Из противоположного угла кареты послышалось похрапывание отца. Сэр Пакстон Харт был профессором истории, возведенным королевой в рыцарское достоинство за вклад в изучение редких языков. Он был специалистом по древнеисландскому языку древних жителей Скандинавии. Специальностью профессора были верования викингов, после смерти жены он полностью погрузился в работу.
– Мне кажется, отцу понравился вечер, – заметила Криста, рассматривая, как тот дремлет на сиденье, неудобно опершись головой о ребро подушки.
Это был высокий худощавый мужчина с прямым, слегка удлиненным носом и каштановыми волосами с проседью.
– Твой отец получает гораздо больше удовольствия от научной работы.
Криста поерзала, стараясь не обращать внимания на ребра корсета, которые впивались в талию под бледно-зеленым бальным платьем из тафты.
– Отец вообще не поехал бы на бал, если бы они с дедом так настойчиво не искали мне мужа.
– Как я понимаю, последний кандидат в мужья – Мэтью Карлтон, – шутливо заметила Кори. – Сегодня вечером ты танцевала с ним по меньшей мере три раза. Очевидно, он попросил у твоего отца разрешения ухаживать за тобой.
Со времени первой встречи около месяца назад Мэтью все больше интересовался Кристой. На прошлой неделе он разговаривал с ее отцом. Мэтью прекрасно подходил, по мнению ее родственников, на роль будущего мужа. Кроме того, он нравился Кристе, ей льстил его интерес. И все же требовалось время, чтобы узнать его. Она сказала себе, что позволить мужчине ухаживать за собой и вступить с ним в брак – не одно и то же.
– Знаешь, все могло оказаться гораздо хуже, – заметила Кори.
Карета ехала сквозь темноту, внутренние фонари освещали ее мягким желтым светом.
– В конце концов, он симпатичный, умный и…
– Высокий? – перебила Криста, подняв золотистую бровь.
Кори расхохоталась:
– Я не это хотела сказать. Но… что правда, то правда – мужчины не любят жениться на девушках ростом выше себя. Я хотела сказать, что он еще и сын графа.
Положение в обществе не имело для Кристы особого значения. Это Кори получала удовольствие от круговорота светских развлечений. Она была дочерью виконта, леди от головы до пят, любила красивую одежду, посещала оперу и театральные представления.
Единственное, что Кори нравилось больше, была журналистика, поэтому, занявшись газетой, Криста убедила подругу поступить к ней на работу и писать на темы по своему усмотрению. Кори не обратила внимания на протесты родственников и сейчас отвечала за женский раздел, занимавший большую часть издания.
Карета свернула на длинную аллею, посыпанную гравием, и остановилась перед домом Кори – изящным трехэтажным каменным особняком на Гросвенор-сквер.
– Увидимся завтра в редакции, – сказала она, когда лакей помог ей спуститься по железной лестнице. – И не забудь: в воскресенье ты обещала пойти со мной в цирк.
– Я не забуду.
Кори хотела написать статью о цирке Леопольда для женского раздела газеты и попросила Кристу сходить с ней на воскресное представление. Поскольку Криста с детства не была в цирке, она подумала, что это может быть занимательным.
Кори помахала на прощание рукой, лакей проводил ее по широким гранитным ступеням к массивным парадным дверям, потом вернулся на козлы кареты. Карета тронулась, отец Кристы пошевелился и вытянул длинные ноги.
– Мы еще не дома?
– Скоро приедем. Только свернем за угол.
Как и Корали, Криста происходила из состоятельной семьи, по крайней мере с материнской стороны. Маргарет Чапмен Харт была урожденной дочерью графа и, несмотря на брак с Пакстоном Хартом, историком и филологом почти без гроша, аристократический статус матери послужил Кристе пропуском в высший свет.
Что же до самой Кристы, та считала это скорее обузой, чем привилегией.
Они добрались до дома несколько минут спустя. Дворецкий Милтон Джайлз открыл дверь, а как только они вошли, помог снять вечернюю одежду: плащ отца, затканный шелком, и кашемировую накидку с капюшоном Кристы.
– Вечер был утомительный, – заметила она отцу. – Я поднимусь к себе и лягу. Увидимся утром.
Подобрав широкую шелковую юбку, Криста направилась вверх по изгибающейся лестнице, потом оглянулась:
– Отец, ты идешь?
