— Маша, я думаю, что все твои страхи и тревожные сны из-за того, что ты все еще ревнуешь меня к Кате, — предположил Леша.
Маша пожала плечами:
— С чего ты взял?
Не знаю, мне так кажется. Может, все-таки, ты примешь мое предложение встретиться вчетвером? Костя, Катя, ты и я, чтобы ты окончательно убедилась, что между мной и Катей все кончено и теперь у всех нас нет поводов для ссор, — сказал Леша. Маша грустно ответила:
— Может быть, и нет. Но Катя их обязательно найдет.
— Маш, да незачем ей с нами ссориться? — уговаривал Леша.
— А с Костей у них все в порядке?
— Да! Только она ему опять условия выдвигает. Хочет пышной свадьбы.
— А Костя? — поинтересовалась Маша.
— Суетится. Пытается много денег заработать, — Леша явно сочувствовал брату.
Маша покачала головой:
— Я бы не стала от тебя этого требовать.
— Знаю. Ну, так что? Ты согласна? — заглянул ей в глаза Леша.
— Да. Но только где мы встретимся? Сюда ведь она не придет. И к себе позовет меня вряд ли.
— Этот вопрос мы с Костей возьмем на себя. Вам же с Катей остается только помириться. — И Алеша обнадеживающе улыбнулся.
Зинаида и Сан Саныч стояли возле крыльца, на улице было прохладно, и Зинаида куталась в теплый оренбургский платок:
— В общем, не поеду я ни в какой санаторий! Даже не уговаривай! Думаешь, я не догадываюсь, зачем ты купил эти путевки? Ты же хочешь Машу и Лешу вдвоем оставить! — отчитывала она Сан Саныча.
Он возразил:
— Не только их! Я хочу, чтобы и мы с тобой вдвоем побыли. Зина, ну посмотри, что ты делаешь! Это же смех сквозь слезы! Да они взрослые ребята, а ты их как маленьких опекаешь! Представь, как Маше должно быть стыдно за такое к ней отношение.
Зинаида нерешительно сказала:
— Но во всем должен быть порядок. Сначала свадьба, а уже потом…
— Зина, эти порядки нужны для тех, кто не держит слова. А Лешка верный и преданный парень! Я… Я за него ручаюсь! — торжественно заявил Сан Саныч.
— Саша, да при чем здесь ты? — отмахнулась Зинаида.
— При том, что ты совсем забыла обо мне. Все! Мужчина в доме голова, а потому заявляю: сейчас же идем собираться! — потребовал он.
Зинаида погрозила:
— Ну, смотри, Саша! Как бы потом нам не пожалеть!
— Ничего, не пожалеем! Ты еще благодарить меня будешь за эту поездку. И давай поторопимся: автобус ждать не будет. — Сан Саныч взял Зинаиду под руку и повел к дому."
Перед отъездом Зинаида наставляла внучку:
— Машенька, ну, ты знаешь, где что лежит, справишься. Да, в погребок спускайся почаще, смотри, как там вино. — Тут она кинула взгляд на Алешу. — А вино не пейте! И вообще, поосторожней будь.
— Ну, с Богом! Пойдем, Зинаида! А то на автобус опоздаем, — прервал ее Сан Саныч, беря в руки чемоданы.
— Не волнуйся, бабушка. Отдыхай себе спокойно. Все будет хорошо, — успокоила Маша.
А Леша добавил:
— Счастливо отдохнуть, Зинаида Степановна.
— Смотри, Алексей, не обижай Машу. Если узнаю… — пригрозила Зинаида.
— Зина, уже опаздываем! — еще раз позвал Сан Саныч.
Зинаида окинула взглядом кухню, ребят, покачала головой и вышла. Маша и Алеша с восторженными криками бросились друг другу в объятия. Но дверь в кухню вновь открылась и вошла Зинаида. Маша едва успела отскочить от Алеши на пару шагов.
— Да, чуть не забыла! Вот тебе, Машенька, запасные ключи. А вот этот, запомни, от твоей комнаты. Ну, прощайте!
— Зинаида! — в третий раз позвал Сан Саныч. Зинаида, хмуро посмотрев на Алешу, вышла.
За завтраком Таисия решила серьезно поговорить с дочерью.
— Катя, это, конечно, не мое дело… Но хранить Алешину фотографию в книге, которую читаешь, — не лучшая мысль.
Катя грубо ответила:
— Мама, ты правильно сказала — это не твое дело. Таисия настаивала:
— А если фотографию увидит Костя? Может быть, тебе не стоит встречаться с Костей, пока у тебя остались хоть какие-то чувства к Алеше?
