— Он не кривляка! И ему принадлежит текстильное предприятие. У него три фабрики, и он зарабатывает в год двадцать тысяч фунтов стерлингов…
— Он жирный, вдвое старше тебя и пальцем вытирает нос.
Леттис прикусила губу. Хотя многие отмечали физическое сходство между Леттис и Лизой, которая была на год моложе сестры (некоторые даже думали, что они двойняшки), Леттис прекрасно знала также, что большинство находили Лизу более красивой, чего Леттис простить не могла. Теперь она, подбоченившись, свысока посмотрела на сестру.
— По крайней мере, он моется, чего не скажешь о твоем драгоценном Адаме.
— Я люблю запах Адама!
— Ах! И ты, конечно, была с ним достаточно близка, держу пари, чтобы услышать, как он пахнет. Как близко ты к нему приближалась, Лиза? Достаточно близко, чтобы поцеловаться, г-м-м?
Лиза схватила книжку и швырнула ее через всю комнату в сестру. Леттис пригнулась. Книга попала в синий фарфоровый графинчик и сбила его с туалетного столика. Он разлетелся вдребезги, стукнувшись об пол.
— Тебе влетит за это, — крикнула Леттис, подбегая к двери. — Я все расскажу папе, и он отлупцует тебя, как ты того заслужила.
— Жаль, что книжка не сшибла голову с твоих плеч! — взвизгнула Лиза.
— Можешь прикидываться, мисс, но я догадываюсь, чем вы занимаетесь возле аббатства Ньюфилд… и я расскажу папе и об этом!
Она отворила дверь, собираясь выбежать, но наткнулась на третью сестру, Минну.
— О, Минна, ты такая клуша… всегда мешаешь.
Она с раздражением прошмыгнула мимо Минны и побежала в зал на второй этаж. В спальню вошла Минна, столь близорукая, что вынуждена была носить очки.
— Что это с ней? — спросила Минна, прикрывая дверь. Из трех сестер Десмонд Минна была самая застенчивая.
— О, она расхвасталась своим ужасным Горасом, — ответила Лиза, опускаясь в кресло возле окна.
— Ну, Лиза, — отозвалась Минна, — надо признать, что Леттис — единственная из нас троих подает надежды.
Лиза улыбнулась сестре:
— Я лично не беспокоюсь за тебя, Минна. Все свободные женихи страны скоро начнут увиваться вокруг тебя. И хотя Адам не сделал мне еще предложения…
— Кстати, об Адаме. Старый Джетро из поместья Торн только что привез вот это.
Минна вынула конверт из кармана юбки и подала его сестре.
— Ты, гусыня, почему не сказала мне раньше?
Вскочив с кресла, она выхватила конверт и вынула оттуда записку:
«Дорогая моя Лиза, — она со страхом взглянула на неразборчивый, корявый почерк Адама. Сама Лиза была лучшей ученицей школы для дочерей священников в соседнем Кастлтоне. — Моя тетка, леди Рокферн, просит меня посетить моего деда в Понтефракт Холле. У меня мало времени, потому что тетка торопится. Позже напишу подробнее. Люблю тебя. Твой настоящий рыцарь Адам».
— Что он пишет? — спросила Минна, сгорая от любопытства.
— Он уезжает, чтобы повидать своего деда, лорда Понтефракта, — ответила Лиза. — Как странно… Любопытно, что бы это могло значить?
— Мне известно, что неблагоприятное материальное положение помешало тебе посещать приличную школу в Итоне или Харроу, — сказала леди Рокферн Адаму, сидевшему напротив нее в карете, подпрыгивавшей на рытвинах, — но мне сказали, что ты только что закончил какое-то местное училище.
— Да, четырехгодичные курсы мистера Кадбури.
— Знаешь ли ты хоть немного латинский язык?
— Ну, совсем чуть-чуть. Я так и не смог осилить звательный падеж. Зачем мне знать, как можно сказать по-латыни «О, стол»? Я не разговариваю со столами.
— Тут ты в чем-то прав. Я абсолютно уверена, что Римская империя пала, в частности, из-за своей дурацкой грамматики. Зачем вообще надо обращаться к неодушевленным предметам? Знаешь ли ты французский язык?
— Не знаю.
— Можешь ли ты по правилам разобрать английское предложение?
— Да, но орфография у меня ужасная.
