– Он тебе, дочка, симпатичен как человек?
– Видите ли, раньше он был намного хуже.
– А почему все-таки он тебе не нравился там, на ранчо?
– Тогда он часто оскорблял меня, а теперь изменился, хорошо ко мне относится, с уважением. Я просто его не узнаю!
– Тебя не удивляет зта перемена в нем?
– Сначала я ему не верила, но он убедил меня в том, что изменился и во всем раскаивается…
Когда вошел сеньор Баскес, дон Альберто познакомил с ним Марианну. Баскес с интересом посмотрел на девушку: он так долго искал ее… Кратко сеньор Баскес рассказал ей о поручении Луиса де ла Парра. Марианна нисколько не удивилась: знала, что отец ее, Леонардо, не случайно тогда, перед смертью, долго беседовал с глазу на глаз с другом – наверняка у отца было какое-то к нему поручение. Но какое – Марианна не знала. А теперь уже ни того, ни другого нет в живых, как грустно и непоправимо устроена жизнь. Но она, Марианна, не жалуется на нее: бог послал на ее пути дона Альберто – она так и сказала сеньору Баскесу, – и он ей как отец родной, а она для него, – словно дочь… Сеньор Баскес обещал сеньору Сальватьерра информировать его, если станет что-либо известно…
Донья Елена настояла на своем, и в назначенный день они с Эстер отправились к доктору Рерису, известному гинекологу в Мехико. Всю дорогу они не сказали и слова друг другу. Эстер лихорадочно обдумывала, как попросить доктора, к которому они идут, помочь ей. Ее опасения оказались напрасными: доктор сразу предупредил сеньору Сальватьерра, что своих пациентов он принимает без сопровождения. Донья Елена осталась в приемной, и вздох облегчения вырвался из груди Эстер. А когда, по ее просьбе, вышла из кабинета и медицинская сестра, – Эстер могла быть совершенно откровенной.
– Я хочу рассказать вам всю правду, доктор. Я не беременна.
– Не понимаю, объясните поточнее, – поднял на нее взгляд доктор Рерис.
– Понимаете, я очень люблю своего мужа. И единственное, чем можно удержать его, – это родить ему ребенка. Мне показалось, что я забеременела, сказала об этом и ему и родителям, но потом поняла, что ошиблась.
– И скрыли от них?
– Да.
– Почему? Вы подумали, что ваш обман не откроется?
– Я надеялась, что наши отношения с мужем станут лучше. Но прошло столько времени, а все без изменения. Помогите мне, доктор! Помогите, я просто в отчаянии!
– Что же в таком случае вам нужно от меня, сеньора?
– Я хочу, чтобы вы подтвердили… Я могу вас отблагодарить, заплачу, сколько скажете…
– Простите, сеньора, но я такими я делами не занимаюсь. – Доктор Рерис решительно встал, позвал медсестру.
– Прошу вас, не говорите ничего моей свекрови… – еле успела выговорить Эстер самое главное.
Дверь из кабинета доктор Рерис открыл сам. Донья Елена, подойдя к нему, озабоченно осведомилась о здоровье своей снохи.
– Она сама вам все расскажет, сеньора Сальватьерра Всего доброго!
И доктор пригласил следующую пациентку.
По дороге домой донья Елена никак не могла понять, почему Эстер не понравился врач. Доводы о том, что это всеми уважаемый специалист, ни к чему не привели. Эстер твердила одно: она хотела бы, чтобы врач, который ее осматривает, внушал ей доверие и был приятен, чего она не может сказать о Рерисе.
Донья Елена, всегда уравновешенная и спокойная, в присутствии Эстер теряла эти качества.
– Нет, Эстерсита, я так и не могу понять, в чек дело. Он что, был груб с тобой?
– Нет! Но мне не нравятся врачи, для которых пациенты – только средство, вернее, способ зарабатывать деньги.
– Ты ошибаешься! Доктор Рерис не из таких. Я знаю его уже много лет.
– Какое это имеет значение, тетя? Не нравится – и все! Уж если мне придется несколько месяцев ходить к какому-то врачу, пусть он будет мне приятен.
Не удовлетворенная этими ответами, донья Елена, уже войдя в дом, откровенно призналась:
– Ты скрываешь от меня что-то, Эстер! Но что? Скажи!..
– Не надо, тетя, я ничего не скрыла от вас Посоветуюсь со своей подругой, она ходит к одному врачу, хорошему, молодому, он мне наверняка, понравится.
– Дело твое, поступай, как знаешь.
Вконец расстроенная донья Елена заглянула к Марии.
– Вы уже вернулись, сеньора. Что сказал доктор? Как дела у сеньоры Эстер?
