Логан Белл - Библиотекарша

Стоящий рядом мужчина шлепал ее по заду голой рукой. На бледных ягодицах алели следы от его пятерни.

Остановившись неподалеку, Себастьян обнял Реджину и тихо сказал:

— Просто смотри.

Мужчина обрушил ладонь на ягодицу и выждал некоторое время, чтобы ударить вновь.

Женщина стонала — в экстазе.

Почувствовав на себе чужой взгляд, мужчина посмотрел на Реджину с Себастьяном и ударил женщину так, что шлепок, наверное, услышали в соседней комнате. Затем отошел в сторону.

— Куда это он? — шепотом спросила Реджина.

— Уступает место нам, — ответил Себастьян.

— Место? Нам?

— Да, теперь мы можем поиграть с ней.

Округлив глаза, Реджина замотала головой.

— Ни за что.

— Мы ведь за этим и пришли.

— Я думала, мы только посмотреть.

— Неправильно думала, — возразил Себастьян и вручил ей стек. — Погоди секунду.

Он подошел к женщине и что-то сказал ей. Лица ее Реджина не видела и потому не могла догадаться, о чем Себастьян ее спрашивал.

Наконец он жестом пригласил Реджину. Та неохотно подошла; вблизи отметины на ягодицах женщины казались ярче. Реджина отвела взгляд.

— Она согласна на стек, — произнес Себастьян. Реджина взглянула на него как на умалишенного.

— Не стану я бить эту женщину.

— Она сама этого хочет. Что еще важнее, за этим мы сюда и пришли.

Он погладил Реджину по голове и, чуть сменив тон, добавил:

— Либо ты ее, либо я тебя — позже. Впрочем, позже я проделаю это с тобой обязательно. Разница лишь в том, как усердно я тебя обработаю.

Реджина заглянула в его темные глаза и ощутила знакомые спазмы. Она поняла: отшлепать эту женщину — не так уж и плохо. Может, у нее нет своего Себастьяна, вот она и пришла в этот клуб — получить то, что Реджине способен дать лишь один мужчина на свете.

Реджина замахнулась, как учил Себастьян, и он указал на ягодицы жертвы. Напомнил, что важно бить по попке, а не по задней поверхности бедер — она слишком чувствительна.

Реджина медлила, однако хватило одного взгляда на Себастьяна — тот кивнул, ободряя, — и она, прикусив губу, опустила стек на розовый зад.

— Можно и посильнее, — сказал Себастьян.

Его что, заводит это зрелище? Реджина — ради еще большей открытости — взяла и спросила напрямую:

— Ты возбуждаешься?

Себастьян покачал головой.

— Нет. — Подойдя ближе, он прошептал: — Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не растянуть тебя вон на той скамье, с завязанными глазами. Ты бы сопротивлялась, я сорвал бы с тебя трусики, взял шлепалку и показал этим любителям, что такое настоящее садомазо. Вот тогда и возбудился бы.

Сердце в груди забилось быстрее.

— А теперь, — продолжал шептать Себастьян, — ударь эту женщину еще четыре раза, и мы уйдем. Скажи ей, пусть считает.

Дрожа, Реджина как можно властнее обратилась к женщине:

— Считай.

Себастьян кивнул.

Реджина ударила, не сильно, но уверенно.

— Раз, — отчетливо сказала женщина. Себастьян одними губами произнес: «Жестче».

Реджина опустила стек резче, и звук от удара резанул по ушам.

— Два!

Реджина дрожащей рукой подняла стек.

— Пусть она кончит, — сказал Себастьян. Реджина вытаращилась на него, однако женщину ударила сильнее. Та застонала, не так громко, как под ударами предыдущего истязателя, но все же — прогресса Реджина добилась.

— Три, — чуть напряженнее произнесла раба.

Реджина хлестнула с неожиданной — даже для себя самой — силой, и женщина завизжала в экстазе. Низким голосом она выкрикнула:

— Четыре.

Себастьян забрал у Реджины стек и повел ее к лестнице.

На улице ждала приятная прохлада. Снова одевшись, Реджина немного успокоилась, и в то же время она гадала: осталась ли худшая часть ночи позади?

