потому, что он проводил медицинские манипуляции – пункцию, подсадку
эмбрионов – виртуозно.
Самое главное, он был горд и счастлив тем, что видел бесконечно
благодарные лица родителей малышей, рожденных в их клинике. Он
возвращал этим женщинам смысл жизни и радость материнства; он давал
надежду, что они не проживут свою жизнь пустоцветами, а получат
возможность дарить любовь и ласку своим долгожданным детям.
Ему нравилось помогать создавать то, что не могла создать природа. Он
ощущал незабываемое волнение, когда видел на мониторе аппарата УЗИ
крошечные сгустки новой жизни, которые потом превращались в ручки,
ножки, головки – в нового человека! Он не чувствовал себя творцом, и всё-
таки был им. Он смотрел на шевеление и интриги завистников – их нет
только у дураков и бездарей – и забавлялся.
Поначалу, когда он начал заниматься этой специализацией – репродукцией
человека – потому, что ему это было интересно, как учёному. Но со временем
он стал прекрасным профессионалом и относился к своей работе, как
ремеслу. Ежедневные, ставшие рутинной процедуры, доставляли ему
радость и удовольствие. И прежде всего от полученного результата.
Учитывая, что этим результатом являлись новые люди!
И сколько бы его друг и сокурсник, а ныне директор Института
репродукции человека РАМН, Илья Александрович Долгов не звал его к
себе – он отказывался.
– Ты, пойми, Матвей, – убеждал его Илья – ты в нашем институте сделаешь
намного больше, чем у себя в клинике. У нас оборудование, инновации,
дотации, связи с зарубежными исследовательскими центрами! Будешь
работать с самыми лучшими кадрами! У тебя в подчинении будут самые
высококвалифицированные профессионалы с учёными степенями. Дам тебе в
лабораторию! Защитишь, наконец, докторскую!
– Мне и здесь хорошо…. Мне достаточно того, что я делаю. Я не
стремлюсь к славе. Я доволен своей работой. Мне хватает удовлетворения
своих амбиций и здесь, в клинике.
– Но всё равно – подумай! – Периодически напоминал о себе Илья. – У
меня ты сможешь сделать для людей, для науки, в конце концов, намного
больше, чем у себя в клинике.
– Спасибо, Илья, я подумаю. Может, не сейчас, позже….
Он не мог сказать другу, что переживает не лучшие времена своей жизни.
Его брак рассыпался на глазах. Отец умер. Мама болеет и долго не проживёт
без него. Она очень тоскует по мужу, с которым прожила больше сорока лет.
И даже общение с внуком, одиннадцатилетним Павликом, не могло вернуть
ей радость жизни.
Вадим родился и вырос в семье простых врачей. Он был поздним
ребёнком: его маме было тридцать пять, а папе – сорок три года, когда он
появился на свет. Хотя ни о каком искусственном оплодотворении тогда не
знали. Просто долго не получалось. А потом получилось. Чудо.
Наверное, поэтому он и выбрал такую специализации. Чудеса случаются.
Но – редко. Среди российских пар частота наступления естественного
зачатия не превышает сегодня 20%. В их клинике эта цифра составляет – 40
%. (О стопроцентной, к сожалению, речь не может идти в принципе,
поскольку даже в идеальных естественных условиях не каждая встреча
мужской и женской половых клеток заканчивается оплодотворением и
беременностью).
Он никогда не слышал от своих родителей амбициозных пожеланий
видеть своего сына среди научной элиты. Стать профессионалом в
выбранной профессии – да. Получать моральное удовлетворение от
каждодневной работы, пожалуй. Но срывать лавры в виде научных степеней
и гнаться за славой – к чему?
Впрочем, когда Вадим поступил в аспирантуру Сергей Владимирович и
Лидия Андреевна очень гордились успехами сына!
Потом папы не стало…. С Юлькой – они чужие люди. С сыном – проблемы.
Юлька стала нервной, неуравновешенно и настраивала Павлика против него.
Пацану десять лет, скоро одиннадцать. Начало пубертатного, чёрт бы его
побрал, периода! Самое время для познания «всех радостей» жизни – в виде
курева, выпивки, и не дай Бог, наркотиков! Глаз да глаз за ним сейчас нужен.
