Пока Катя говорила, Костя внимательно ее разглядывал. Потом, когда она закончила, снял с ее ушей клипсы и бусы с шеи, положил их в карман и помахал рукой:
— Потом верну.
Он ушел, оставив Катю в состоянии, близком к истерике. Она ничего не понимала.
Маша пришла в больницу пораньше и сидела тихонько у кабинета травматолога.
— Маша! Уже пришла на работу? Почему так рано? — удивился врач.
— Я хочу с вами поговорить. Здравствуйте, Павел Федорович. Павел Федорович, простите меня за вчерашнее, — сбивчиво сказала Маша.
— Да, вчера ты меня неприятно удивила. Вела себя так, словно ты — это не ты. И в процедурной, говорят…
— Я подумала, что лучше вам не брать меня на работу, — перебила его Маша.
— Вот как. И почему же? — Врач удивленно посмотрел на нее.
— Я боюсь. Боюсь натворить что-то еще. От меня вам могут быть одни неприятности.
— Ладно, давай пройдем в кабинет и поговорим но душам, раз уж ты сама завела этот разговор. — Врач открыл дверь кабинета, приглашая Машу войти. — Ты, Маша, для меня всегда была образцом терпения и оптимизма. Даже когда никто не верил, что ты можешь помочь, ты шла и помогала.
— Очень жаль, Павел Федорович, но мне кажется, что я изменилась. Помогала, помогала и устала.
— Разве можно устать творить добро? — спросил врач.
— Выходит, что можно, — Маша вздохнула. — Наверное, я устала быть терпеливой, покладистой. Неужели мне нельзя измениться и стать другой?
Врач внимательно посмотрел на нее.
— Я понимаю тебя, Машенька. Конечно, трудно сдерживать свои эмоции, когда пациент капризничает, ведет себя неадекватно. А ты ухаживала за очень непростым пациентом — Алексеем Самойловым… Представляю, каких душевных сил тебе это стоило. Но ты сделала для него столько…
— Я бы не хотела об этом говорить, Павел Федорович, — прервала его Маша. — Я сделала то, что должна была сделать. И хватит об этом.
— То, что ты сделала для этого парня, — настоящий подвиг. Я бы на его месте всю жизнь на руках тебя носил, пылинки сдувал.
Маша отстаивала свою точку зрения:
— Нельзя быть все время кому-то обязанным. Это угнетает. Алеша не обязан носить меня на руках, а я не обязана вечно быть его спасительницей. От всего этого дико устаешь.
Врач развел руками:
— Ну, не знаю. Если ты мечтаешь о карьере врача, то должна понять: основная задача нашей профессии — именно спасать.
— А если больше нет сил?
— Надо преодолевать усталость и все равно спасать. Иначе хорошего врача из тебя не получится.
— Я все поняла, Павел Федорович, спасибо вам большое, — Маша посмотрела на врача с благодарностью.
— Вот и замечательно. Сейчас иди домой, отдохни. А с понедельника я жду тебя на боевом посту.
— Так вы все-таки принимаете меня на работу? — Маша удивленно подняла глаза.
— Конечно! После твоего ухода я разобрал свои бумажные завалы и даже нашел документы, которые уже считал пропавшими. А теперь, видишь, какая удача. Чистота, порядок, блеск! — Он обвел рукой свой кабинет. — Только в процедурную тебе больше заходить не стоит, вот и все. У тебя недостаточно для этого опыта и квалификации.
Маша кивнула и вышла, врач задумчиво посмотрел ей вслед.
За завтраком Буравин спросил Полину:
— Какие планы на день? Работа, работа и еще раз работа?
— Не только, — вздохнула Полина. — Хочу навестить Ирину в тюрьме. Давно я у нее не была.
— Передавай привет.
— Хорошо. А что это за чертежи, над которыми ты просидел всю ночь? — Полина кивнула на папку с чертежами, которые лежали рядом с рабочим портфелем Буравина.
— Что, выспаться не дал? Мешал?
— Ой, да я не о том, — отмахнулась Полина. — Я за тебя беспокоюсь. Ты ведь практически не спал. Как целый день работать будешь?
— Не переживай, Поля. Отоспаться я успею, мне не привыкать. Просто сегодня особенный день — такой, что целый год кормит. Кирилл Леонидович предложил мне очень выгодное дело. Мэрия объявила тендер.
— Он только тебе предложил? Буравин покачал головой:
— Нет, конечно, — желающих получить этот заказ предостаточно.
— И Борис, наверное, будет участвовать?
— Не наверное, а наверняка. Ну, как бы там ни было, я свое предложение по обустройству береговой линии подготовил.
— Не сомневаюсь, что оно будет лучшим и его оценят по достоинству, — улыбнулась Полина.
Буравин остановился и внимательно посмотрел на Полину:
— В таком случае, оно будет лучше, чем предложение Бориса. Ты готова к тому, что моя победа лишит твоего мужа и детей приличных денег?
— От меня это не зависит, — растерялась Полина. — Мне нет дела до вашей конкуренции… И не надо на меня так смотреть.
Буравин отвел взгляд: он понял, что был не прав. Подойдя к Полине, он обнял ее за плечи:
— Прости, Полина, я не хотел тебя задеть…
— А мне показалось, что хотел, — отстранилась она от него.
— Это тебе только показалось, — прошептал ей на ухо Буравин.
— Ладно, проехали… — Полина вздохнула.
— Да, так я действительно не зря просидел ночь. Придумал интересное решение.
Полина посмотрела ему в глаза:
— Я в тебе никогда не сомневалась.
Буравин уже собирался уходить, но раздался звонок в дверь. Буравин вышел в коридор и вернулся с Ксюхой. Она неловко извинилась:
— Простите, что без предупреждения.
— Ты ко мне? Насчет Женьки? — спросил Буравин.
— Нет, я к Полине Константиновне, — смутилась Ксюха.
— Отлично. Тогда я пошел. Девочки, пока! — И Буравин направился к выходу.
— Я тебя слушаю, — повернулась к Ксюхе Полина.
— Полина Константиновна, скажите, вы хорошо знаете этого писателя из Москвы? Андрея?
— Москвина? — переспросила Полина. — Думаю, что достаточно хорошо. А почему ты спрашиваешь?
— Он порядочный человек?
Полина смотрела на Ксюху недоуменно. Буравин застыл в дверях, даже обернувшись на Ксюхин вопрос:
— О Москвине говоришь, Ксюша? Очень интересно.
Ксюха совсем смутилась:
— Ну, знаете… Это, скорее, дамский, приватный разговор. Мне бы хотелось об этом поговорить с Полиной Константиновной.
— Полина, но ты мне обещай, что вечером все расскажешь!
Полина засмеялась:
— А еще говорят, что мужики — народ не любопытный! Еще какой любопытный!
Буравин ушел, Полина закрыла за ним дверь и пригласила Ксюху к столу. Во время чаепития Полина возобновила разговор о Москвине.
— Значит, тебя интересует Андрей? А откуда ты его знаешь?
— Меня интересует, порядочный ли он человек?
— Вполне. — Полина пожала плечами. — Но тебе не кажется, что девушка, которая недавно вышла замуж, не должна интересоваться другими мужчинами…
— Я тут ни при чем, — возразила Ксюха.
— А кто при чем? — Полина подняла брови. Ксюха, помявшись, выпалила:
— Этот ваш коллега, этот Андрей гуляет на виду у всего города с Машей.
— Я знаю… Тебя это беспокоит? — Полина вздохнула.
Ксюха удивилась:
— А вас разве нет? Полина Константиновна, поймите, в сложившихся обстоятельствах это опасно. Маша после ссоры с Алешей — сама не своя, и если этот Андрей вскружит ей голову, она наломает дров. И единственный человек, кто может этому помешать, — это вы, Полина Константиновна!
Полина недоуменно посмотрела на нее:
— Я? Но как? Понимаешь, их ссора оказалась гораздо серьезнее и глубже, чем может показаться.
Ксюха стояла на своем:
— Женихи и невесты часто ссорятся, а потом, как правило, мирятся.
Полина грустно возразила:
— Я не уверена, что Маша по-прежнему считает Алешу своим женихом. И что самое печальное, не знаю, считает ли Алеша Машу своей невестой.
— Все равно надо дать им шанс. Пока они не наделали непростительных ошибок. Вы понимаете, о чем я?
— Это я понимаю лучше, чем многие. Когда-то я сама по глупости рассталась с любимым человеком, а исправила это только через двадцать пять лет… Я не хочу, чтобы мой сын повторял мою судьбу.
— А я знаю точно, что Алеша для Маши — это любовь всей ее жизни, — уверенно заявила Ксюха.
— Но захотят ли они нас слушать? — засомневалась Полина.
— А мы их обхитрим. Надо провернуть все так, чтобы им ничего другого не оставалось, как только помириться.
— Интересно, каким способом? У тебя уже есть план?