— Не думал, что ты будешь дома, — говорит он. Его лицо серьёзно и лишено каких-либо эмоций.
— Библиотека была закрыта по особому случаю. Произошла драка? Ты в порядке? У тебя идёт кровь.
Он молча кивает.
— Позволь, я дам тебе немного льда, — говорю, вбегая на кухню.
Я кладу лёд в миску, смачиваю полотенце водой, затем бегу в ванну за перекисью и марлей и захватываю это всё с собой в гостиную, где сидит Лусиан.
Опустившись на колени перед ним, я перекладываю несколько кубиков льда в мокрое полотенце и подношу к его лицу. Прошу разрешения взглядом, и Лусиан коротко кивает. Он вздрагивает то ли от холода, то ли от напряжения, и я кладу руку ему на грудь в попытке успокоить. Это непроизвольный жест
— Болит? — спрашиваю я.
Он качает головой.
Его грудь под футболкой кажется каменно-твёрдой, и эти прикосновения творят что-то невообразимое с моим телом. Я пытаюсь сосредоточиться на своей задаче.
— Тити убьёт тебя, — говорю я, уводя свои мысли подальше от его крепкой груди. — Тебе стоит попробовать держаться подальше от драк, — добавляю, сопротивляясь желанию обнять его или заползти на его колени. Лусиан есть и всегда был единственным мужчиной в моей жизни. Я смотрю на него, подбадривая, хоть мы и практически ровесники.
Слегка прикасаюсь к порезу под глазом, который кровоточит больше всего.
— Проще сказать, чем сделать, — говорит он и крепко хватает моё запястье. Я смотрю на соединение наших рук: его костяшки побелели, а моя рука под его захватом становится ярко-розовой.
Мои губы немедленно раскрываются, и тревога наполняет желудок. Я всегда могу прочитать и понять Лусиана, но прямо сейчас не понимаю, что происходит. У него пот на лбу; его лицо и рука в грязи. Он не выпускает мою руку из своей хватки.
— Лусиан, ты пугаешь меня.
Он пренебрежительно отбрасывает моё запястье, его взгляд медленно скользит вдоль моего тела. Я оглядываю свою грудь и вдруг осознаю, что сняла лифчик, когда пришла домой. На мне надета длинная рубашка на пуговицах, некоторые из них расстёгнуты. Мои соски затвердели из-за льда в кухонном полотенце. Рубашка натягивается на груди настолько, что лёгкий озноб пробегает по спине.
Лусиан отталкивает меня от себя и резко вскакивает с места. Он поправляет перед своих шортов, не оборачиваясь.
— Белен, натяни на себя немного чёртовой одежды, — выговаривает он холодно.
Я густо краснею и ощущаю желание закричать, что это не моя вина, но вместо этого я смотрю в пол и хочу успокоить его. Не знаю, что с ним случилось. Я хочу быть человеком, который может ему помочь.
— Прости, Люк. Я не знала, что ты придёшь.
7 глава
Лаки
Я стараюсь избегать её, насколько это возможно. Я знаю, это не её вина, но я не могу выносить её присутствия. Меня напрягает то, что это заставляет испытывать борьбу самим с собой и всё равно приводит к дикому возбуждению от её упругого маленького тела. Я знаю, что не могу прийти к ней и не облажаться. Я просто продолжаю твердить себе, что я молод и похотлив, ведь я только ещё больше распаляюсь, когда девчонка кончает.
Но, если быть честным, Белен творит с моим разумом что-то странное. Кажется, будто одновременно я хочу и защитить, и съесть её целиком. Всё, что я знаю, так это, как схожу с ума, находясь рядом, поэтому пытаюсь затаиться и заполнить своё время достаточным количеством дерьма, лишь бы избежать столкновения с ней.
Я пообещал тёте Бетти, что научу Белен защищать себя. Но я ведь не даю ей урок за закрытой дверью — моя мать дома, а тётя сопровождает Белен. Но они не знают, что я поцеловал её и как я себя из-за этого чувствую.
Я курю косяк на пожарной лестнице и пытаюсь усмирить свою нервозность. Я под кайфом и едва ли могу вспомнить ту хрень, которой меня обучали на уроках боевого искусства. Услышав стук, я открываю дверь и вижу Белен, нервную, под стать мне. Я улыбаюсь, увидев на ней спортивные трико, будто она только пришла с тренировки.
— Ну что, Бей? Готова надрать мне задницу?
Бей бледнеет, словно хочет умереть на месте.
— Не переживай, я обещаю не переусердствовать, — говорю я, обращаюсь как к ней, так и к тёте Бетти.
— Gracias, mi hijo (прим. исп. — Спасибо, сынок) — отвечает тётя, провожая Белен и проскальзывая внутрь мимо меня.
