— Ты знаешь, как порадовать девушку. — Я хватаю вилку и быстро ем. — Пора поздороваться с парнями.
— Будь осторожна. Кажется, они устроили там соревнования по борьбе.
— Могу себе представить. — Я беру стакан с холодным молоком, который стоит передо мной, и выпиваю его до дна.
Завернув за угол, обнаруживаю, что Джо была права. Такое ощущение, что в бедной гостиной разверзнулся ад: везде переплетенные тела и мелькающие локти. Ругер спрыгивает с дивана и приземляется на спину Така, а потом пытается зажать ему шею. Мэйби визжит и хлопает в ладоши, сидя на коленях у отца. Остин потягивает пиво и, кажется, больше интересуется телевизором, чем борьбой.
Мое внимание привлекает торжествующий вопль Ругера. Я поворачиваюсь и вижу, что футболка Така натянута на голову, как это делают в хоккее. Я вскрикиваю, но мой возглас тонет в общем гуле. Вся спина Така покрыта шрамами. И не просто шрамами — его кожа очень сильно повреждена.
Я прикрываю рот, пытаюсь сдержать слезы. Джо подходит и кладет руку мне на поясницу.
— Думаю, тебе не стоит беспокоиться, что он убежит. Это он боится, что ты исчезнешь, как только увидишь всего его.
У меня кружится голова и начинает тошнить. Все эти месяцы, я считала, что недостаточно хороша для него, что он придурок и плейбой. Мне на ум приходило много теорий, почему он такой сдержанный и недоступный.
— Блу, смотри, что я сейчас сделаю.
Ругер подходит и пинает Така под зад. Услышав слова племянника, Так напрягается и, медленно встав с колен, опускает футболку.
— Игры закончились, дружок. Мне нужно позвонить. — С этими словами он, не глядя на меня, выходит на улицу.
— Так. — Я едва слышу свой голос.
Я бегу за ним. Ноги реагируют на происходящее быстрее, чем мозг.
— Так! — кричу я.
Он стоит, прислонившись к столику для пикников. Лунный свет освещает его сгорбившийся силуэт. Я подхожу и беру его за руки и, поцеловав каждую костяшку пальцев, отпускаю их. А потом смело хватаюсь за футболку и стягиваю ее. Он с безжизненным видом, позволяет мне это сделать. Спереди его кожа в таком же состоянии, как на спине — каждый ее сантиметр покрывают ожоги. Так опускается на колени.
— Так, — шепчу я.
Он отказывается смотреть на меня и отвечать. Я кладу руки ему на спину, ощущая ладонями рубцы. Так вздрагивает от моего прикосновения, и я слышу, как он всхлипывает. Я глажу его по спине, а потом начинаю целовать поврежденную кожу.
— Посмотри на меня, Так. Ты сказал, что ты теперь весь мой. Это ложь?
Он молчит, а я вновь прижимаюсь к его спине губами, чувствуя, как он стыдится себя.
— Поговори со мной, — отчаянно молю я.
Так медленно поднимает голову и смотрит на меня.
— Ты хотела всего меня, так вот он я.
Он поднимает руки, обнажая передо мной каждый сантиметр кожи. От подмышки, вдоль грудной клетки тянется шрам, уходящий в штаны.
— Ты обманывала, Блу. Обманывала.
Мой мозг пытается переварить всю боль, которую когда-то пережил этот мужчина и одновременно понять почем он называет меня лгуньей. Внезапно он встает и пристально смотрит на меня.
— На твоем лице был ужас, когда ты увидела мою спину. Разочарование и отвращение.
— Да пошел ты, Так. — Я, не раздумывая, пихаю его в грудь. — С первого дня нашей встречи я чуть не целовала землю, по которой ты ходил. Я влюбилась в тебя, а ты только и делал, что вел себя как ублюдок.
— Ты такая же, как и остальные. Как все доктора и хирурги, которые хотят привести меня в порядок.
Я обхватываю его щеку рукой так крепко, как только могу.
— Я люблю тебя, Так. Я хочу тебя всего, и если ты не можешь принять этого, то это твоя проблема. С меня довольно. Я итак отдала тебе всю себя.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за запястье и прижимает к себе.
— Целовать твою спину было самым приятным занятием в моей жизни.
Я дергаюсь, и он отпускает меня. Несмотря на босые ноги, я направляюсь к воротам и выхожу на улицу. Не знаю, куда иду. Просто хочу оказаться подальше от этого идиота. Я слышу звук шагов за спиной, но не обращаю на них внимания. Как бы мне хотелось сейчас убежать так далеко, как только возможно.
