Даниэла Стил - Благословение

— Да, дерьмовая же у нас пошла жизнь, ты не считаешь? — грустно сказала Диана, когда они в тот вечер обедали на кухне. Дом казался слишком большим для двоих. Многими комнатами они не пользовались и теперь, а целый этаж, где они планировали разместить будущих детей, мог навсегда остаться нежилым.

— Мы не должны допустить этого, любимая, — ободряюще настаивал Энди. — Доктор прав, к концу августа мы все узнаем и сможем принимать решения. Если действительно что-то не в порядке, они наверняка смогут уладить все очень быстро.

— А если не смогут?

Тогда мы должны будем смириться с этим, а что нам еще останется? А вообще-то есть много разных способов завести ребенка. — Энди решил, что ему надо будет побольше почитать об искусственном оплодотворении.

— Но я не хочу, чтобы ты с этим просто смирился, — сказала Диана, и глаза у нее наполнились слезами. — Я лучше разведусь с тобой и дам тебе возможность жениться на женщине, у которой могут быть дети.

— Не говори глупостей. — Услышав ее слова, Энди понял, в каком она состоянии, и это расстроило его до глубины души. — Мы должны будем смириться, и все.

— Но почему это должен сделать ты? Тебе это совсем не обязательно. С тобой все в порядке. Это у меня проблема.

— Может быть, нет никаких проблем. Может быть, доктор Джонстон ошибся. Черт возьми, может быть, эти затемнения, которые он видел, — ничего страшного, может, ты просто что-то съела за завтраком! Успокойся, хорошо? Давай подождем, пока все выяснится! — Он почти кричал на нее, а потом затряс головой. Нет, все-таки она права. Их жизнь превратилась в кошмар. И напряжение сказывалось на обоих.

— Да, — грустно сказала она, — может быть, это изюмины. Но на этот раз Энди не улыбнулся ее шутке. Он просто не мог.

Дням, оставшимся до лапароскопии, казалось, не будет конца, но все-таки наступила пятница. Диане велели ничего не есть и не пить с вечера четверга, а рано утром Энди привез ее в больницу.

В приемном отделении ей сразу же сделали укол, усадили на коляску и увезли, после того как она сонно посмотрела на мужа и помахала ему рукой.

Когда ее привезли обратно около полудня, она все еще была очень слаба. Доктор Джонстон уже виделся с Энди и сообщил ему плохие новости перед тем, как сказать об этом его жене. Энди не стал ей ничего говорить, решив предоставить это нелегкое дело доктору, который зашел в палату чуть позже после полудня, чтобы проверить самочувствие Дианы и сообщить результаты исследования.

— Что вы обнаружили? — спросила она возбужденно, садясь на кровати, как только увидела, что он заходит в палату.

Какую-то долю секунды доктор медлил с ответом. Он взглянул на Энди, потом сел и посмотрел на пациентку. Новости были плохие, и она поняла это, как только его увидела.

— Что, все так плохо?

— Да, — спокойно сказал он. — С обеими маточными трубами есть проблемы. Одна, как оказалось, непроходима полностью, а вторая значительно повреждена. И в обоих яичниках образовалось по нескольку спаек. Я считаю, что яйцеклетки не могут попасть в матку из-за повреждений в трубах. Так что, к сожалению, сегодня у нас плохие новости, Диана.

Она уставилась на него, не в состоянии поверить тому, что он только что сказал. Не может быть, чтобы все было так плохо. Или может?

— Вы можете устранить повреждения? — хрипло спросила она.

Доктор Джонстон покачал головой.

— Мы абсолютно бессильны. Одну из труб, возможно, мы бы могли продуть, но это ничего не даст, потому что еще существуют спайки в яичниках. Повреждения довольно сильные, и я не вижу способа избавиться от них. Не хочу сказать, что не существует вероятности того, что яйцеклетка может попасть в матку, но это почти невозможно. Конечно, в жизни все бывает. Но вам могу сказать, что вероятность того, что вы забеременеете, — один шанс на десять тысяч. К тому же спайки в яичниках так велики, что, если попытаться искусственным способом извлечь яйцеклетку, можно повредить кишечник. Обычно в таких случаях применяют искусственное оплодотворение. Мы можем взять яйцеклетку другой женщины, оплодотворенную сперматозоидом Энди, и поместить в вашу матку, но и в этом случае я не могу гарантировать абсолютный успех. Вся ваша половая система, похоже, повреждена в результате действия какой-то сильной инфекции, возникшей скорей всего в результате применения вами спирали, причем воспаление было скрытое, потому что оно не имело никаких внешних признаков и не вызывало болевых ощущений.

