Ксения Лестова - Босс и молокосос

Гришка ждал меня у раздевалки, уже полностью одетый и готовый сорваться с места в любую секунду. Что он, собственно, и проделал, как только увидел меня.

— Мам! — воскликнул, как только оказался рядом. — Почему так долго? Я последний остался.

— Прости, Гриш, — покаянно сказала, касаясь рукой растрепанной русоволосой головы. — Задержалась. Постараюсь больше не заставлять тебя столько ждать.

Не то, чтобы мне сразу поверили. Посмотрели недовольно, настороженно даже. Словно он слышал наш с Платоном Сергеевичем разговор. Знает, что я задержалась не на работе.

— В искупление своей вины предлагаю тебе зайти в магазин и купить чего-нибудь вкусненького. Идет?

Обычно, этот подкуп действовал на моего сына. Вот и сейчас он не стал упрямиться и всем своим видом показывать, что недоволен из-за моей задержки.

— Идет, — сразу же оживился Гришка и первым заторопился на выход из школы. — Я хочу пиццу!

Спорить не стала. Можно было редко, но все же позволить себе что-нибудь, из-за чего потом будешь страдать, думая, куда бы или кому сбросить лишние килограммы. Пусть я мысленно уговаривала себя не есть эту гадость. Сама потом, сидя дома, уплетала полуфабрикат за обе щеки. Потому что, несмотря на всю вредность, это было вкусно и вполне себе сытно. Зачем есть что-то нормальное? Что-то, что мать вчера наготовила, когда есть замороженная пицца, которую достаточно бросить в духовку. Подождать минут десять, и ужин готов.

После мы попили чай, поговорили немного об учебе. Гриша в этом плане был у меня жутким лентяем, но учиться старался. Уже сейчас он понимал, что плохими оценками в дальнейшем себе навряд ли обеспечишь безбедное будущее.

— Анька сегодня стукнула меня по голове пеналом, — пожаловался сын. — А я ведь ничего такого не сделал. Просто дернул за косичку.

— А зачем ты это сделал? — спросила, одновременно с этим намывая посуду, оставшуюся после ужина.

— А чего она такая красивая? — пожаловался Гриша.

Я, признаться, чуть было не выронила тарелку, которую держала в руках. Неужели у моего мелкого появилась первая симпатия? И это в первом-то классе! С другой стороны, я-то чем лучше? Пусть и не в столь юном возрасте, но тоже испытывала эмоции определенного характера. Правда потом наплакалась. Но не будем о грустном. Все ведь закончилось не так уж и плохо. У меня есть сын, появилась работа… На данный момент больше ничего не надо.

Мы уже собирались спать, когда я случайно услышала тихое шуршание за входной дверью. Поначалу подумала, что кажется. Но нет, шуршание, а затем странный писк, продолжились. Любопытной я никогда не была. Однако, решила пойти и проверить, кто или что является источником этого самого шуршания. Гришка был занят — собирал рюкзак на завтра. Я же, пока сын был отвлечен, пошла в коридор. Подошла к двери, посмотрела в глазок и никого не увидела. Только шуршание стало более четким. И пищание теперь слышалось отчетливо. Другой бы может на этом закончил и пошел бы делать свои дела. Но мне этот звук почему-то не давал покоя. Не стоило, наверное, открывать дверь. В самом деле, черт знает, что ждало меня за ней. Но я все-таки отперла дверь и высунула голову наружу. Осмотрелась и снова никого не увидела. Зато странные звуки исчезли. Потом я ощутила, как что-то мягкое коснулось ноги, наступило на тапок, обутый на мою правую ногу и, кажется, юркнуло в квартиру. Сразу же захлопнула дверь и закрывшись на замок, обернулась. И сразу же наткнулась взглядом на серое, потрепанное существо. Еще совсем маленькое, но уже бойкое и наглое.

— Мам, что такое? — спросил, вышедший из комнаты сын. Котенка он увидел почти сразу же. И все объяснения, которые я начала лихорадочно придумывать, развеялись. Просто я заметила, с какой радостью Гриша посмотрел на грязное, точно голодное и продрогшее существо.

— Так, — сразу засуетилась, чтобы не терять времени, — достань из шкафа старое полотенце. То, в котором с одного края приличная дырка…

— Розове? — поинтересовался сынишка.

— Да, — секунду подумав, ответила. — А я пока пойду, включу воду.

Сказав это, наклонилась, подняла не упирающегося котенка на руки и понесла запищавший комок шерсти в сторону ванной комнаты. Это я думала, что возможно было бы неплохо завести какую-нибудь живность. В самом деле, мысли в любую секунду могут стать материальными. И дрожащее существо, еще пока помещающееся на одной ладони, было ярким тому подтверждением.