– Не знаю, ей не понравился доктор Рерис.
– Но почему? – удивилась Мария. – Прекрасный врач, помню, вы всегда были довольны…
– Откровенно говоря, доводы Эстер прозвучали для меня неубедительно. Я ничего не поняла. Нужно поговорить с доктором Рерисом, может быть, он что-то прояснит. Слушай, Мария, какой ты находишь Эстер в последнее время?
– Да, пожалуй, такой же, как и всегда, сеньора. Немного более нервной, обидчивой…
– Ты права, но она ничуть не поправилась, верно?
– Такое случается, я знаю: в начале беременности некоторые женщины даже худеют.
– Но у нее и голова не кружится, ее не тошнит…
– Если честно, сеньора, я ничего не замечала, просто не знаю, что вам и сказать…
Марианну очень радовало, что дон Альберто нередко рассказывал ей о делах фирмы. Сегодня, сев в машину, чтобы отправиться домой в конце дня, он говорил о своей озабоченности делами строительной компании, снова вспоминал досадную выходку сына, которая разрушила его финансовые планы. Но он же и успокаивал Марианну, видя, как она искренне расстроилась, принимая близко к сердцу его дела, его настроение.
В саду их встретил радостным лаем Чача. Марианна взяла его на руки, долго ласкала, гладила, и дон Альберто в который раз подумал, какое доброе существо эта девушка – ее сердца хватает на всех.
В холле было пусто, и сеньор Сальватьерра пошел к себе в комнату отдохнуть. Последние дни редко спускалась Эстер, – все чаще была у себя с Рамоной. Донья Елена, расстроенная общей нерадостной обстановкой в доме, тоже грустила, не могла найти себе места… Тихо было в большом доме.
А страсти в комнате Эстер накалялись.
– Прошу тебя, Эстер, уйдем из этого дома! Я чувствую, хорошо это не кончится, – молила Рамона.
– Не приставай и не надейся, что я с тобой буду советоваться. Ты здесь только прислуга. Понятно? И не претендуй на другие отношения со мной!
– Почему ты так несправедлива ко мне? Ты ведь знаешь, как я волнуюсь за тебя, как люблю всей душой…
– Если бы ты действительно меня любила, то давно что-нибудь сделала, чтобы я была счастлива.
– С каждым днем положение становится все хуже и хуже. Может, пока не поздно, Эстер, ото всего отказаться и все-таки уйти отсюда?
– Вот ты уже и испугалась…
– Нет, нет, я не испугалась. За тебя страшно. Ты так запуталась, что вряд ли найдешь выход из создавшегося положения.
– А я уверена, что какой-то выход найдется. Мне поможет в этом… Диего Авилла.
– Авилла? Чем он поможет?
– Придет время – узнаешь.
– Нет, сейчас! Я хочу знать сейчас, чтобы вовремя дать тебе совет, все обдумать…
– С кем это ты собираешься обдумать? Может быть, с дьяволом?
– Как ты несправедлива ко мне, Эстер, не желаешь, довериться, не хочешь рассказать мне о своих планах? Жаль…
Пожалуй, первый раз за последнее время семья сеньора Сальватьерра собралась вместе за обеденным столом. Но каждый интуитивно чувствовал – гроза витает в воздухе, и, стоит лишь кому-то не сдержаться, как грянет гром. Сначала предупредительные мужчины ухаживали за дамами, пока Мария, подходя то к одному, то к другому, подавала сок, закуски. Едва приступили к блюдам более фундаментальным, как Эстер не преминула поджечь бикфордов шнур.
– Это замечательно, когда вся семья собирается за обедом.
– Да, и когда все ведут себя прилично, – будто предупреждая, ответил Луис Альберто.
– А как ты думаешь, дорогой дядя, почему это у нас всегда возникают разногласия? – не унималась Эстер.
– Мне незачем об этом размышлять – как всегда то что думал, ответил дон Альберто. – Я и так знаю, почему.
– Будем откровенны, дядя, если возникают проблемы, то виной тому лица, не являющиеся членами нашей семьи. Не так ли?
– Хватит, Эстер, – одернул Луис Альберто, не унимавшуюся женщину. Оставь ее, папа. Она имела в виду себя. Насколько мне известно, только она вошла в наш дом не совсем достойным способом.
– Прошу тебя, сынок… – Взмолилась донья Елена.
– Извини, мама, но, по-моему, пора наконец рас ставить все точки.
– Конечно, и я хочу того же, – злилась все более Эстер. – Ее присутствие в доме, – она бросила взгляд в сторону Марианны, – приносит одни неприятности. Своим смазливым личиком она уже успела добиться расположения дяди. А теперь не без успеха обхаживает и тебя, Луис Альберто.