Столовая пуста, так как мы ещё не поставили стол; я иду туда, Белен следует за мной. Наши матери сидят в комнате напротив, смотря телевизор и болтая.
— Это так глупо. Не могу поверить, что она заставила меня заниматься этим.
— Всё не так уж плохо. Район хреновый и вполне возможно, что тебе пригодятся эти навыки. Милый костюмчик, кстати, — говорю я, не в состоянии скрыть веселья.
— Прекрати издеваться надо мной, — отвечает Белен, скрещивая руки на груди.
— Отлично. Стой вот так, — говорю и двигаюсь вокруг неё, останавливаясь сзади. Я обнимаю её руками и сжимаю в крепком захвате. Она такая маленькая, и её волосы пахнут так замечательно, что мне хочется зарыться в них своим лицом.
— Как бы ты избавилась от меня, когда я держу тебя так? — спрашиваю я.
Белен пытается вытащить руки в стороны и тяжело вздыхает от усилий. Она не двигается ни на дюйм, хотя старается изо всех сил. Я не могу ей помочь, лишь улыбаюсь, наблюдая, как мило она при этом выглядит.
— Обхвати меня, как я только что это сделал, и я покажу, как освободиться из такого захвата.
Белен обхватывает меня руками, и я забавляюсь, какая же она маленькая. Она пинает меня коленом в зад, и мы оба смеёмся над происходящим. Мне следовало поделиться с ней косяком, чтобы сделать её более расслабленной.
— Тебе надо согнуть колени и выкрутиться. Нападающий не ожидает, что ты уйдёшь вниз, поэтому его захват сосредоточен на том, что ты будешь вырываться вперёд, — я показываю ей пару раз. — Поняла? Теперь пробуй.
Белен проскальзывает спереди, её задница задевает мой пах. Я борюсь со всеми внутренними порывами, пытаясь игнорировать это и продолжить занятие. Она легко выскальзывает из моих рук следующие несколько раундов. Я позволяю ей побеждать, так как это единственное, что я могу делать, дабы удержать свой член от жёсткого стояка.
— Жарковато здесь, — говорит Белен, отбрасывая выбившуюся прядь волос со щеки.
— Точно, — отзываюсь, рассматривая её раскрасневшееся лицо и размышляя, насколько же она прелестна.
Я учу её нескольким внезапным техникам освобождения из захвата предплечий путём выворачивания кистей внутрь и наружу. Она быстро всё схватывает и посмеивается над своей ловкостью. Я улыбаюсь, видя, как её уверенность растёт.
— Ну, как всё проходит? — спрашивает тётя Бетти, входя, чтобы понаблюдать за нами.
— У Белен просто талант. Они пожалеют, что вообще когда-либо решили положить на неё свои грабли.
— Боже упаси! — говорит Бетти. — К тому же у неё превосходный учитель.
Тётя кивает головой и смотрит на меня с любовью. Её комплимент заставляет почувствовать себя нужным, полезным для них. Белен — просто талантлива во всём. Иногда я ощущаю себя неудачником в сравнении с ней.
— Последнее, что я собираюсь показать, это как выбраться из верхнего захвата, находясь под нападавшим. Знаю, звучит невероятно, особенно когда ты небольшой комплекции, но есть одна уловка.
Белен выглядит нервной, её взгляд скользит по полу. Она не хочет, чтобы я её оседлал. Я тоже этого не хочу, но одновременно, я невероятно сильно желаю взобраться на неё.
— Ложись на пол, — говорю ей. Она выполняет мою просьбу, хотя выглядит напуганной. Я возвышаюсь над ней, ноги стоят по обе стороны от её талии. Она нервно теребит пальцы. Я собираюсь сказать что-то, чтобы успокоить её, но в то же время её нервозность восхитительна, очаровательна. Я знаю, прямо сейчас она думает о поцелуе, но я не могу себе позволить отвлекаться.
— Белен, — зову я, и она поднимает на меня взгляд. — Я не обижу тебя, обещаю.
— Знаю, — её тихий ответ похож на шёпот.
Я становлюсь на колени над её бедрами и медленно опускаюсь своим весом на неё. Хватаю обе её руки и поднимаю над головой; сдавливаю её запястья и пристально всматриваюсь ей в лицо. Срань Господня, я так хочу поцеловать её!
— Попробуй сбросить меня, — говорю я. Белен трогательно сражается. Она не двигается ни на дюйм. Совсем не потому, что она прилагает мало усилий, просто это самая уязвимая позиция из всех, в которых можно оказаться. Я выучил этот приём на борьбе и знаю, что любой может сбросить нападавшего, чьи размеры в два раза больше твоих собственных, если использовать правильные рычаги.