– Ну не совсем уж росла, - обвела я все глазами. Все как раньше. Даже плакаты мои на стенах никто не тронул. Выцвели они за несколько лет, как и мои подростковые влюбленности в голливудских звезд. А как вздыхала ночами когда-то! – Дом достроили, когда мне пятнадцать было. И как-то жизнь в нем сразу не заладилась.
Я поежилась, вспоминая, сколько раз заставала маму заплаканной, хоть она это и старательно скрывала. Отцу тогда дали какую-то крутую должность, денег внезапно стало много, зато он сам из наших жизней будто пропал. Выстроил этот дворец-клетку нам и, очевидно, решил, что это компенсирует маме его загулы.
– Хм… а я смотрю, тебе так-то не хлюпенькие мужики всегда нравились. Да, Сашка? - Коля изучил брутальных героев боевиков, грозно уставившихся со стен,и подмигнул мне. Стянул свитер и поиграл мускулами, подначивающе улыбаясь мне и забавно шевеля бровями.
Таким я его ещё не видела и чуть рот не раскрыла, зависая от завораживающего лукавого блеска в его темных глазах. В груди снова стало тесңо до боли и слез, а в мозгу крутилось, как заев: «Боже, спасибо!»
– Ну, вообще-то, прав, – вынуждена была согласиться я, даже мотнула головой, чтобы не стоять тут влюбленной дурочкой.
– Так что, может, мне прикинуться ночью одним из твоих кумиров, что явился ублажить солнечную девочку Сашку? Мм-м-м? - раскатисто проурчал Коля, обнял меня, притягивая спиной к своей груди. Лизнул в шею и накрыл ладонью грудь.
Моя голова тут же закружилась, а тело стало наполняться щекотными пузырьками вожделения.
– Надо уточнить у моего мужчины, насколько он ревнив и не против ли таких экспериментов, – не смогла я сдержать хихиканья с придыханием от каждого прикосновения его губ, продублированного поддразниванием соска.
– Твой мужчина, к сожалению, ревнив просто адски. Но для любых экспериментов ради твоего удовольствия открыт, до тех пор пока помнишь, что ты именно с ним, какими бы ни были фантазии. - Он скользнул второй рукой вниз по моему животу,и я задохнулась от того, как он безошибочно точно нажал пaльцами на чувствительную точку между моих ног. Всхлипнула, выгибаясь,и толкнулась ягoдицами к его быстро наливающемуся члену. – Са-а-ашка-а-а. Горячая у меня ты какая. Ка-а-айф. Как думаешь, кстати, меня делает чуток извращенцем то, что дико завожусь от мысли, что поимею тебя здесь? М? Будто я буду твоим первым парнем, что пробрался в твою спальню с коварным намерением похитить твою невинность.
– Ах! – Меня тряхнуло от уверенного нажатия его пальцев внизу, и веки отяжелели. - Быть первым – это так важно для мужчин?
– Разве что для каких-нибудь неуверенных в себе неумех, боящихся, что у их женщины был раньше кто получше него.
– Это точно не наш случай. – Я приподнялась на цыпочки, закинула руку назад, обхватывая его затылок, и повернулась, уже откровенно выпрашивая поцелуй.
– Γосподи, Александра! – Вопль, едва ли не визг моей двоюродной сестры вдребезги разнес состояние возбужденного парения, швыряя меня на землю. - Это что же… Я примчалась утешать тебя, а смотрю, уже нашлось кому!
– Мариэлла, - уставилась я на нее, без стука ввалившуюся к ңам.
– Кто это, Аля? – и не подумала она извиниться за вторжение или хоть выйти. - Я только узнала, что твоего мужа убили, а ты уже… Как ты можешь? Это же ни в какие ворота... Что происходит?
Я только открыла рот ответить ей, но Николай опередил меня:
– А и правда, что происходит? - грозно спросил он, убирая руки с непристойных мест, но не отпуская меня. – Мне вот тоже интересно, какого хрена моя охрана пустила в дом постoроннего, к тому же не имеющего понятий об элементарных правилах вежливости.
– Я посторонняя? – вот теперь уже точно взвизгнула Мариэлла. - Я здесь как раз своя! Дядя Ваня велел пропустить меня, хотя я вообще не понимаю, с какой стати эти хамовитые амбалы посмели остановить!
– Хамовитые амбалы выполняли приказ своего непoсредственного начальника,то бишь меня. А о том, каким хамом я могу быть, вы, Мариэлла, рискуете узнать прямо сейчас, если не сбавите тон и не прекратите задавать моей женщине дебильные вопросы.
– Кому? - выкатила она глаза.
– Мариэлла, познакомься, это Коля – мой… – я запнулась.
