Все это он рассказывал словно бы и с иронией, но было что‑то очень грустное в этой истории потерянного мальчика, мечущегося между двумя эгоистичными, безответственными родителями. Бо называл себя живым доказательством того, что чем богаче предки, тем хуже детям. С двенадцати лет он общается с психотерапевтами.

Самое большее, что позволили себе Виктория и Бо, — это поцелуи и объятия накануне ее отъезда. До поездки Виктории в Лос‑Анджелес на Рождество их отношения так и оставались в этой романтической стадии. Бо обещал звонить ей из Парижа. Виктории Бо очень нравился, на нее он производил впечатление незаурядного, романтически настроенного человека. Наконец‑то ей не придется врать в ответ на расспросы родителей, можно будет честно сказать, что она встречается с парнем с подготовительного отделения юрфака. Это должно произвести на них впечатление, хотя Виктория с трудом могла себе представить, что Бо понравится ее родителям при личном знакомстве. Для них он был чересчур эксцентричен.

Во время каникул Бо ей позвонил и сообщил, что находится с матерью и ее приятелем в Швейцарии, в Гштааде. Правда, голос у него был невеселый. Но он неизменно веселил ее шутливыми эсэмэсками. Грейси интересовалась у сестры, симпатичный ли у нее кавалер, а услышав ответ, объявила, что рыжих не любит. На этот раз Виктория строго соблюдала диету. К десертам не притрагивалась, даже когда отец вслух выражал недоумение, почему это его «большая девочка» не ест сладкого. Ничто не могло поколебать его мнения о старшей дочери как о толстой сладкоежке.

За десять дней в Лос‑Анджелесе Виктория сбросила пять фунтов. С каникул они с Бо вернулись в один день, с интервалом всего в несколько часов. Все каникулы она только о нем и думала, все гадала, как скоро они окажутся в постели. Она была рада, что сберегла себя для него. Бо будет у нее первым, и она представляла, каким нежным и чувственным любовником он станет. В день приезда он сразу примчался к ней в общежитие. Видно было, что он тоже соскучился по Виктории. Они разговаривали, обнимались, целовались и много смеялись, но дальше этого не пошло. Бо не пришел в себя после перелета и вскоре отправился отсыпаться. Ничего не произошло и в последующие недели. Они ни на миг не разлучались, сидели рядом в библиотеке, а поскольку соседки у Виктории теперь не было, Бо частенько оставался у нее ночевать, но всегда ложился отдельно — на соседнюю кровать. Они подолгу целовались, Бо восхищался ее пышной грудью, но ласками все и ограничивалось. И еще он говорил, что с такими потрясающими ногами ей следует носить мини‑юбки. Казалось, он всерьез влюблен в Викторию. На девушку ее влюбленность действовала благотворно — она худела и хорошела. Ей хотелось нравиться Бо. Теперь она даже самой себе нравилась.

Шла зима. Виктория и Бо виделись часто, играли в снежки, ходили на каток, на хоккей и, конечно, в рестораны и бары. Бо перезнакомил ее со своими друзьями. Они всюду были вместе, и им было хорошо. Но время шло, а их отношения так и не становились более близкими. «Неужели и он считает меня толстухой, а хвалит только для отвода глаз? — думала Виктория. — Или он боится испугать меня своими домогательствами? А что, если неприятный эпизод с молоденькой мачехой отвратил его от мыслей о сексе? А может быть, на него так повлиял развод родителей?» Бо явно что‑то удерживало, а что — Виктория понять не могла. Было видно, что он ее хочет, их ласки делались все более жаркими, но взаимное желание так и оставалось неудовлетворенным, отчего Виктория сходила с ума. Однажды в ее комнате они оба оказались раздеты и Бо прижал ее к себе и долго лежал так, не говоря ни слова. А потом вдруг решительно поднялся с кровати.

— Что‑то не так? — спросила Виктория, уверенная, что дело в ней, что‑то с ней неправильно. Вмиг нахлынуло прежнее ощущение своей неполноценности. Растерянная Виктория вопросительно смотрела на юношу.

— Я в тебя все больше влюбляюсь, — сокрушенно проговорил Бо и закрыл лицо руками.

— А я — в тебя. И что в этом плохого? — Виктория улыбнулась.

— Я не могу так с тобой поступить, — еще тише сказал он. Виктория протянула к нему руку и убрала его рыжие вихры со лба. Бо был удивительно похож на Гека Финна, такой же озорной парнишка.

— Нет, можешь. Все в порядке, — попыталась успокоить Бо она. Бо присел рядом с ней на кровать.

— Нет, не в порядке! Я не могу… Ты не понимаешь! Со мной такое впервые… в смысле — с женщиной… Я голубой… И сколько бы мне ни казалось, что я в тебя влюблен, я все равно в конце концов уйду к мужчине. А я не могу так с тобой поступить, даже если сейчас я тебя очень хочу. У нас с тобой ничего не получится.

Виктория потрясенно молчала, не зная, что сказать. Такого она и предположить не могла. Все оказалось намного сложнее, чем она могла вообразить. Но Бо, по крайней мере, поступил честно. Рано или поздно он все равно захочет быть с мужчиной. И он честно сказал ей правду.

— Я не должен был к тебе подходить! Но меня с первого дня к тебе влекло.

— А почему ты думаешь, что у нас ничего не получится? — робко спросила она, стараясь не показать своего огорчения. На самом‑то деле Виктория была потрясена и уязвлена.

— Да потому, что не получится! Это не я, понимаешь? Это какая‑то безумная и очень приятная фантазия, но это не настоящий я. И так будет всегда. Я ошибался, когда думал иначе. Ты будешь переживать, а я не хочу делать тебе больно! Мы должны остановиться! — Бо умоляюще смотрел на нее своими большими зелеными глазами. — Давай останемся друзьями. — Но ей не хотелось быть ему другом! Она была влюблена, ее тело изнывало от страсти, и это продолжалось уже целый месяц. Она видела, что он смущен и чувствует себя виноватым за то, что едва не переступил опасную черту и что целый месяц морочил ей голову. — Я думал, все получится, но теперь вижу, что это невозможно. Ты этого не заслуживаешь, Виктория. Ты достойна лучшего!

— Зачем ты все усложняешь? Ты сам говоришь, что влюблен, почему же у нас ничего не выйдет? — Виктория чуть не плакала от разочарования и досады.

— Потому что ты — не мужчина. Наверное, ты плод моих сексуальных фантазий, женщина с роскошным телом и пышным бюстом. Мне следовало бы желать тебя, но на самом деле это — не мое. Мне нужен мужчина. — Бо был с ней предельно откровенен, а таких слов о «роскошном теле» Виктория еще ни от кого не слышала. И невзирая на это «роскошное тело» и «пышный бюст», желания обладать ею он не испытывает. Хоть и в красивых выражениях, но он ее отверг. — Я, пожалуй, пойду, — сказал он и начал одеваться под пристальным взглядом Виктории. Бо повернулся к ней. Виктория продолжала лежать в кровати, не двигаясь с места и не говоря ни слова. — Я завтра позвоню, — пообещал он. Позвонит ли? И если позвонит, то что скажет? Он уже все сказал сегодня. Быть ему другом? Вряд ли Виктория была на это способна, да она и не желала этого. Она же видела, что Бо от нее без ума. Она не придумала это! — Надо было мне тебе сразу признаться! Но я надеялся, вдруг что‑нибудь у нас все‑таки получится, я был не готов тебя оттолкнуть.

Она кивнула не в силах найти слова. Она не позволит себе расплакаться у него на глазах. Какое это было бы унижение — рыдать в постели… От двери Бо еще раз обернулся, долго смотрел на нее и вышел. Тогда Виктория с головой накрылась одеялом и дала наконец волю слезам. Она была обижена, раздосадована, несчастна, но в глубине души Виктория понимала, что Бо прав. Было бы только хуже, если бы она с ним переспала и нафантазировала себе то, чего не может быть. Уж лучше так! Но от этого понимания было не легче, она все равно чувствовала себя отвергнутой.

Долго Виктория не могла уснуть, все перебирала в памяти те чудесные дни, которые они провели вместе, сокровенные тайны, которыми делились, нескончаемые объятия и ласки, которые ничем так и не закончились, но заставляли обоих трепетать от страсти. И каким оказался финал?! Наконец она погасила свет и уснула. Утром Бо не позвонил. Зато позвонила Грейси.

— Как там твой Бо? — поинтересовалась сестренка бодрым голоском двенадцатилетней девчонки.

— Мы расстались, — ответила Виктория, чувствуя себя отвратительно.

— А… Вот жалость… Ты говорила, он симпатичный…

— Симпатичный. И был, и есть.

— Вы что, поссорились? Может, еще помиритесь? — Грейси хотелось поддержать сестру. Она не выносила, когда Виктория была расстроена.

— Вряд ли. Ладно, не будем об этом. У тебя‑то как дела? — сменила тему Виктория, и последовал полный отчет о мальчиках седьмого класса, после чего сестры распрощались и Виктория наконец смогла целиком отдаться своим переживаниям. Бо так и не позвонил ни в тот день, ни в последующие. Виктория со страхом думала о том, что им придется встречаться на общих лекциях. Ее охватила паника, но она все же взяла себя в руки и отправилась на занятие, где преподаватель как бы между делом сообщил, что Бо больше не будет ходить на лекции по английской литературе. Сердце у Виктории сжалось. А вдруг она больше не увидит Бо? Эта мысль преследовала Викторию и после лекции, когда она покидала аудиторию. И тут она подняла глаза и увидела Бо — он стоял в конце коридора и следил за ней, потом медленно двинулся навстречу. Виктория в смятении остановилась. Бо ласково коснулся рукой ее лица, он как будто хотел ее поцеловать, но сдержался.