А у Вадима нет сил. И времени. Он работает: дежурства, операции, научные
статьи и публикации….
Когда ему побыть с сыном, если он приезжает домой, а Павлик уже спит?
А в выходные Юлька отвозит его к своей матери, чтобы ребёнок не мешал ей
выяснять с ним, Вадимом, отношения.
Нет, он не сбрасывал с себя вины, но не знал, как исправить ситуацию.
Разводиться? А как же Павлик? Он же совсем без контроля останется, пока
Юлька по свои фитнесам, шопингам будет мотаться! Он уже сейчас стал
грубить….
Вадим был ответственным, умным, целеустремлённым человеком, но не
знал – почему всё так происходит в его семье. Он хотел контролировать все
сферы своей жизни. Но у него не получалось. Он не мог сделать так, чтобы
всё стало как раньше – десять лет назад.
Первые два года брака они жили душа в душу! Они были молоды и
счастливы. Когда родился Павлик, Юля ушла в декрет и на работу больше не
вышла. (До рождения Павлика она работала помощником крупного
руководителя, т.е. – секретаршей). Хотя у неё и было высшее экономическое
образование, она считала, что для семьи и для женщины будет лучше, когда
жена не работает.
Для кого лучше – Вадим не понимал. Ему казалось, что это она со скуки
устраивает все эти скандалы, ревнует – в общем, развлекается. Будь у неё
хоть какая-то работа или хобби – времени бы на на все эти глупости у неё не
оставалось. А так….
Его жене не надо было работать: Вадим зарабатывал прилично. Сначала
они купили квартиру и делали там ремонт. Поначалу Юльке нравилась вся
эта возня со стройматериалами, прорабами и дизайном интерьера. Но потом,
когда ремонт закончился – она заскучала. И начались проблемы. Он особо не
заморачивался. Вадиму было некогда. Три года назад они купили загородный
дом. Его отделка и покупка обстановки снова, на какое-то время, увлекли
Юльку. Но когда отделка внутренних помещений закончилась – всё опять
вернулось.
Раньше между ними была любовь, была гармония. А теперь в их семье не
стало ни любви, ни гармонии. Кто в этом виноват? А главное: что делать?
Вадим не знал.
Честно говоря, и не хотел знать. Анализировать чувства и
быстроменяющееся настроение своей жены он перестал. А что до его чувств,
то он лишь хотел, чтобы в его семью вернулись покой и полный штиль. Он
устал от этих бурных проявлений эмоций! Вечером, возвращаясь с работы,
он надеялся, что гроза пройдёт мимо, ветер уляжется, а ураган под именем
«Юлия» – пройдёт стороной. До сих пор он не понимал, почему американцы
называют тропические ураганы женскими именами. Теперь понял.
Каждый раз, открывая дверь в собственную квартиру, он не знал, какой
приём его ждёт сегодня: ледяное безмолвие или ураган «Юлия»? У него не
было ни сил, ни желания укрощать это стихийное бедствие. Он просто
старался не попадать в его эпицентр и оставался лишний час-два после
смены на работе. Но в последнее время он всё чаще отправлялся после
работы в их загородный дом, чтобы побыть там наедине и выспаться. Даже,
несмотря на то, что туда ехать – полтора часа. Лучше, если он потратит их
наслаждаясь в дороге музыкой, чем слушая бесконечные претензии.
Обычно он старался спокойно реагировать на истерические нападки жены.
Но, интересное дело: стоило ему взрываться, как Юлька – успокаивалась. Ей
нужны его эмоции? Ну, нет. Пусть кипит в одиночестве.
Лучше, он потратит три часа своей жизни на дорогу за город, чем кучу
нервных клеток не понятно на что!
Будучи врачом, кандидатом медицинских наук, Вадим не верил во всяких
там энергетических вампиров, троллей и всякие потусторонние миры!
Но после скандалов с женой, он готов был признать, что его жена
энергетический вампир! Но он не будет её донором! Если ей скучно, если ей
не хватает эмоций – пусть развлекается сама, как хочет! Только бы Павлика не
трогала….
А всё из-за своего нежелания найти себе какое-то подходящее дело! Сын