В принципе, спасибо Себастьяну, что сводил ее в клуб, дал почувствовать, каково это — самой орудовать стеком. Поразительно, но в Реджине не проснулось ничего от настоящей госпожи. Оказывается, Себастьян не навязал ей место рабыни, оно для Реджины естественно. Да, удовольствие она получала изысканное, сильное, однако надо было убедиться, что все на своих местах. Побывав в чужой шкуре, она теперь лучше понимает свою сексуальность. И хотя звучит это нелогично, признание рабской роли позволит легче преодолеть испытание фотосессией. Реджина не раскроет себя всю, она сыграет другую. Подлинную себя, свою изюминку, она прибережет для игр с Себастьяном. Надо лишь убедительно сыграть госпожу перед камерой.

Реджина прониклась еще большим уважением к таланту Бетти Пейдж.

Себастьян тем временем достал из кармана телефон.

— Джесс, у меня к тебе просьба. Сможешь приехать ко мне через двадцать минут? Нам с Реджиной потребуется твой гений.

В ответ на вопросительный взгляд Реджины Себастьян лишь подмигнул ей.

— Посмотри вниз, так… Голову держи прямо, не опускай.

Джесс — эта рыжая англичанка, помогавшая Реджине перед первым свиданием с Себастьяном, и профессиональный гример — и сейчас не оставила без поддержки. Реджина сидела, откинувшись на спинку стула в столовой. Верхнее освещение слепило.

— Не слишком ли много косметики? — пробормотала Реджина, стараясь не двигать головой. Джесс тем временем нанесла где-то третий слой теней на веки.

— Совсем нет, уж поверь мне. Себастьян работает в черно-белом формате, так что надо добавить контрастных оттенков. В зеркале они смотрятся излишними, но на фото — просто идеально.

Себастьян готовил для съемок гостиную, переставлял мебель.

— Снимем пару сцен снаружи, — предупредил он Джесс. Вот тебе раз, ну и новость.

— Какой камерой пользуешься? «Марк II»?

Себастьян пробормотал нечто утвердительное.

— Держи голову, — напомнила Джесс. Опустив глаза, Реджина уставилась прямо на грудь Джесс, выпирающую под серой футболкой с символикой «Роллинг стоунз». Интересно, часто ли работал с ней Себастьян? И как близко? Черт, ну откуда эта ревность? Возникает сама по себе. Удастся ли когда-нибудь от нее избавиться?

Джесс обернулась к разложенному на обеденном столе гримерскому хозяйству: кисточкам, пузырькам, пудрам, щеточкам для ресниц, туши, карандашам, щипчикам и прочим премудростям.

— Почти все, — сказала она, выбирая помаду.

Подошел Себастьян — оценить работу Джесс. Реджина испугалась, что ее преображение отвратит его, однако, заметив его взгляд, поняла: волноваться не о чем.

— Джесс, ты просто волшебница. Никогда не подведешь, — сказал он. — Ну а ты, — он подошел ближе и накрыл ладонью макушку Реджины. В его глазах читалось чистое восхищение, и в груди у Реджины ёкнуло. — Ты поистине великолепна.

Реджина стояла на крыше, под россыпью мерцающих звезд, на фоне серебристой в лунном свете реки Гудзон.

Стек неприятно тяготил уставшую руку.

— Взгляд на меня и развернись боком, — сказал Себастьян. — Стек подними над головой, ухвати его за кончик.

Реджина встала, как было сказано. За несколько часов она научилась выполнять распоряжения Себастьяна и при этом добавлять в позы нечто от себя. Самый главный секрет, однако, Себастьян раскрыл еще раньше: лучшие модели — это те, кто любит свою работу, наслаждается моментом и словно живет перед камерой. То есть не просто наполняет свой кошелек или расширяет портфолио.

— Если научишься ловить кайф, — сказал Себастьян, — мы с тобой весь мир завоюем.

Сместив вес на одну ногу, Реджина проказливо улыбнулась. Она знала: эта улыбка отлично сочетается с выражением ее глаз.

Перебрав несколько вариантов этой позы, Реджина отпустила кончик стека.

— Покажи мне свой зад, — велел Себастьян.

Два часа назад, услышав такую команду, Реджина застыла бы в нерешительности, однако теперь ее распирало. Она была полна энергии и творческих идей. Фотосессию она начала в корсете и кожаной юбке, но сейчас на ней было только черное бюстье, кружевные бойшортсы и купленные с Карли ботинки на платформе.

Развернувшись спиной к камере, она продела кончик стека между ног и взглянула в объектив так, будто Себастьян застал ее за неприличным занятием.