Они съели великолепный обед, и потом, когда все пили шампанское и ели рождественский пирог, Брэд улыбнулся жене, и та кивнула в ответ.
— Я хочу сообщить вам кое-что, что для всех вас будет сюрпризом. Надеюсь, приятным сюрпризом. — Сказав это. Пилар посмотрела на маленького Адама, сидевшего вместе со взрослыми за столом на высоком стульчике и сосредоточенно рассматривающего огонек свечи в блестящем подсвечнике. На нем был красный вельветовый костюмчик, который Пилар купила и отдала Нэнси еще перед Рождеством.
— Ты стала судьей! — выпалил Тэдди, радуясь за них обоих. — Какая уважаемая семья! — воскликнул он.
Вы покупаете новый дом, — предположила Нэнси, надеясь, что отец разрешит им с Томом жить в этом, если они не продадут его.
— Гораздо лучше, — усмехнулась Пилар, — и гораздо важнее. Я не собираюсь становиться судьей. В нашей семье хватит и одного. Все эти важные дела я оставлю для вашего отца. — Она окинула их всех нежным взглядом и, увидев, с каким нетерпением они ждут, сделала глубокий вздох и произнесла тихо и с гордостью: — У нас будет ребенок.
На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина, потом Нэнси издала нервный смешок. Она не поверила словам мачехи:
— Не может быть!
— Это правда.
— Но ты же такая старая, — грубо сказала она, не обращая внимания на предостерегающий взгляд отца. Нэнси вдруг стала похожа на ту испорченную девчонку, которая возражала против его с Пилар встреч, когда они только познакомились.
— Ты же сама рассказывала мне про своих знакомых, которые были гораздо старше меня, когда рожали первого ребенка, — спокойно ответила Пилар. — Ты же сама советовала мне передумать, пока еще не слишком поздно. — Она напомнила ей ее же слова, и Нэнси это не понравилось.
— Ноя никогда не думала… я просто… Не кажется ли вам с отцом, что вы слишком стары, чтобы сейчас заводить ребенка? — резко спросила она, а ее муж и брат смотрели на нее в немом изумлении.
— Нет, мы так не считаем, — спокойно произнес Брэд, — и я думаю, что мать-природа согласна с нами. — Он был счастлив за их будущего ребенка и за жену и не собирался позволить Нэнси испортить праздник. У нее была своя жизнь, муж, ребенок, и она не имела никакого права испортить Пилар настроение своей глупой ревностью. — Я понимаю, что для вас всех это полная неожиданность, но мы очень счастливы и надеемся, что вы разделите с нами эту радость. Я считаю, что мистеру Адаму просто повезло — у него скоро будет еще один дядя. — Он рассмеялся, и Тэдди поднял за них бокалы.
Очень хорошо, пап. Вы оба всю жизнь преподносите нам сюрпризы. Но я действительно рад за вас обоих, — сказал он с улыбкой. — Я думаю, вы оба — славные ребята. Я, например, даже не думаю о детях, особенно если они будут похожи на нас. — Он многозначительно посмотрел на сестру. — Но, в любом случае, будьте оба счастливы!
Он поднял бокал и выпил. Томми присоединился к его поздравлениям, и только Нэнси казалась раздраженной и не могла успокоиться до конца вечера. Когда они собрались уходить, она ворчала на мужа, одевающего малыша, глаза у нее были полны слез, когда она целовала отца, прощаясь ним. Она даже не соизволила поблагодарить Пилар за подарки.
— Кажется, она еще не настолько повзрослела, как я думала, — тихо сказала Пилар, когда гости ушли. — Она ужасно на меня разозлилась.
— Она просто испорченная девчонка, и ей не должно быть никакого дела до того, как мы живем и как распоряжаемся своей жизнью.
Он запретил своим детям вмешиваться в его жизнь, так же как сам никогда не вмешивался в их дела, если только они сами не обращались за советом или помощью. Они были уже взрослыми, такими же, как он и Пилар. И он не собирался придавать значение тому, что думают его дети. Он хотел, чтобы Пилар родила этого ребенка, зная, как много это для нее значит. И если она так поздно решилась, тому есть серьезные причины, которые никого не касаются.
— Может быть, она думает, что я буду соперничать с ней, — предположила Пилар, когда они убрали со стола посуду и сложили ее в раковину. Она будет лежать там до следующего утра в ожидании приходящей прислуги.
— Может быть. Но на этот раз она поймет, что мир не вертится только вокруг нее. Томми поставит ее на место, да я думаю, что и Тэдди тоже. Тэдди договорился, что поживет во время своего отпуска у сестры и зятя.
