— Таисия, ты? Вот это да! На улице встретил бы — не узнал… — изумился Борис.
Таисия оглядела его с ног до головы:
— А я думала, ты мне так и не откроешь. Звоню, звоню — и все без толку. Боишься кого-то?
— Нет. Просто никого не ждал. А тебя так вообще не ожидал увидеть, — все еще не мог прийти в себя Борис.
Таисия невесело усмехнулась:
— Напрасно. У нас ведь теперь много общего.
— Ты имеешь в виду, что наши дети скоро поженятся? — не сразу сообразил он.
— И это тоже. А еще мы теперь оба — брошенные супруги. И нам нужно защищать свои права и думать о своем будущем. Предлагаю объединиться и подумать над этим сообща.
Самойлов озадаченно смотрел на Таисию, а она заявила:
— А для начала — пригласи-ка меня к своему холостяцкому столу!
Вскоре Таисия и Самойлов сидели за столом и ели пельмени.
— Вкусные пельмешки. Хорошо бы их под водочку, — предложила Таисия неожиданно.
Самойлов удивленно посмотрел на нее:
— Не знал, что ты любишь крепкие напитки. Таисия загадочно улыбнулась:
— Ты обо мне еще многого не знаешь. Ну так что, выпьем?
— Нет. Лешке обещал не пить, — с сожалением отказался Борис.
Таисия кивнула:
— Ну, тогда давай к делу. Насколько я знаю, вы с Буравиным официально бизнес еще не разделили?
— Остались только формальности. Завтра мы их разрешим. А что такое?
Таисия пояснила:
— Видишь, ли, я ведь в этом деле тоже заинтересована. Причем с обеих сторон. Понимаешь, если для Буравина этот раздел будет невыгодным, он урежет мои алименты. Если ты с сыновьями окажешься в пролете — Костя не будет обеспеченным зятем.
— А я вообще не уверен, что Костя будет работать со мной, — заметил Самойлов.
Таисия удивленно воззрилась на него:
— А почему ты не хочешь Костю ввести в семейный бизнес?
— Я-то хочу, но он считает, что деньги можно заработать легко и быстро. А в таком деле, как наше, капиталы создаются годами, — веско сказал Борис.
Таисия отмахнулась:
— Да это в нем детство еще играет. Ничего, со временем поймет.
— Не знаю. Он же видел, как долго мы строили нашу компанию. И только недавно почувствовали, что по-настоящему твердо стоим на ногах. Эх, честно говоря, жалко, что все так сейчас происходит, — загрустил Самойлов.
Таисия вопросительно взглянула на него:
— Так, может быть, раздел все-таки не нужен? Самойлов протянул:
— Э, нет. Для меня раздел компании — дело принципа. Я не собираюсь делить ни свою фирму, ни свою женщину с нечестным человеком!
— Принципы — это, конечно, хорошо. Но ведь важно еще не остаться в накладе. Не проиграть, — предупредила Таисия.
Самойлов хмыкнул:
— Таисия, вот ты вечно так. Пытаешься балансировать, стараешься и вашим и нашим угодить.
Таисия кивнула:
— Конечно. Я же женщина. И в отличие от мужчин думаю двумя полушариями, а не одним.
— Ну, это как посмотреть. — Самойлову не понравилась ее фраза.
— Да хоть как смотри — это научно доказанный факт. И вообще, хватит занудствовать. Давай лучше выпьем, — еще раз предложила Таисия.
Не прошло и часа, как Самойлов и Таисия уже сидели за скромно накрытым столом, на. столе были бутылка водки, рюмки и соленые огурчики-помидорчики.
— Ну что, еще по одной? — заплетающимся языком пробормотал Борис и потянулся к бутылке, чтобы разлить водку по рюмкам.
— Боря, тебе уже хватит, — Таисия пытались остановить Самойлова, но тот отбросил ее руку и разлил-таки водку.
— Ты меня не учи! Я свою норму знаю.
„ Самойлов выпил свою рюмку и недовольно глянул на Таисию:
— А ты чего? Пей.
— Нет, спасибо. Я пойду, — отказалась она, и Самойлов завелся:
— Брезгуешь?
— Боря, с тобой уже невозможно разговаривать, у тебя язык заплетается. Ты мне нужен не как собутыльник, а как единомышленник! — воскликнула Таисия, но Борис не видел в этом проблемы.
— Одно другому не мешает! — еле выговорил он. Таисия сокрушенно вздохнула:
— Еще как мешает! Тем более что пить ты не умеешь.
Таисия встала из-за стола и вышла из комнаты. Самойлов махнул рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи, и снова наполнил свою рюмку.
