнала от Эндрю Кейна. Том молча слушал, склонив голову. Когда же Лайза закончила, он сказал:
— Вы верите, что этот мистер Кейн не лгал, когда говорил о самозащите?
— Я поверила ему. — Лайза закусила губу. — И потом, ты же знаешь, каким мог быть Билли.
— Конечно. Порой я удивлялся, как вы можете все это… — Том не закончил фразу.
Лайза невесело улыбнулась:
— Порой я и сама себе удивлялась. — Она замолчала в ожидании его решения.
Том поглядел на свою видавшую виды шляпу, повертел ее в руках так и сяк… Наконец, выправив вмятину на макушке, тихо сказал:
— Моего брата линчевали десять лет назад в Алабаме, потому что кому-то он показался спесивым ниггером. — Подняв голову, он поглядел Лайзе в глаза. Лицо его выражало решимость. — И вот что я вам отвечу на ваш вопрос. Нет, мне совсем не нравится, когда хотят повесить невиновного человека. Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Я написала письмо судье Бейкеру, — быстро заговорила Лайза. — Нужно разыскать его и вручить ему этот конверт. Как ты думаешь, получится? Нужно торопиться — казнь состоится во вторник в Прерия-Сити.
Том нахмурился:
— Но я не могу оставить вас одну.
— Со мной все будет в порядке, — сказала Лайза. — Я подожду тебя здесь, в гостинице.
— Нет, так нельзя, — возразил слуга. — Мистер Холден с меня шкуру спустит за то, что я вас бросил, и будет прав.
Она прищурилась:
— Если будет нужно, я сама отправлюсь разыскивать судью.
— Нет, так тоже нельзя. Не в вашем положении, — возмутился Том. — Я ведь заметил, как вы устали от верховой езды. А ведь мы так медленно ехали. — Он поскреб подбородок, раздумывая. — Может, отправить Джимми? Это старший сын моего двоюродного брата. Он толковый малый и прекрасный наездник.
— Так пойдемте поговорим с ним. — Лайза надела шляпку и приготовилась выйти. — Только прежде мне нужно зайти в магазин, купить новую флягу. Я отдала свою.
Том испытующе поглядел на хозяйку, и Лайза подумала: неужели слуга догадался, что ее интерес к судьбе Эндрю Кейна — не одно лишь стремление к справедливости? Но Том промолчал. Когда они вышли на улицу и направились к кузнице его брата, она порадовалась, что решила ему довериться.
Джейкоб Вашингтон оказался" настоящим гигантом с громоподобным смехом и массивными мускулами. Жена его Молли хохотала, не уступая своему супругу, и между делом щедро одаривала едой и лаской весь свой шумный выводок. Джимми, их старший сын, был высоким стройным юношей лет восемнадцати, с твердым взглядом и застенчивой улыбкой.
После того как Том представил Лайзу и сообщил, что им нужно обсудить нечто серьезное, гостью пригласили в кухню и выпроводили оттуда малышей. Угощаясь свежими кукурузными лепешками и обжигающим кофе, Лайза еще раз пересказала всю историю. Ни сама она, ни мистер Джексон даже не упоминали о том, чтобы отправить Джимми на поиски судьи Бейкера. Юноша сам посмотрел на отца и спросил:
— Ты, случайно, не слышал, где сейчас может быть судья Бейкер?
Вашингтон-старший потер подбородок:
— Думаю, где-нибудь к востоку отсюда. Во всяком случае, там его видели пару недель назад.
Молли нахмурилась:
— Теперь он наверняка уехал. Скорее всего к северу, ведь он всегда ездит по такому маршруту.
Приблизительно поняв, где стоит поискать судью, Джимми поглядел в сторону Лайзы:
— Я отправлюсь в путь примерно через час, мэм.
Она на мгновение сомкнула веки, внезапно испытав такое облегчение, что закружилась голова. До отмены казни все еще было слишком далеко, но, во всяком случае, удалось предпринять хотя бы самый, первый шаг в этом направлении. Она поднялась и вручила Джимми письмо, потом достала из кармана золото, которое отдал ей Дрю:
— Тебе это понадобится.
Джейкоб впервые за все время беседы посмотрел на гостью сердито:
— Мы не возьмем денег за попытку спасти жизнь человеку.
— Ну конечно, нет, — спокойно ответила Лайза. — Это не за вашу помощь, а просто на дорожные расходы Джимми. Ведь неизвестно, что его ждет в пути.
После минутного колебания Джейкоб кивнул, и лишь тогда юноша взял из ее рук пригоршню монет.
— Храни тебя Господь, Джимми, — с волнением произнесла Лайза, — береги себя в дороге.
— Хорошо, мэм, — ответил он. — Я сделаю все, что в человеческих силах, чтобы вовремя разыскать судью Бейкера.
Она подумала, что будет горячо молиться за его успех. Попрощавшись с семейством Вашингтонов, они с Томом отправились обратно в гостиницу. Волнение от предпринятых действий постепенно угасло, пока они шли вдоль длинной и пыльной главной улицы. Лайза сделала все, что было в ее силах. Теперь оставалось лишь ждать и надеяться, что этого будет достаточно.
Наверное, легче было бы голыми руками бороться с диким кугуаром.
Последний этап путешествия Кейна, к счастью, прошел без происшествий. Негодование благородной леди оказало воздействие на Биффа и Безмозглого. Тюремщики не только позволили Кейну оставить у себя флягу Лайзы, но и поделились с ним пищей. И все же он с облегчением спешился с коня, добравшись до места назначения. Кейн очень сомневался, что поведение его стражей будет таким же и на следующий день.
Шериф Прерия-Сити, Барт Симмз, оказался старым знакомым Кейна. Пару лет назад они встречались в Эль-Пасо, играли в покер, распили парочку бутылок виски и потчевали один другого чудесными небылицами. С тех пор Симмз отрастил висячие усы и повесил на грудь оловянную звезду. На взгляд Кейна, все это нисколько ему не шло.
Когда пленника ввели в тюрьму, косматые брови шерифа высоко подпрыгнули, но он ничего не сказал и просто отвел Кейна за решетку. Охранники сразу ушли, на прощание пообещав, что не уедут из города, пока не увидят Кейна на виселице.
Оставшись наедине с осужденным, шериф коротко спросил:
— Ты действительно это сделал?
— Самооборона, — односложно ответил Кейн.
Симмз некоторое время молча жевал свой табак. Наконец продолжил:
— Тогда почему ты здесь?
— Потому что дядюшке покойного Билли Холдена принадлежит Солончак, а его отцу — Прерия-Сити.
Шериф сплюнул табачную жвачку в плевательницу:
— Жаль. Билли действительно был никчемным негодяем.
— Трудно с этим не согласиться. — Кейн, прищурившись, смотрел на Симмза. Интересно, достаточно ли хорошо к нему относится шериф, чтобы рискнуть репутацией и упустить заключенного из-под стражи?
Точно прочитав мысли Кейна, Симмз отрезал:
— Весьма сожалею о случившемся, но закон есть закон.
— Закон — это дыра.
— Иногда так и есть, — согласился шериф. — Но речь идет О моей работе, а я обязан хорошо выполнять ее. — И ушел к себе.
Кейна не удивило, что шериф не узнал цитату. Симмз был не из тех людей, кто тратит свободное время на чтение Диккенса. Приговоренный устало растянулся на узкой бугристой койке и сложил руки под головой.
Рисунок из трещин на потолке почему-то напомнил ему, как рассыпались по плечам волосы Лайзы. Впрочем, о ней напоминало все вокруг. Слегка улыбаясь, Кейн принялся вспоминать каждое из тех мгновений, что они провели вдвоем, начиная с той самой минуты, когда она выскочила из гостиницы, чтобы прекратить его избиение, до прощального взгляда огромных серых глаз. Тогда от их выражения у него едва не остановилось сердце.
Пожалуй, лучшего способа скоротать последние четыре дня жизни он не мог бы придумать.
Тюрьма Прерия-Сити оставалась скучным, но мирным местом до следующего утра, когда дверь из приемной шерифа резко распахнулась и грохнула о стену. Крупный мужчина шагнул через порог и прорычал: