Джун Зингер - Блестящие разводы

— Она только что приехала сюда на попутной машине, — ответила Сэм, — и не спрашивай почему. Мы только что выяснили, что она сначала просто каталась в такси, потому что ей необходимо было о чем-то подумать, затем она вышла и потеряла сумочку. У нее не было денег ни на такси, ни на телефон. И вот на этом месте мы остановились.

— Только я назад не вернусь, и пусть говорят что хотят! Можно еще выпить?

— Ну конечно же. Хани, будь добра, налей ей еще, — обратилась к Хани Нора, затем повернулась к Бейб. — И конечно, ты не поедешь назад, дорогая, — успокоила она ее. — Почему это мы пошлем тебя обратно на Голливудский бульвар, что за фантазия?

— Я говорю не о Голливудском бульваре!

— Так о чем же ты говоришь? — спросила Сэм.

— А вы не передадите моей маме, если я вам скажу?

— Ну конечно же, нет! Ведь правда, Нора? — обратилась она к мачехе.

— Ну разумеется, без твоего согласия мы этого не сделаем, — сказала Нора. В конце концов, Бейб уже взрослая женщина, и она не обязана докладывать Кэтрин и судье Трейси обо всем.

— Я не вернусь в Вашингтон… к своей прежней жизни, и уж конечно, к мужу. Только не к Грегу.

Сэм бросила быстрый взгляд на Хани, как бы спрашивая: «Помнишь, что я тебе говорила о кирпичных стенах?»

— Ведь вы же не считаете, что я обязана вернуться? Пора?

— Ну разумеется, ты не обязана возвращаться! — воскликнула Сэм, прежде чем Нора успела что-нибудь сказать. — Ты не обязана делать то, чего не хочешь.

— Не сомневаюсь, что тебе необязательно возвращаться, — почти одновременно с ней произнесла Хани. — Но, может быть, ты расскажешь нам, почему ты не хочешь?

Бейб немного помедлила, затем тихо сказала:

— Я вам покажу, если вы запрете дверь.

Нора попросила Сэм запереть дверь и стала смотреть, как Бейб сбрасывает туфли, как будто хочет пуститься в пляс, как с ней часто бывало, когда она была девчонкой-подростком. Однако они понимали, что никакого танца не будет и вообще не будет обычного представления Бейб.

Она сняла жакет и отбросила его, затем расстегнула «молнию» на юбке и дала ей упасть на пол, напевая при этом мелодию сороковых годов, которую, как помнила Нора, очень любили парнишки в форме. Однако Сэм и Хани не понимали, что она поет, пока не вспомнили, что эту старую-престарую, как динозавры, песню Бейб любила в семидесятых годах.

«Сними-ка, сними-ка, кричали мальчики с галерки…» — напевала она, и тут Нора поняла, что по какой-то непонятной причине Бейб устраивает сеанс стриптиза. Она не знала, стоит ли остановить ее или же дать ей возможность как-то, хотя бы таким образом, избавиться от того, что ее беспокоит и тревожит. Да, так будет лучше. У нее было такое чувство, что скоро так или иначе они узнают, что именно заставило Бейб принять решение уйти от Грега.

Бейб застенчиво улыбнулась им, садясь на диван и снимая светлый пояс для чулок, затем опять встала и начала стягивать с себя желтую короткую комбинацию, обильно украшенную кружевами, после того как медленно расстегнула блузку без воротника и, откинув ее на плечи, позволила ей соскользнуть на пол. Затем она принялась за желтый бюстгальтер и трусики. Она сняла бюстгальтер, поочередно стягивая бретельки и обнажая полную грудь, затем кокетливо бросила его зрительницам. Затем, сняв трусики, она бесстыдно помахала ими в воздухе.

Хани и Сэм были ошеломлены представлением Бейб — абсолютно голая, она стояла, изгибаясь перед ними. Они не сразу заметили, что ее обычно нежно-атласная кожа была покрыта розово-красными рубцами и сине-желтыми синяками, пока Нора, стараясь не показать, насколько она потрясена, тихо не подошла к Бейб, продолжающей танцевать, и обняла ее, как бы стараясь защитить. Тут Хани ахнула, а Сэм пробормотала: «О Боже!», и Нора тихо спросила:

— Когда это произошло, Бейб?

Губы Бейб скривились в жалкую улыбку.

— Вчера вечером. Когда я уезжала из Вашингтона, я выглядела прекрасно — снаружи, а вот под одеждой было все это…

— Ты не хочешь сказать?.. — хрипло прошептала Хани.