Буравин привез Андрея на маяк. Оказалось, что дверь маяка была опечатана. Пока Буравин открывал дверь, Андрей потирал руки, пытаясь согреться.
Наконец они вошли в каморку смотрителя. Включив свет, огляделись, и Буравин заметил:
— Как-то здесь не очень уютно… И даже жутковато. Может, сегодня все-таки у нас переночуете, а завтра с утра заселитесь?
— Нет-нет, меня все устраивает. Это именно то, что я хотел. Только прохладно немного. Здесь есть печь или камин? — спросил Андрей, но Буравин был не в курсе.
— Не знаю. Я здесь тысячу лет не был. Но если будете мерзнуть, дайте знать — я вам обогреватель привезу. Может, вам помочь здесь устроиться?
— Спасибо, — ответил Андрей, — я думаю, сам справлюсь.
— Ну что ж, до встречи, — попрощался Буравин.
А в ресторане продолжали происходить неприятные события.
Алеша торопливо приводил в порядок стол, на который Маша уронила коробку с сапогами. Он поднял вилки и ножи и расставил по местам бокалы. Костя, почуявший неладное, оставил Леву, подбежал к столику и спросил:
— Что тут у вас произошло? Леша расстроенно отмахнулся:
— Да Катя наговорила какой-то ерунды…
— Катя? Что она сказала? — забеспокоился Костя.
— Да вроде бы ничего особенного. Я так толком и не понял, что случилось. — Алеша порывался уйти, но Костя схватил его за руку:
— Что сказала Катя? Ответь мне! Я требую!
— Пусти, мне нужно к Маше. Она расстроена, и я хочу понять, из-за чего, — попросил брат.
Но Костя не унимался:
— С ней Катя, она ее успокоит. У них там женский разговор, ты только помешаешь. Скажи честно, о чем вы разговаривали с Катей после ухода Маши? Костя нервно сглотнул. — Обо мне?
— Да ты-то здесь при чем? Мы о Мате говорили. Катя подарила ей подарок, речь произнесла, а Маша отреагировала как-то странно, — пояснил Леша.
— И это все? — облегченно вздохнул Костя. — Ничего не понимаю…
Маша с Катей стояли возле ресторана и вели неприятную для Маши беседу.
— Маша, тебе так сильно не понравились сапожки? Как раз для такой погоды… — притворно вежливо" говорила Катя.
Маше было холодно, она вся дрожала:
— Да. Мне кажется, этот подарок не от души. Эти сапоги подходят тебе, но не мне.
— А мне кажется, что ты вполне спокойно можешь донашивать то, что принадлежало И мужчину, и сапоги! — прорвало Катю. Тут Маша поняла:
— Так вот что это значит! Вот как ты хотела помириться? Мы уходим.
Маша хотела вернуться в ресторан, чтобы позвать Алешу, но Катя ей не дала:
— Подожди, ты меня не так поняла. Я просто хотела дать тебе совет. Я ведь более опытна в амурных делах, чем ты. Могу стать твоей старшей подругой, советчицей. Я понимаю, тебе будет сложно, но…
Маша вырвалась:
— Нет! Мне не надо ни твоей дружбы, ни твоих сапог! Ничего твоего мне не нужно!
— Ничего моего тебе не надо? А как же мой бывший жених — Леша? Он тебе тоже не нужен?
Маша молчала, и Катя зло усмехнулась:
— Так я и думала. Но ты запомни: что бы у вас с ним ни было, я все равно была первой и ею останусь — навсегда! А ты — всего лишь вторая!
Маша вскинулась:
— Зачем ты мне это говоришь?
— А почему нет? Это общеизвестный факт. И не надо воспринимать это в штыки — с этим нужно просто смириться, — заявила Катя.
Маша смотрела ей в глаза:
— Катя, я прекрасно помню о вашем романе. Зачем ты снова мне напоминаешь?
Катя ехидно спросила:
— А как ты хотела? Когда берешь чужое, нужно понимать, что за этим могут последовать кое-какие неприятности.
— Леша — не вещь, чтобы его можно было «взять» и «увести». У человека не может быть ни ярлычка, ни штрих-кода, — возмутилась Маша.
Катя прошипела:
— Какая ты умная! А знаешь, почему он не выбежал следом за тобой? Потому что я отдала команду «сидеть». Вот он и сидит!
Машу пробила нервная дрожь:
— Пусти меня!
Катя елейным голосом пропела:
— Машенька, не надо все принимать так близко к сердцу. Ну повздорили, ну наговорили лишнего. Но мы же все равно подруги?