Если бы у меня была обувь, сумочка и телефон, то я бы пошла в ближайший мотель и купила билет на самолет на завтра. Неожиданно он хватает меня за талию, и я испуганно вздрагиваю, хотя и знаю, что это так.
— Блу. — Я разворачиваюсь и смотрю на него. — Когда я был подростком, у нас в доме случился пожар. Он убил моих родителей, а я выжил. Джо тогда уже училась в университете. Она вернулась домой и вырастила меня.
Так прижимается своим лбом к моему.
— Я пытаюсь, Блу.
— Я не считаю тебя отвратительным. — Я обхватываю его щеки ладонями и заставляю поднять на меня взгляд. — Но ты определенно придурок.
— Дядя Так.
Мы оглядываемся и видим Ругера, который стоит на освещенной крыльце. Так сжимает мои ладони.
— Пожалуйста, возвращайся со мной, Блу.
— Не смей больше отталкивать меня. Иначе я больше не вернусь, Так.
— Блу, я не могу ничего тебе обещать.
— Оттолкнешь меня один раз — всего один гребаный раз, и я уйду. Клянусь.
Так тянет меня за руку, и мы молча направляемся к Ругеру.
— Мама сказала, что пора спать. Ты уложишь меня, Так?
— Конечно, дружище.
Мы заходим в дом и видим Джо и Остина, которые обеспокоенно смотрят на нас.
— Увидимся у тебя в комнате, — шепчу я Таку.
— Блу, ты должна выпить таблетки, — вскакивая с дивана, произносит Джо.
— Не сегодня. Всем спокойной ночи, — говорю я и ухожу, чтобы она не успела затолкать их мне в глотку. Я должна бодрствовать, чтобы понять, что происходит между мной и Таком. А если он опять будет упираться, то я просто приму свою судьбу и буду жить с разбитым сердцем.
Мне хочется плакать. Нет, скорее, свернуться в клубок и рыдать, оплакивая боль Така. Но я держу это в себе, потому что не желаю снова отпугнуть его.
Дверь открывается и появляется Так. Он стоит, будто окаменев. На его лице нет никаких эмоций. Я закрываю за ним дверь, а потом беру за руку и веду к кровати, как до этого делал он. После чего снимаю с его головы чертову «бини» и отбрасываю ее в сторону.
Я собираюсь раздеть его и доказать этому мужчину, что никуда не убегу. Я хватаюсь за футболку и стаскиваю ее, а потом снимаю с него штаны, не позволяя взгляду задерживаться на шрамах, иначе не смогу сдержать слез.
Закончив, отступаю назад и смотрю на него, стоящего в одних боксерах. Его полный боли взгляд, разбивает мне сердце. Я обнажаюсь, а потом сокращаю расстояние между нами.
В тот момент, когда моя кожа касается его груди, я понимаю, что это проклятие — оно настоящее. Я просто не в силах удерживать в себе любовь и нужду, наконец-то, почувствовал его. Я опускаю ладони на самые поврежденные участи кожи и смотрю Таку прямо в глаза.
— Я люблю тебя, Так. Ты спас меня, а теперь позволь мне спасти тебя.
Самый сильный мужчина в мире начинает дрожать. Он ставит рекорды в колледже и считается лучшим защитником в стране, но от моего прикосновения у него подгибаются ноги, и он падает на кровать.
— Блу. — Так подвигается ближе к центру и прикрывает рукой глаза. — Я никогда…
Я опускаюсь на него, мгновенно почувствовал зависимость от его тела.
— Что никогда? — интересуюсь я, целуя его в губы. — Ты никогда не возбуждал женщину одним взглядом? Или никогда не доводил ее до оргазма?
— Нет, Блу. — В его голосе чувствуется напряженность и чуточку злости, но я продолжаю давить на него.
— Если ты любишь меня, то открой глаза и смотри что я буду делать с каждым сантиметром твоего великолепного тела.
Проходит несколько секунд, потом еще несколько, но я не сдаюсь. Ожоги под моими ладонями только сильнее заставляют меня желать, чтобы этот мужчина открыл глаза. Я впиваюсь ногтями в кожу и, наконец, вижу глаза, которые преследовали меня во снах.
— Смотри, Так, смотри, как я буду любить тебя.
Я прикасаюсь губами к груди, а он резко вздрагивает, будто его укусила оса. Мой язык скользит по рубцам до самого пупка. Он прятал это ото всех. От моих прикосновений он съеживается.
— Открой глаза, Так.
Его мышцы немного расслабляются, а я продолжаю целовать и гладить его по плечам. Внезапно он хватает меня за руки и подтягивает так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Я жду, что он скажет мне уходить.