— Конечно! Я прямо сейчас с ней и поговорю. А ты, Маша, помоги Леше. Подскажи, что где находится, — сказал Сан Саныч и вышел.
Алеша и Маша тут же обнялись и поцеловались.
— Ты рад, что теперь здесь жить будешь? — с нежностью глядя на Лешу, спросила Маша.
— Конечно! Очень! — с восторгом огляделся вокруг Леша.
— А что Борис Алексеевич сказал, когда ты уходил? — спросила Маша.
Леша нахмурился:
— Не будем об этом. Любые перемены в жизни для него сейчас болезненны.
— Я понимаю. Он очень переживает? — сочувственно взглянула на любимого Маша.
— Да! По глазам было видно, что он не хочет, чтобы я уходил. Только он ничего не сказал.
— А может, тебе надо было остаться? — неуверенно спросила его Маша.
— Но ведь и ты хочешь, чтобы я был рядом! — сказал Леша.
— Я хочу, чтобы всем было хорошо! — тихо сказала Маша.
— Знаешь, я раньше тоже так думал! Но выходит, что так не бывает. — Алеша с грустью посмотрел на Машу и крепко обнял ее.
— Почему ты думаешь, что все не могут быть счастливы одновременно? — заглянула ему в лицо Маша.
— Потому что считается, что легче всего добиться благополучия за счет несчастья других. Многие так и делают, — жестко сказал он.
— Если ты говоришь про своих родителей, то ты неправ. Мне кажется, твой папа должен попытаться понять и простить Полину Константиновну.
Алеша отстранился от Маши, она задела его за живое.
— Нечего тут понимать! А вот простить… Знаешь, можно простить ошибку, а вот многолетний обман вряд ли.
— Но от своей обиды будет страдать прежде всего он сам, — попыталась объяснить Маши.
— А виноваты в этом мама и Буравин! — запальчиво выкрикнул Леша.
Маша покачала головой:
— Нет, твой отец сам виноват.
— В чем же? Он так любит маму, а она его предала! — возразил Леша.
Маша вздохнула:
— Если он ее по-настоящему любит, то должен радоваться, что она нашла свое счастье, пусть и с другим.
— Но почему мама не подумала о нас? Ведь плохо не только отцу, но и нам с Костей, — в голосе Леши проскользнули интонации обиженного ребенка.
— Я уверена, твоя мама очень переживает. Но она и так столько лет ждала. Она же не ушла, когда вы с Костей были маленькими. Согласись, что это было бы больнее, — пыталась оправдать Полину Маша. — Не осуждай свою маму. Тебе же не нравится, что моя бабушка ворчит на нас. Ты ведешь себя так же: обижаешься на маму, как баба Зина на меня… Это банальный семейный эгоизм, ревность.
Леша, помолчав, кивнул:
— Вроде бы, ты права, а с другой стороны… Маш, ты только не расстраивайся! У нас обязательно все будет хорошо.
Алеша вновь обнял ее.
— Я просто не понимаю, почему близкие все время говорят, что желают мне счастья. А когда я почти достигла его, они требуют поступить так, будто им не хочется видеть меня счастливой, — обиженно сказала Маша.
Она положила голову на плечо Алеши. Он заглянул Маше в глаза и, держа ее лицо в своих ладонях, попросил:
— Маш, ты не слушай, что другие говорят! Если мы будем доверять друг другу, нам никакие беды не страшны.
— Понимаешь, они все уверены, что любовь должна пройти испытания и далеко не все их выдерживают, — грустно сказала Маша.
Леша приободрил ее:
— А ты им скажи, что испытания начинаются у тех, кто разучился любить по-настоящему. Потому что когда любишь, этих испытаний и не замечаешь.
И потом, ради тебя я готов на любые испытания! Хочешь — огнем, хочешь — водой!
— Нет уж! Вот этого, пожалуйста, не надо! Были уже и огонь, и вода, — замахала на него Маша.
Леша улыбнулся:
— Хорошо, тогда медные трубы! Вот стану знаменитым капитаном дальнего плаванья. И когда у меня интервью будут брать, я им скажу, что ничего бы без тебя не добился!
Маша неожиданно притихла и спросила:
— А ты обязательно хочешь быть моряком?
— А кем же еще? Конечно, моряком! И притом самым лучшим! Я без моря жизни не представляю! — с воодушевлением сказал он.
Маша тихо спросила:
— А без меня?
Алеша осекся и растерянно посмотрел на нее. Потом притянул к себе, обнял и поцеловал:
— Маш, ну что ты за глупости говоришь! Конечно, ты для меня важнее, чем море!