— Нет у меня к Алеше никаких чувств! Просто я не могу понять, что он нашел в этой Маше такого, чего нет во мне. Чем она лучше? — прорвало Катю.
Таисия утешительно погладила ее:
— Я думаю, она хуже, доченька!
— Но почему тогда он предпочел меня этой выскочке? Тихоня! Она и молчит всегда, потому что сказать ничего умного не может! — продолжала Катя нервно.
Таисия предложила:
— Оставь их, мой тебе совет! У них теперь своя жизнь, у тебя своя.
— Нет, я не успокоюсь, пока не поставлю ее на место, — голос Кати не сулил ничего хорошего.
Таисия с сомнением посмотрела на нее:
— И ты думаешь, что твое сердце успокоится, если ты отомстишь?
Катя запальчиво выкрикнула: —Да!
— Так отомсти, вместо того чтобы только болтать об этом! — сказала жестко Таисия.
Катя обескураженно посмотрела на мать и кивнула:
— Хорошо, я отомщу! Эта Маша должна понять, что я никому не позволю себя унижать!
— Но прежде чем действовать, тебе надо успокоиться. Горячее сердце заставляет поступать импульсивно, а ты должна все рассчитать, — предупредила ее Таисия.
Катя согласилась:
— Да, ты права.
— У тебя уже есть план? — поинтересовалась Таисия.
Катя прищурилась, словно вчитывалась в невидимый пока план:
— Пока нечеткий… Но я знаю, где я ее увижу. Костя и Алеша предлагали помирить нас. Я отказалась, а теперь скажу, что передумала. Мальчики, скорее всего, предложат встретиться у них дома.
— Зачем же дома? Такое событие лучше всего отпраздновать в ресторане, — хитро посмотрела на дочь Таисия.
Катя не поняла намека:
— Ну вот еще! Такую честь этой дуре оказывать! Таисия довольно усмехнулась:
— Вот именно! Окажи ей «такую честь»! Эта бедняжка, наверное, даже не знает, что пищу нужно разрезать ножом, а не кусать прямо с вилки. Вот и объясни ей.
Катя в восторге бросилась к матери и поцеловала в щеку:
— Мамочка, какая же ты у меня умная! Спасибо! Таисия улыбнулась:
— Не за что! Лишь бы ты себя хорошо чувствовала. И с Маши, я думаю, этого будет вполне достаточно.
Катя отстранилась и вскочила:
— И только? Нет, этого слишком мало! Я обязательно придумаю еще что-нибудь, посерьезнее.
Таисия предостерегла ее еще раз:
— Катя, вспомни, что я сказала тебе о горячем сердце! О твоей мести не должен догадаться никто, кроме Маши. Иначе ты испортишь отношения и с Алешей, и с Костей.
— Мам, ну что ты меня все поучаешь! Надоели уже твои лекции, — отмахнулась Катя и направилась к выходу из кухни.
Таисия окликнула ее:
— Постой!
Не останавливаясь, Катя бросила на ходу:
— Я сама знаю, что мне делать!
В здание милиции зашел молодой человек с дорожной сумкой на плече. Дежурный, к которому он обратился, безошибочно распознал в нем приезжего.
— Доброе утро! Могу я видеть Григория Тимофеевича Буряка? — поинтересовался вошедший.
— По какому вопросу? — рассматривая его, уточнил дежурный.
— По личному, — улыбнулся парень.
— Это в нерабочее время, — осадил его дежурный, и молодой человек уже серьезнее спросил:
— А если по служебному?
— Тогда подождите, он еще не пришел, — ответил дежурный. Как только он это сказал, вошел следователь, на ходу кивнув дежурному.
Дежурный окликнул его:
— Григорий Тимофеевич, вас тут дожидаются.
И он указал на молодого человека. Следователь обернулся:
— Простите, а вы кто? Тот представился:
— Андрей Москвин. Вы прислали в Москву на мое имя запрос по поводу деталей экспедиции 1999 года, организованной профессором Сомовым.
— Да, я помню. Только не понимаю, зачем вы приехали. Достаточно было отправить письменный ответ или позвонить, — пожал плечами следователь.
Андрей объяснил:
— Видите ли, Сомов — мой учитель. И я считаю своим долгом выяснить обстоятельства его исчезновения лично.
Следователь пристально оглядел Андрея, а затем знаком предложил идти за ним.
В кабинете следователь достал папку с делом.
— Когда пропал Сомов, мы тут же открыли дело. Но три года назад вынуждены были приостановить его за недостаточностью улик.
— Да, но «пропал без вести» — не самое подходящее объяснение, когда исчезает ученый с мировым именем, — возразил Андрей.