— Но ведь это сделал не мистер Великолепный? — Даже Сэм, которая никогда не считала Грега таким уж великолепным, не могла в это поверить.

— Да, мистер Великолепный, своими собственными руками. — Затем Бейб начала хохотать, и Хани подумала, что этот хохот неуместен здесь более всего на свете, а Сэм тихонько ругалась.

— Ах ты моя бедняжка, — поцеловала Нора Бейб, скорее, расстроенная из-за нее, чем разозленная на Грега. Вот тебе и блестящий брак. Иногда все, что от них остается, — это лишь блестящие разводы.

И тут Хани тихонько произнесла:

— Добро пожаловать в наш клуб, крошка Бейб.

Лос-Анджелес. Июнь 1990

Сняв свой красный шелковый жакет, Нора протянула его Сэм, чтобы закутать Бейб.

— Отведи ее наверх и уложи в постель. Я приду, как только отделаюсь от этой компании.

— И что вы им скажете? — спросила Хани.

Нора ласково улыбнулась ей.

— Скажу, что прием окончен. — Затем, слегка обняв Бейб, выбежала из комнаты.

Да, подумала Хани, прием окончен, и все мы теперь члены клуба — я, Сэм, Бейб, да и Нора тоже. Но Сэм ошиблась, когда недавно говорила о том, что президентом клуба «Голливудские эксы» должна стать она. Она была в этом деле всего лишь любителем, непрофессионалом, опыт у нее был весьма небольшой, а квалификации никакой. Разумеется, наиболее подходящей кандидатурой была Нора. Она была самой старшей и самой умной, прекрасным организатором, и у нее был самый богатый опыт. Как любила напоминать Сэм, Нора была замужем почти столько же раз, сколько другая голливудская чемпионка в этой области, также переехавшая сюда из Англии, — Лиз Тейлор.

Они практически на руках отнесли Бейб наверх, уложили ее в комнате Сэм в огромную кровать с горой подушек и заботливо укутали цветастым пледом. Затем, когда, проводив последнюю гостью, пришла Нора, Бейб спросила ее дрожащим голосом, может ли она у них переночевать.

— Ну конечно же, моя хорошая. Разве я всегда не говорила тебе и Хани, что, Грантвуд Мэнор — ваш второй дом?

— Очень утешительная мысль, которая может успокоить в холодную бурную ночь, — протянула Сэм. — Хорошо бы, если бы какая-нибудь добрая душа сказала такое и мне.

Нора, не обращая внимания на замечание, пригласила Хани тоже остаться.

— Нужно, чтобы с Бейб сегодня были ее друзья, — и Хани с радостью согласилась. Ей хотелось побыть с Бейб, и ей самой тоже сегодня вечером необходимо было быть с друзьями. Этой ночью она бы чувствовала себя в Краун Хаус более одинокой, чем всегда, и лишь призраки составили бы ей компанию.

Хотя в доме было множество комнат для гостей, они знали, что проведут ночь в комнате Сэм, как и раньше, когда они ночевали в старом доме, допоздна хихикая и болтая. Комната была такой же, как и прежде, так же, как и раньше, отделана обоями с бело-розовыми розами. Казалось, то время вернулось, подумала Хана. Но нет: сегодня их компания будет совсем не такой, как тогда, когда они были школьницами. Девочки уже взрослые, и у каждой — своя боль.

Сэм поймала Нору, когда она задергивала пестрые шторы, чтобы отгородиться от полуденного солнца.

— Я думаю, мы поступили неверно, ограничившись тем, что уложили Бейб в постель. Мы видели лишь синяки. Откуда нам знать, какие у нее могут быть внутренние повреждения? Я думаю, ее надо отправить в больницу, чтобы ее там хорошенько осмотрели, возможно, сделали бы рентген.

— Я собиралась пригласить для этого Лена Сильвера, а уж он пусть решит, нужно ли ее отправить в больницу.

— Но вдруг у нее внутреннее кровотечение? К тому времени, как доктор Сильвер отправит ее в больницу, может быть уже слишком поздно!

Нора слегка улыбнулась:

— Ты слишком драматизируешь, Сэм. Уверяю тебя, что, кроме этих синяков, она страдает лишь от душевной травмы. И ей нужно то, что мы и собираемся ей дать — спокойствие и защиту. А доктор Сильвер даст ей все, что понадобится, чтобы она успокоилась и как следует выспалась.

— Но почему мы должны рисковать, когда так просто отправить ее в больницу прямо сейчас?