– Чуть погодя. Я тут занимаюсь одним древнеисландским текстом. Хотелось бы просмотреть отрывок перед сном. Это займет всего пару минут.
Кристе было прекрасно известно, сколько может продлиться такая «пара минут». Но напоминать отцу об отдыхе было бесполезно: она знала страсть отца к научным исследованиям.
Размышляя о статье, которую надо будет завершить утром до того, как газета уйдет в печать, она продолжала подниматься по лестнице.
Трехэтажное кирпичное здание, в котором располагалась еженедельная газета для женщин «От сердца к сердцу», находилось на узкой улочке сразу за Пиккадилли. Тяжелый печатный станок конструкции Стэнхоупа – один из самых современных печатных станков – размещался на первом этаже рядом с ящиком с гартом, литерами, цифрами и знаками препинания, с помощью которых печатался еженедельник.
Криста подошла к деревянному ящику. Она закончила статью, которую писала для выпуска этой недели, и занялась просмотром материалов к следующему выпуску.
Вместе с Кристой, ее отцом и Кори в газете работали Бесси Бриггс, набиравшая основную часть текста, печатник по имени Джералд Боннер и его молодой помощник Фредди Уилкс, а также служащий, обеспечивающий отправку газеты по подписчикам.
Все трудились допоздна, как это и бывало всегда, когда газета наутро уходила в печать. Стоя рядом с прессом, Криста повернулась на звук шагов по булыжной мостовой за окном издательства. Раздался звон стекла, и в комнату влетел кирпич, пролетев всего в нескольких дюймах от головы Кристы.
– Господи! – с трудом промолвила Кори.
Кирпич приземлился с грохотом и перекатился несколько раз по деревянному полу, когда Криста бросилась к окну.
– Ты его видишь? – спросила Кори. – Ты можешь сказать, кто это сделал?
Уличный фонарь высветил паренька в темных штанах из грубой ткани, бежавшего к углу что было духу. Мгновение спустя он пропал из виду.
– Это был всего лишь мальчишка, – проговорила Криста, отворачиваясь от окна и тряпкой стирая чернила с рук. – Его уже нет.
– Смотри! Записка!
Избегая осколков, Кори присела на корточки и достала лист бумаги, обернутый вокруг кирпича и туго примотанный веревкой.
– Что там написано? – Криста подошла к ней.
Кори разгладила скомканный листок.
– «Держись подальше от мужских дел, а не то поплатишься».
Криста вздохнула:
– Должно быть, мальчику за это заплатили.
Это было уже не первое предупреждение, адресованное газете «От сердца к сердцу» с тех пор, как Криста изменила формат и ввела редакторские статьи, а также публикации на тему образования, имеющие социальную направленность.
На прошлой неделе наряду с обычными заметками о моде и домашнем хозяйстве была помещена статья, восхвалявшая отчет мистера Эдвина Чедуика о состоянии здоровья жителей Лондона, в котором он призывает к изменениям в системе канализации и снабжения чистой водопроводной водой, что, по мнению Чедуика, является необходимым условием для предотвращения заболеваний.
Это предложение было в высшей степени непопулярно как среди водопроводных компаний, не желающих тратить деньги на его внедрение, так и среди налогоплательщиков, заявлявших, что они не могут оплатить расходы.
– Всегда будет существовать кто-то, кто будет не согласен с нашими взглядами, – сказала Криста, забирая из изящной руки подруги клочок бумаги. – Я вернусь через минуту.
Сжимая в руке записку, она направилась к лестнице, ведущей в импровизированный кабинет отца наверху.
Открыв дверь, Криста вошла в комнату с высоким потолком и книжными полками вдоль стен.
– Прости, что беспокою, отец…
Профессор поднял голову от книги, лежавшей на столе. Он был тонок в кости и очень высок. Рост Криста унаследовала от отца, а светлые волосы и зеленые глаза – от матери.
– Я занимался переводом, – объяснил профессор. – Вы там все закончили? Пора домой?
– Не совсем, но скоро закончим. – Она пересекла комнату и вручила отцу записку. – Я решила, что лучше показать это тебе. Кто-то привязал эту записку к кирпичу и бросил в окно. Видимо, кому-то не понравилась статья об отчете мистера Чедуика.
Профессор взглянул на дочь: