— Ну, москвича, положим, я сам в дом пригласил, — виновато сказал Сан Саныч.
— Но до двери-то она довела, так? — уточнила Зинаида.
— Так. И я пытался ей сказать, что, мол, неправильно она себя ведет. Разве так можно — только поссорилась с любимым человеком и сразу пошла гулять с другим?
— И что она тебе сказала? Сан Саныч пожал плечами:
— Намекнула, что не мое дело. А я за Алешку все-таки переживаю…
— За Алешку! За Алешку пусть его родители переживают. Я вот, например, не хочу об Алеше думать. Я хочу Машу на путь истинный наставить.
Последние слова Зинаиды услышала Маша, входящая на кухню:
— Интересно, кто кого собрался здесь на путь истинный наставлять?
Маша стояла в дверях, Сан Саныч и Зинаида смотрели на нее с удивлением.
— Доброе утро, Машенька! — хором сказали они.
— Доброе, — сухо кивнула Маша.
Она прошла в кухню, взяла хлеб, нож и сделала себе бутерброд, говоря на ходу:
— Тебе кажется, бабушка, что я веду себя как-то неправильно, да?
Зинаида кивнула, не произнося вслух ни слова. Маша продолжала:
— А вам показалось, Сан Саныч, что Андрей на меня смотрел неправильным взглядом, да?
Сан Саныч тоже кивнул — он был удивлен и поражен новыми интонациями у Маши и ничего не говорил, только откашливался.
— А я хочу сказать, что мне чихать на то, насколько правильным или неправильным выглядит мое поведение со стороны, — заявила Маша.
Сан Саныч и Зинаида растерянно переглянулись, а Маша продолжала говорить, жуя бутерброд и наливая себе чай в чашку:
— После того как мой свежеиспеченный жених Алеша прощался со своей бывшей любовью, я пересмотрела линию своего поведения. Я не могу считать ни его правым, ни себя виноватой.
— Но, Машенька… — собралась с духом Зинаида.
— А специально для тебя, бабушка, я скажу. Для того чтобы стать хорошим врачом, желательно иметь большой профессиональный стаж. И я с сегодняшнего дня собираюсь работать именно ради этой цели!
Зинаида и Сан Саныч изумленно переглянулись.
— Ты хочешь устроиться в больницу, Маша, так? — спросил Сан Саныч.
— Да. Совершенно верно, — кивнула Маша. Сан Саныч уточнил:
— Для того чтобы помогать больным или для своего профессионального стажа? Что для тебя главное, внучка?
Маша одним глотком допила чай, доела бутерброд и ответила, чеканя слова:
— Для стажа, дедушка. Для будущей карьеры. И больным от этого тоже польза.
Сна повернулась и вышла из кухни.
Сан Саныч и Зинаида потрясенно посмотрели ей вслед. Они переглянулись, словно ища друг у друга подсказки — что бы это значило?
— Ты слышал? Она сказала, что ей чихать теперь на Алешку и она будет думать только о карьере.
Сан Саныч ответил:
— А по-моему, Зина, она озвучила твою мечту. Ты же этого хотела: чтобы Маша не забивала голову всякими страстями, а думала об учебе, о своем будущем.
— Моя мечта, конечно… Но не до такой же степени!
— А до какой ты хотела? — удивился Сан Саныч.
— Нет, ты слышал, как она об этом говорила? Каким тоном? Я от растерянности даже к стулу прилипла.
— Отлепись, она уже ушла, — хмыкнул Сан Саныч.
— В больницу?
Сан Саныч развел руками:
— Наверное. Ты же слышала. С сегодняшнего дня глупостям — конец.
— Значит, ее новый знакомый — Андрей — к глупостям не относится.
— Не дай Бог! — воскликнул Сан Саныч. Зинаида подняла брови:
— А почему? Сам говорил — интересный мужчина, москвич, писатель…
Сан Саныч с укором взглянул на нее:
— Зина! Перестань! Хотя, знаешь, что я думаю? На нее этот Андрей и повлиял! Не могла Маша сама по себе так резко измениться!
Зинаида испугалась:
— А может быть, она и сейчас к нему пошла? Чего он пишет-то, говоришь?
— Не знаю. Легенды. Сказки какие-то… — Сан Саныч махнул рукой.
Зинаида грустно кивнула:
— Вот-вот. Бедная моя Маша. То моряк, то сказочник…
Зинаиду совсем не радовала неожиданная метаморфоза, которая произошла с Машей. Такой напористой и строптивой внучка не была никогда.
Таисия готовила завтрак для Кати — положила в чашку творог, поставила на стол фрукты, стакан с соком. Катя наблюдала за ее действиями с презрительным выражением лица:
— Не понимаю, чего ты так стараешься, мама!
— Забочусь о твоем правильном питании, Катя.
— Зря заботишься. Эту бурду я есть не буду, — фыркнула Катя.
— Здравствуйте! Что это ты называешь бурдой? — возмутилась Таисия.
— Творог. Я его с детства терпеть не могу, — скривилась Катя.
Таисия покачала головой:
— Ничего. Придется изменить привычкам. Будущему ребенку необходим кальций для формирования костей. Как ты сегодня себя чувствуешь?
— Так же, как и вчера — плохо.
— Я купила тебе витамины, которые помогут пережить токсикоз.
— Мама, ну зачем?
Таисия удивленно посмотрела на дочь:
— Как зачем? Есть все равно необходимо. А так — ты и себя изморишь голодом, и ребенку ничего не дашь.
— Мама, я же ясно тебе сказала вчера — никакого ребенка не будет! — напомнила Катя.
— Как это — не будет ребенка? Даже думать не смей! — возмутилась Таисия.
— А ты не смей мне приказывать. В конце концов, это мое личное дело.
Таисия с ужасом спросила:
— Ты что, дочка? Действительно решила сделать аборт?
—Да.
Таисия бросила свои приготовления к завтраку и села рядом с Катей.
— Дочка, ты не права. Это не самый лучший способ решать проблемы.
— Почему же? Нет человека — нет проблемы, прищурилась Катя.
Таисию даже передернуло:
— Тьфу! Сталина она цитирует! Еще Гитлера процитируй.
— А ты — папу Римского!
— Катя! Это же не просто операция! Это убийство! — воскликнула Таисия.
— Смотря как к этому относиться.
— Сейчас ты относишься к этому легкомысленно, а потом не сможешь простить себе, — предостерегла Таисия.
Катя пожала плечами:
— Тысячи женщин делают эту операцию — и ничего!
— А ты уверена, что ничего? — Таисия заглянула ей в глаза.
— В нашей стране аборты не запрещены, — поджала губы Катя.
— Государство не запрещает, так церковь запрещает.
— О-хо-хо. С каких это пор ты стала жить с оглядкой на церковь?
У Таисии лопнуло терпение:
— Ах, так! Ну так я тебе запрещаю! Поняла? Я не дам тебе убить моего внука!
Катя бросилась в свою комнату, Таисия ее догнала и насильно заставила сесть.
— Мама, оставь меня в покое! — выкрикнула Катя.
— Нет, не оставлю! Пока ты не выбросишь из головы эти глупости насчет аборта! — потребовала Таисия.
— Это не глупости, это мое самостоятельное решение! И я не намерена его с тобой обсуждать!
— Дочка, подожди, послушай меня! — Таисия сменила тон.
— У-у-у, мне надоело, — Катя отвернулась от матери, но слушала ее.
Таисия села напротив.
— Я никогда не думала, что придется объяснять своей дочери такие вещи. Мне это кажется… диким. Да, диким. Ведь нет ни голода, ни войны, никаких обстоятельств, которые могут помешать появиться на свет твоему ребенку.
— А то, что у ребенка нет отца — это не обстоятельство?
Таисия возразила:
— Катя, у ребенка есть мать. Это ты. Может быть, ты сейчас этого не понимаешь, не осознаешь, но поверь, пройдет совсем немного времени, и ты почувствуешь…
Вот этого-то я и не хочу допускать! Момента, когда начну что-то чувствовать, кроме тошноты! — она повернулась, с гневом и слезами глядя на мать. — Тебе хорошо, мама! Ты, наверное, меня никогда не поймешь?
— Почему же? Я очень хорошо тебя понимаю.
— Да? А у тебя когда-нибудь возникало желание сделать аборт? Нет?
— Почему ты мне задаешь такие вопросы? — Таисия отвела глаза.
— Скажи, мама, а у вас с папой могли бы быть еще дети?
Таисию почему-то охватило смятение:
— У нас с папой… нет. У нас с папой — только ты. И все.
Катя со слезами сказала:
— Вот видишь, мама. Я же говорила, что ты не сможешь понять меня. Ты никогда не была в роли женщины, которая ждет ребенка без мужа. У вас с папой была я, запланированный ребенок, рожденный в браке, единственный, всеми ожидаемый.
Таисия отвела глаза и тихо повторяла:
— Да, да, да…
— А почему я должна жить по-другому? — заявила Катя.