— Мя-а-а-а-а, — снова пискнуло это самое подтверждение, судя по всему, почуяв неладное.

И почему кошки в большинстве своем боятся воды? Хорошо еще, что этот представитель усато-полосатых был пока маленьким и не мог как следует пройтись коготками по моей руке. Или укусить так, что останется глубокий след.

— И нечего возмущаться, — заговорила с кошаком (почему-то была уверена, что это кот), включая воду. — Подумаешь, тебя в приличный вид приведут. Хочешь остаться в тепле, соответствуй. А после я тебе еще и молока дам. Хочешь?

Само собой, никто отвечать мне не стал. Зато оказалось, что если на шерсть кошки попадает хотя бы пара капель воды, даже маленький котенок начинает брыкаться и вырываться с такой силой, что нужно приложить определенные усилия, чтобы его не уронить.

Гришка держал полотенце, я — намыливала жутко грязную шерсть уже по второму разу, когда кошак снова дернулся и чуть было не выскользнул из намыленных ладоней. Слава богу, на реакцию я никогда не жаловалась и успела перехватить бродягу.

— Держи, — сказала, протягивая сыну уже вымытого котенка. Вроде чистого. Да и блох я, пока его намывала, не заметила.

— Мам, а можно мы оставим его у себя? — закутывая кота в полотенце, спросил Гриша. Я видела нетерпение в его глазах. Чувствовала, что сын уже прикипел к усатому, хотя последний только минут пятнадцать назад самым наглым образом проник к нам в квартиру.

— Ну… — задумчиво протянула, смотря то на сына, то на кота. Не то, чтобы я была против. — Хорошо. Но учить его пользоваться лотком будешь сам!

— Конечно! — сразу же просиял ребенок и поторопился выйти из ванной комнаты.

А я стояла, вытирала на сухо руки чистым полотенцем и думала, что вот они. Мои новые незапланированные траты.

Вечер понедельника был настолько изматывающим, что заснула я почти сразу же, как голова коснулась подушки. Или отключилась уже в полете, не помню…

После того, как в нашем доме обосновался Бродяга (именно так решили назвать наглого кошака), пришлось бежать по магазинам и покупать все необходимое для кошек. И вот странность, которая не давала мне покоя весь последующий за короткой ночью день: мне показалось, что неподалеку от зоомагазина я увидела знакомый автомобиль. Разумеется, это могла быть иномарка какого-то другого наглого и обеспеченного типа. Да и номера я не рассматривала, но. Просто это было странно. Не стал бы Азаров за мной следить, в самом деле.

Решив, что не стоит верить всем вывертам усталого мозга, я махнула рукой на дурацкие предположения и настроилась на работу. Тем более, ее было предостаточно. Подходящее место для рекламной акции ждать не будет. Как оказалось, никто меня и не ждал. На нужные мне дни все уже было забито. Это в свою очередь означало, что придется начинать работу заново.

И вот сидела я, искала, игнорировала щебет Женьки, причмокивание Васьки, вздохи Лары, никому не мешала. Пока меня не вызвал к себе в кабинет Платон Сергеевич. Спрашивается, чего к нам в отдел из кабинета не вышел? Будто знал, что наедине с ним я чувствую себя, мягко говоря, некомфортно. К моему величайшему сожалению, отказаться от разговора тет-а-тет я не могла. В связи с этим, неохотно встала, собрала всю свою решимость в кулак и направилась к двери, на которой была прибита табличка с нужным именем. Постучала, дождалась, пока мне разрешат войти и только после этого открыла дверь. В смысле, неохотно ее приоткрыла, заглянула внутрь, вздохнула, заметив босса, и только после этого прошла в кабинет.

Секция по тхэквондо, секция по тхэквондо. секция. Сын так хотел в нее пойти и начать заниматься. Я не могла все бросить и уйти. Кто будет нас кормить, одевать и за квартиру платить? Может, у меня не настолько плохой босс? Просто со странностями.

— Вызывали, Платон Сергеевич? — спросила спокойно, смотря поверх головы начальника. За рабочим столом, за которым сидел мужчина, находилось большое окно. Которое сейчас было не закрыто скучными белыми жалюзи. Поэтому я могла видеть, что за ним находится. Яркие вывески, прочно прикрепленные к стене торгового центра. Само по себе здание было серым. И все бы ничего. Но в окно будто заглядывала полураздетая девица, в кружевном нежно-розовом купальнике.