— Г-м-м… Похоже, ты достаточно образован, чтобы стать английским джентльменом. Лично я не верю во всю эту болтовню о просвещении широких масс. Избыток знаний может исковеркать характер человека.
— Значит, вы не будете стараться отправить меня в Оксфорд?
— Оксфорд?! Конечно, нет. Послушай меня, Адам. Полагаю, что тебе кое-что известно об истории твоего рода?
— Нет. Мама никогда не рассказывала мне об этом, во всяком случае, не углублялась в подробности.
— Тогда мне придется объяснить это довольно пространно и утомительно, потому что важно, чтобы ты узнал обо всем. Мой отец, лорд Понтефракт, произвел на свет троих детей. Тебе он приходится дедом по материнской линии. Первенец, мой брат, лорд Аугустус де Вер, стал наследником графства, которое передается по мужской линии. Я родилась второй. Вышла замуж за покойного теперь лорда Рокферна. Наша дочь умерла в детстве.
Без всяких сомнений, брат был прямым наследником, тем более что у него родились двое отличных сыновей. Но семью постигло несчастье. Лорд Аугустус, его жена и оба сына поднялись на борт моторной яхты, принадлежащей лорду Уиллоуби Фейну, для поездки в Индию. Они прошли по Темзе менее полумили, когда на борту произошел взрыв, и все, включая экипаж, погибли… Мы предполагаем, что взорвался паровой котел. Одним ударом, если так можно выразиться, наследственная ветвь семьи Понтефрактов коренным образом изменилась.
Как ей и было велено, Сидония солгала Адаму. Она-то знала, что было совершено убийство.
Адам уставился на нее:
— Вы хотите сказать… — Он замялся в нерешительности, — …что я могу стать следующим графом Понтефрактом?
— Сможешь ли? Я хочу сказать, что ты непременно им станешь.
Как часто ночами он свертывался калачиком в своей кровати, прислушиваясь к завыванию ветра на торфяных болотах вокруг их старого нетопленого имения и проклиная коварную судьбу, которая сделала его бедным родственником, а его кузенов — наследниками того, что, как было ему известно, представляло собой огромное богатство. Капризы рождения и так казались ему несправедливыми. Но в отношении деда к матери несправедливость дополнилась еще и жестокостью. Но даже в самых безумных фантазиях он не предполагал, что в один прекрасный день сможет стать наследником. Единственное, что он мог вымолвить теперь, было:
— И мой… дедушка ничего не имеет против?
— Конечно, он скорбит о смерти сына и двоих внуков. Для него это большой удар. Но он горит желанием увидеть тебя, Адам. Ему надо сказать тебе очень многое. И мне тоже. Позволь сначала ознакомить тебя с некоторыми сведениями о его владениях. Лорд Понтефракт владеет сорока тысячами акров земли в Англии, главным образом в Йоркшире. В прошлом столетии там были открыты богатые залежи угля, и теперь шахты дают ежегодный доход примерно в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
— Пятьдесят тысяч? — прошептал Адам, совершенно не представляя себе столь огромную сумму.
— В дополнение к этому он владеет двенадцатью тысячами акров земли в Шотландии — Эйрширс — и земельным участком в западной части Лондона. Доходы от арендной платы с этого района приносят еще двадцать тысяч фунтов в год. Помимо этого, полмиллиона фунтов вложены в различные фонды. Естественно, в качестве наследника ты унаследуешь Понтефракт Холл, дом Понтефрактов в Лондоне и довольно противную виллу на морском побережье в Шотландии.
— Тетя, — произнес Адам в состоянии полнейшего изумления, — вы не… не шутка ли это?
Она напряглась.
— Шутка, сэр? Я не считаю, что можно шутить с наследством.
— Значит, это правда? И когда-нибудь я… ну, разбогатею?
— Твоя сообразительность делает тебе честь, племянничек. Но теперь, может быть, ты начнешь отдавать себе отчет о величии задачи, что лежит перед нами. Ты был ничтожеством, а теперь станешь всемогущим. Мы должны привить тебе изысканные манеры, чтобы ты по праву занял принадлежащее тебе в обществе место. Мы должны подыскать тебе подходящую жену. К счастью, твоя удивительно привлекательная внешность, а также твой вероятный доход значительно облегчат эту задачу. Я составлю список подходящих наследниц…
— Минуточку, тетя. Это, конечно, очень любезно с вашей стороны, но, видите ли, я уже полюбил.
Леди Рокферн нахмурилась.
— Вот как? Помилуй, и кого же?