Я считаю, что вы сможете забеременеть только благодаря невероятной случайности, а на это, как вы понимаете, мы в нашей работе никогда не делаем ставку. Фактически мы ничего не можем сделать, кроме оплодотворения донорской яйцеклетки. Или вы можете усыновить ребенка.

По щекам Дианы непрерывным потоком катились слезы, и Энди почувствовал, как у него защипало глаза. Он потянулся и стиснул сильно ее руку. Но он не мог освободить жену от той ужасной боли, которая охватила ее, не мог изменить ту истину, которая заключалась в словах доктора. Единственно, что он мог, — от души пожелать, чтобы все это оказалось неправдой.

— Но как это могло со мной случиться? Почему я ничего не знала? Почему я ничего не чувствовала? — Ей казалось невозможным, что весь этот ужас произошел именно с ней.

— Это особенность подобного воспаления, — попытался объяснить доктор Джонстон, — очень часто именно спираль является причиной этого. К сожалению, она безопасна не для каждого организма. При такого рода воспалении нет ни боли, ни выделений, ни повышения температуры — никаких признаков, но инфекция очень опасна, она делает непроходимыми маточные трубы, а в вашем случае затронуты даже яичники. Вы даже представить себе не можете, сколько женщин с аналогичными проблемами прошли через нашу клинику. Я искренне сочувствую, что такое случилось именно с вами. Это большая неприятность, но вы должны найти возможность справиться с ней. — Он хотел вселить в нее надежду, но своими словами вверг Диану в совершенное отчаяние. Мечта иметь собственного ребенка стала для нее неосуществимой.

— Нет, я не хочу яйцеклетку другой женщины. Пусть лучше у меня вообще не будет детей!

— Это вы сейчас так говорите, но, возможно, позже, когда вы успокоитесь и все обдумаете…

— Нет! Я не хочу даже думать об этом! И я не хочу никого усыновлять! — Ее голос сорвался на крик. — Я хочу моего собственного ребенка!

Почему это так просто для всех, кроме нее? И зачем, черт возьми, она пользовалась этой чертовой спиралью? Ей хотелось наброситься на кого-нибудь с кулаками, кого-нибудь обругать, но, увы, виновника ее несчастья не было, как не было и того, кто бы мог облегчить ее страдания или избавить от них. Энди успокаивал ее, прижимая к себе, а она дрожала и всхлипывала, и доктору ничего не осталось, как выйти из палаты, оставив их вдвоем. Больше он ничего не мог для них сделать.

— Мне жаль, любимая… Мне очень, очень жаль, — снова и снова повторял Энди, обнимая и успокаивая ее.

А когда немного позже они отправились домой, у нее все еще болел живот, но страшнее этой боли для Дианы было сознание того, что ее лоно пусто и бесплодно.

— Я не могу в это поверить, — сказала Диана Энди, когда машина остановилась перед домом. Она с ужасом посмотрела вокруг. Теперь она ненавидела этот дом. — Нам необходимо продать этот дом, — проговорила она, направляясь в спальню, — эти пустые комнаты наверху… они как будто обвиняют меня. Они кричат мне: «Ты бесплодна! У тебя никогда не будет детей!» — Она вспомнила слова доктора, и ей захотелось умереть.

— Почему бы нам не обдумать то, что он предложил… ну, он же сказал, что есть другие способы завести ребенка. — Энди старался говорить спокойно. Он не хотел расстраивать ее, хотя сам был расстроен не меньше. Это был самый ужасный день в их жизни, и теперь они должны были заглянуть в будущее и принять решение, от которого будут зависеть их судьбы. Все планы рухнули, а построить новые в нынешней ситуации казалось им обоим делом непростым и неприятным. — Этот вариант с донорской яйцеклеткой может оказаться прекрасным выходом.

— Это не выход! И уж тем более не «прекрасный»! — У нее началась форменная истерика, она почти визжала, Энди никогда раньше не видел, чтобы она вела себя так. — В этих отвратительных методах нет ничего прекрасного! Прекрасно иметь своего собственного ребенка, а я не могу! Ты что, не слышал, что он сказал?! — Диана судорожно всхлипывала, и он не знал, что сделать, чтобы ее успокоить. Он тоже был подавлен, но ей было в сто раз хуже от сознания того, что роковой изъян обнаружили именно у нее.