— Ты... ты в порядке? — сдавленно спросила я.
— Я в норме, — сказал он, его колени оказались снаружи от моих лодыжек, когда он сел. Я всё ещё не могла заставить себя посмотреть на него. Его тень падала недалеко от меня.
— Но, я кое о чем спрашивал тебя. Что, бл*дь, ты вытворяешь?
Его вопрос слишком мучительно отозвался внутри меня, напоминая о наших переплетённых телах.
— Прости, но я не хотела сбить тебя с ног вместе с собой!
Твёрдые мозолистые пальцы внезапно крепко схватили мой подбородок. Дрезден развернул меня, принуждая посмотреть прямо в его глаза. Я видела собственное возбужденное выражение лица, отражающееся в этих изумрудных глубинах.
— Ты могла сломать свою грёбаную шею, мать твою, — прошипел он. — Я позволю себе промолчать, касательно самого себя! Ну, почему ты всегда так отчаянно сражаешься со мной?
Миллион причин вертелось на кончике моего саднящего языка. Потому что ты превращаешь мои ноги в желе, потому что заставляешь забыть собственное имя, потому что меня до чёртиков пугает то, какие чувства ты пробуждаешь во мне. Я не могла произнести ни одну из них.
— Потому что, — прохрипела я, — ты продолжаешь обращаться со мной как с ребёнком.
Внимательно осмотрев меня, Дрезден, наконец, позволил мне уйти. Мои челюсти пульсировали там, где он держал меня.
— А ты бы предпочла, чтобы я относился к тебе как-то по-другому?
— Конечно! — Во мне вспыхнуло недоверие. — Я не чёртов ребёнок, Дрез! Мне девятнадцать, ты ненамного старше меня, прекрати вести себя так...
— Как? — спросил он, всем весом прижимаясь ко мне. Я задыхалась, извиваясь не смотря на все обстоятельства. Он что намеренно прижался ко мне? Нет, конечно, он не мог. Не мог. — Как будто я старше тебя, вести себя с тобой по-взрослому?
Только мой всё ещё пылающий гнев давал мне силы заговорить так резко.
— Да, это хорошее начало.
Что-то опасное проскользнуло у него по лицу. Намёк на что-то таящееся внутри Дрездена, что я заметила раньше — когда он пел.
— Ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к равной? Такой же опытной, как и я?
Напряжение поползло вверх по моему позвоночнику. Он был слишком серьёзен, и от этого у меня побежали мурашки по коже. Обеими свободными руками я схватилась за стену и за край ванной. Предостережение в тоне Дреза, его слова, дали мне совет бежать отсюда.
Не прилагая усилий, он навалился на меня сверху. Мой затылок оторвался от плитки. Это не причинило боли, но ошеломило меня. Грубая ткань прижилась к моему лифчику, к кончикам моей груди.
— Что за хрень ты творишь? — выдохнула я.
— Обращаюсь с тобой как со взрослой, — сказал он, опуская ладони мне на плечи. — Ты хочешь быть такой же опытной, как и я, ты хочешь, чтобы я перестал нянчиться с тобой так, как будто ты можешь разбиться?
Мой мир превратился в одно сплошное головокружение. Даже если бы я не ударилась головой, я всё равно была бы ошеломлена. Что он сказал? Это слишком, слишком интимно... уж слишком сверхъестественно! Находиться в ловушке под твёрдым чувственным телом Дрездена Гэлифакса было тем, чего я когда-нибудь могла ожидать.
Я хотела, чтобы моё сердце перестало так колотиться! Я нервно облизывала губы, видела, что он смотрел на меня как хищник.
— Эй, Дрез. Я не... ты не должен этого делать.
Его брови поползли вверх.
— Я ещё ничего не сделал.
«Вот именно, ещё не сделал», — подумала я, подавляя волну неожиданного желания. Каждую секунду, что я проводила рядом с этим человеком, внизу моего живота завязывались предательские узлы. Я была так возбуждена, как ни с кем до этого в своей жизни.
— Лола, — прошептал он, голод в его голосе заставил сжаться мою челюсть и закрыть глаза. — Что, чёрт возьми, ты делаешь со мной?
Делаю с ним? Всё, на что я была способна — это покачать головой. Я сделала это так медленно, потому что моё сознание застряло в какой-то вязкой ловушке, точно в густом сиропе. Это Дрезден, это он всё сделал. Уж я точно не была тому причиной.
Его опытные пальцы скользили вниз по моим рукам, насколько это было возможно в рамках наших стеснённых условий. Его губы были прямо напротив меня, он сделал движение бёдрами, одно единственное движение, которое заставило мои лёгкие сжаться.
Я не могла думать, не могла говорить. Всё, что существовало вокруг меня — это Дрезден. Мои уши искали его, мои ноздри утопали в его запахе. Я могла бы полностью исчезнуть прямо в этой ванной, если бы он не остановился, а затем выпрямился.
В замешательстве, я открыла глаза и увидела, как он смотрел на дверь и напряжённо вслушивался. Я поняла почему, когда раздался голос.
— Дрез? Ты здесь?
Я поняла, что это был Портер.
Запутавшись в руках и ногах, вокалист отлетел от меня. Он даже не оглянулся назад, просто выскочил за дверь и мягко закрыл её за собой. Моргая, я уставилась в потолок. Это была идеальная поверхность для меня: пустая, безликая.
Что сейчас произошло?
Или я всё это придумала?
Находясь в ванной, я слышала отдающее металлом эхо от людей, говорящих где-то вдалеке. Знакомые высокие частоты Дрездена, баритон Портера. Я слушала некоторое время, я всё также лежала, как будто, если я двинусь, то всё станет реальным.
Он собирался... а что он собирался сделать? Вспоминая мужчину, который был на мне, я прикаснулась пальцами к своей груди. К тем местам, к которым прикасался он, чувствуя тоже самое. И это расстроило меня, потому что я осознала, что каким-то образом стала другой.
Скользя рукой вниз по животу, я поцарапала место слияния своих бёдер там, где его член тёрся сквозь джинсы. Покраснев уже в реальном времени, я аккуратно села прямо. Я нашла рубашку, которая была небрежно сдёрнута с моей головы. Зеркало мне демонстрировало моё розовое лицо и беспорядок на моей голове. Притронувшись к своим губам, я вспомнила, насколько близко Дрезден подошёл к тому, чтобы... К чему? Чтобы поцеловать меня? Остановись, не будь глупой. Но так ли это было глупо? Он был прямо на мне, удерживал меня, говорил о том, что будет обращаться со мной так же, как если бы я была такой же опытной как и он.
Вся моя шея начала гореть, как только мне в голову пришла идея. Сколько у него было женщин? Ему двадцать один, скорее всего много... Это ли он имел в виду? Мысль о том, что известный певец был всё это время столь раскрепощён в своих сексуальных желаниях, заставила меня оцепенеть.
Я никогда не слышала, чтобы Дрезден относился к тому типу парней, что рыскали в поисках кисок после шоу. Мог ли кто-то скрыть такое? «А что насчёт меня?» — спросила я себя, щурясь в зеркало. Я всегда думала, что знаю, кто я есть. Теперь же, я не совсем в этом была уверена. Похоже, что моё тело и мой разум не могли договориться. Приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Разговоры всё ещё продолжались — дружелюбное ворчание в передней части автобуса.
Настолько, насколько это было возможно в автобусе — я осталась одна и тяжело упала на свою кровать. Руки запутались в волосах, подбородок опустился к ключицам.
Когда этим утром мне сказали, что я присоединюсь к «Four and a Half Headstones», я была уверена, что это будет самым грандиозным шансом в моей жизни.
Теперь, с этим мускусным ароматом Дрездена Гэлифакса в моём носу... с отпечатками его рук, которые я чувствовала на своей обнажённой коже...
Я была уверена, что изменилась ещё больше.
Глава 6
Дрезден
Я долбанный идиот.
Хотя я улыбался и поддакивал, расслабленно откинувшись на сиденье и слушая как Портер болтал всякую чепуху, мой разум был в совершенно другом месте. Он находился в фарфоровой ванной, погружённый в те невероятно глупые поступки, что я успел совершить.
Я на полном серьёзе заявил, что я самый большой грёбанный идиот — думал я, наблюдая как Портер улыбался, и делал вид, что смеялся над тем, что он сказал. Как я позволил этому зайти так далеко? Лола собиралась противостоять мне. Она пыталась уйти, но только отправила нас в отключку в этой долбанной ванной.
Я аккуратно коснулся чувствительного места на своём виске. Надеялся, что синяка не будет.