— Но придет время, и ты уйдешь в рейс, — печально сказала Маша.
— Я обязательно вернусь к тебе, — заверил ее Леша. Но Маша возразила:
— А потом уплывешь снова.
— И буду все время думать о моей любимой! Ты обязательно мне что-нибудь подари. А я буду смотреть на эту вещь и вспоминать тебя. Вот увидишь, разлука пролетит незаметно, — уверенно сказал он и заглянул Маше в глаза. — А ты будешь меня ждать?
Маша прижалась к нему:
— Да, конечно!
— Всегда? Обещаешь? — допытывался Леша, и Маша нежно сказала:
— Да! Потому что ты для меня тоже дороже всего на свете!
— А сегодня? — прошептал Леша.
Маша подняла глаза:
— Что сегодня?
— Сегодня ночью ты будешь меня ждать? — взволнованно спросил он.
Маша медленно наклонилась к его уху:
—Да!
Алеша, смеясь, подхватил ее на руки и закружил.
— Ты что? Опусти! — испугалась Маша, но Леша радостно кричал:
— Нет! Я всю жизнь буду носить тебя на руках! Маша рассмеялась:
— Зачем же всю жизнь?
— А вдруг у тебя будет тесная обувь и ты натрешь ноги? — спросил он.
Маша, смеясь, взъерошила ему волосы:
— Не выдумывай! У меня хорошая обувь. " Алеша осторожно опустил Машу на пол:
— Но у тебя ведь нет свадебных туфель?
Маша покачала головой, и Леша уверенно сказал:
— Я подарю тебе самые лучшие. Вот увидишь! И влюбленные поцеловались.
Самойлов сидел за столом, задумчиво вертя в руках стакан. Перед ним стояла еще не открытая бутылка. Вошел Костя, и Самойлов бросил на него проницательный взгляд:
— Привет! Как прошел день? Судя по выражению лица — не очень?
Костя устало кивнул:
— В точку, папа! День прошел так, что лучше бы не начинался.
— Если тебя это хоть немного утешит, то у меня тоже не сахар, — мрачно сказал отец.
— Вижу… Что ж, давай выпьем! — Костя достал второй стакан и поставил на стол. Самойлов, наливая, поинтересовался:
— Что, проблемы с Катей?
— Не то слово. Она мне настоящий ультиматум предъявила! Ни с того ни с сего, — возмущенно ответил сын.
Самойлов понимающе кивнул:
— Да, таковы женщины. Готовься, после свадьбы будет еще хлеще.
— Если она вообще состоится! — Костя взял свой стакан и спросил: — А за что выпьем?
— За женщин! Им не нравится, что мы выпиваем, они обижаются, что мы не проявляем заботы, не думаем о них. Вот и выпьем, не забывая их ни на минуту! — предложил Самойлов.
Они чокнулись и залпом выпили.
— Ты говоришь, что свадьбы может не быть. Почему? — закусив, вернулся к беседе Борис.
Костя начал жаловаться:
— Я сказал Кате, что у меня сейчас нет денег, а она хочет пышную свадьбу! А когда она узнала, что я продал аптеку, настоящий скандал устроила.
— А ты бы напомнил ей, что вынужден был продать аптеку потому, что влез в долги, развлекая ее. Разве она не помнит, какие ты делал ей подарки? — возмутился отец.
Костя только махнул рукой. Он выпил еще и пояснил:
— А! Сейчас она об этом и не вспоминает!
— А ведь я ругал тебя за эту бессмысленную трату денег. Теперь-то ты понимаешь, что я был прав? — напомнил ему Борис.
Сын опустил голову:
— Да! Но я думал, что она поймет и оценит то, что я сделал ради нее.
Ладно, в конце концов, она дочь Буравина. А их семейка всегда стремилась к первенству. Если свадьба, то роскошная. Если подарок, то квартира. Правда, квартира эта досталась самому Буравину, — язвительно добавил Борис. — А Катя… Когда она собиралась за Алешу, то тоже хотела собрать гостей в самом дорогом ресторане. Костя кивнул:
— А знаешь, папа, я думаю, что именно поэтому она сейчас ко мне так требовательна. Она просто не может забыть брата. А на мне отыгрывается!
— Подожди, ты хочешь сказать, что Катя по-прежнему любит Алешу? — с удивлением взглянул на сына Самойлов.
Костя вскочил из-за стола и воскликнул:
— Да, я думаю, что Катя еще не совсем забыла Алешу.
Отец внимательно посмотрел на него:
— У тебя есть доказательства?