— Я думаю, что Тэдди был просто великолепен, хотя заметила, что он тоже ошарашен.
Возможно, но у него хоть хватило ума понять, что это событие никак не отразится на его жизни. Нэнси в конце концов тоже поймет, что мое расположение к ним останется прежним. Но если ты ей это позволишь, она вполне может устроить тебе «веселую жизнь». — Потом он строго посмотрел на Пилар. — Именно сейчас я не хочу, чтобы она расстраивала тебя. Я понятно выражаюсь? — Это прозвучало очень грозно, и она улыбнулась мужу, когда они вошли в спальню:
— Да, ваша честь.
— Хорошо. И еще. Я даже слышать не желаю об этой маленькой бестии, пока она не вспомнит о своих манерах.
— Брэд, с ней все будет в порядке. Просто для нее это была большая неожиданность.
— Ладно, но ей впредь лучше держать себя в рамках, если она не хочет иметь неприятности со своим отцом. Ты достаточно натерпелась от нее за эти пятнадцать лет, этого бы хватило даже на несколько жизней. И нечего ей браться за старое, а если возникнет необходимость, то я ей напомню об этом. Но надеюсь, мне все-таки не придется делать этого.
— Я позвоню ей на следующей неделе и приглашу позавтракать, посмотрим, может, мне удастся сбить с нее спесь.
— Это она должна позвонить тебе, — нахмурился Брэд. — Нечего потакать ее капризам.
Но они оба были приятно удивлены, когда Нэнси позвонила и извинилась в тот же вечер. Брат и муж убедили ее в том, что она не имеет никакого права осуждать то, что делают ее отец и мачеха, и вынудили признать, что ее поведение было отвратительным. Она, плача, извинилась перед Пилар за то, что была груба. Пилар тоже заплакала.
— Это ты во всем виновата, ты знаешь об этом? — возбужденно говорила она в трубку. — Если бы Адам не был такой хорошенький, я бы, может, никогда не решилась на это. — Но, конечно, это была не главная причина, и Брэд отлично знал это.
— Извини меня… а ты… ты была так ласкова со мной, когда я сказала тебе про Адама.
— Забудем об этом. — Пилар улыбнулась сквозь слезы. — С тебя сдобная ватрушка. — Это было ее единственное желание в тот момент.
И когда они встали на следующее утро, на ступеньках крыльца нашли розовую коробку, в которой была ватрушка, а сверху лежала роза такого же цвета, как и коробка. Когда Пилар показала коробку Брэду, она снова расплакалась. Но муж был доволен, что Нэнси одумалась так быстро.
— Теперь все, что ты должна сделать, это успокоиться и вынашивать ребенка.
Оставшиеся до августа восемь месяцев казались им вечностью.
Диана и Энди провели спокойное Рождество на Гавайях, и это было именно то, в чем они оба нуждались — день за днем загорать на солнце в Мауна-Кеа. С тех пор как закончились те ужасные испытания, через которые они прошли, супруги впервые оказались вдали от дома, предоставленные сами себе, если не считать того катастрофического уикэнда в Ла-Джолле в самом начале сентября. Теперь они оба начали понимать, как близки были к тому, чтобы разрушить свой брак. Казалось, они не имеют больше ничего общего, им не о чем было разговаривать, нечем поделиться друг с другом, не о чем помечтать. Все эти четыре месяца они плыли по течению и, сказать по правде, уже почти утонули, когда в День Благодарения для них промелькнул лучик надежды.
Им понадобилось два дня, проведенных на пляже, прежде чем они начали разговаривать друг с другом о чем-то другом, кроме еды и погоды. Для них это было очень подходящее место. В комнатах не было телевизоров, некуда было ходить, нечего было смотреть, и им оставалось только валяться целыми днями на пляже и потихоньку приходить в себя.
В рождественский день они пообедали вместе со всеми за большим столом в главной гостиной, а потом долго шли по пляжу в сторону заката.
— Я чувствую себя так, как будто мы в этом году побывали на седьмом небе и нас оттуда столкнули, — спокойно сказала Диана. Со дня их свадьбы прошло полтора года, и Диана теперь совершенно не знала, чего она хочет и к чему им теперь стремиться.
Я тоже чувствую нечто подобное, — признался Энди, когда они сидели на белом песке, глядя на набегающие волны. А чуть позже, когда стемнеет, можно было увидеть огромных электрических скатов, которые приплывали к берегу в поисках пищи. — Но дело в том, Ди… что мы это сделали… мы не перешли грань… мы вместе, мы разговариваем друг с другом, держимся за руки… Это очень много значит… мы выдержали все это.