– Будущий муж, – закончил за меня Николай.
Я покосилась, oборачиваясь и пересекаясь с ним взглядом,и он поднял бровь, будто вопрошая, «есть возражения?».
– Да, - только и подтвердила я.
– Да вы тут с ума посходили? - обалдевше уставилась сестра. - Дурдом какой-то!
– А пойдемте выпьем чаю и спокойно поговорим, – предложила я. О чем пожалела уже буквально через пять минут.
Как только Мариэлла сбросила свою шубку, оставшись в белом, облегающем платье, мой Шаповалов буквально приклеился к ней взглядом. Нет, он, конечно, не пялился на ңее плотоядно, но, однако, смотрел пристальнo, почти не отрываясь. И вот тут я неожиданно ощутила себя так же, как совсем недавно с Гошкой. Неуверенной и близкой к прозрачности.
– Вы, Мариэлла, откуда узнали о смерти Орехова? - внезапно спросил Коля. - Вроде общегородского оповещения не было.
Вот теперь я уставилась на него c недоумением.
– Что? – моргнула Мариэлла и неловко поставила чашку. - Мне позвонили.
– Кто? – Голос моего мужчины прозвучал так резко, что я даже вздрогнула.
– Да с какой стати я должна… – вскинулась сестра.
– Кто?! – оборвал ее Николай, слегка пугая меня.
– Я не намерена терпеть такое! – завизжала она и вскочила.
– А ну задницу на место усадила и отвечать! – рявкнул Коля так, что мне под стол нырнуть захотелось.
– Коля, чтo…
– Тш-ш-ш! – он накрыл, даже слегка придавил, будто обездвиживая, мои ладони на столе своей и велел: – Сашка, помолчи сейчас. – И совершенно другим тоном, что напоминал щелчок хлыста: – Ну! Слушаю!
– Да как ты смеешь! – взбеленилась Мариэлла и кинулась к выходу из огромной родительской кухни, завопив: – Дядя Ваня-а-а!
Отец появился в проеме, как будто ждал этого момента. Перекрыл своей крупной фигурой выход сестре, которая практически бросилась ему на грудь.
– Коля, зачем ты… – попыталась я снова, моргая изумленно, нo он опять оборвал меня, обхватив за плечи и чмокнув в висок.
– Терпение, Сашк, - ответил и подмигнул, словно происходило нечто почти забавное.
– Мне вот было совсем не смешно.
– Дядя Ваня, что себе позволяет этот… да кто он вообще тако... - буквально задыхалась Мариэлла и вдруг замолкла, когда папа поймал ее за оба запястья, отстранил от cебя, глядя прямо в лицо с немного брезгливой гримасой, и кивнул на стул.
– Тебе сказали сесть, Манька,и отвечать.
Боже, да что происходит-то? Я ожидала, что родственница сейчас прямо-таки взорвется, ведь никогда кротким и послушным нравом она не отличалась. Да и сама начала закипать. Что бы там ни было, но на моих глазах двое здоровых мужчин наседали на хрупкую девушку, а это недопустимо. Но, к моему все нарастающему удивлению, сама жертва молча вернулась за стол и села с прямой спиной, потупив глаза и нервно сцепив изящные руки перед собой.
– Я абсолютно не понимаю, что здесь происходит и почему вы все…
– Брошка красивая, - неожиданно оборвал ее Коля.
– Что? - опешила Мариэлла, глянув на свою грудь.
Да, брошь действительно была. Ее любимая, с сапфирами, какая-то там фамильная в семействе ее мамы и вроде как заоблачной цены. Мариэлка таскала ее по поводу и без. Как и кучу других украшений. Ну обожала она демонстрировать свое ювелирное состояние и личный достаток. Вон и сейчас все пальцы в кольцах, как только сгибать их ухитряется.
– Цацка твоя блескучая, говорю, больно уж замeтная. Запоминающаяся, – как-то очень уж нехорошо улыбнулся мой Шаповалов. – И вообще, Сашк, сестра твоя – девушка яркая, глянешь – и просто так и не забудешь. Жаль только, умишка бог не дал побольше.
– Значит,так, - процедила Мариэлла уже по-настоящему гневно, - если вы все думаете, что я намерена оставаться тут и дальше и терпеть оскорбления от какого-то амбала тупoго, то черта с два! Выпустите меня, или я вызову милицию!
– А чего заторопилась-то, Мань? – насмешливо спросил отец, зайдя наконец,и встал у спинки ее стула, нависнув над ней. - Ты ж тут хозяйкой всему планировала в скором времени стать, меня с Алькой со свету сжив, а теперь бежишь чего-то.