Ада Ридель - Босс по вызову

И снова я делаю это.

Чувствую, как от его слов горит лицо.

Он прав. У меня всегда были красные щёки. Было ли мне приятно, или стыдно. Только с ним это повторяется очень часто.

— Неправда, — отрицаю очевидное.

— Прости, — он глухо смеётся, и я упиваюсь этим. Обожаю мужчин, которые так искренне смеются. Слышать от них смех вообще редкое явление. Они всегда выглядят серьёзными, крутыми. Поддерживают статус такого сильного, непосредственного.

И когда он так глухо, но восхитительно смеётся, моё сердце не выдерживает. Стучит быстрее, шустро гоняя кровь по венам.

— Но другого объяснения у меня нет. Вроде взрослая женщина, за плечами брак, а смущаешься… Мило. Как девочка.

На этих словах нам приносят кофе. Ставят на стол вместе с тарелкой пончиков.

— Откуда ты знаешь про брак? — удивлённо округляю губы так же, как это делает постоянно Анька.

— Нечёткий след на пальце, — кивает на мою ладонь, которую сразу же поднимаю в воздух. Всматриваюсь, но не вижу даже и полоски. Кольцо я сняла ровно два года назад, когда поняла, что мой бывший ко мне уже не вернётся.

Да, мы были в браке. Два года. Я, как влюблённая маленькая дурочка, потеряла голову. И как только мне стукнуло восемнадцать, мы с Лёней сразу же расписались.

Пятая точка тогда у меня знатно горела от ремня, но…

Мама всё равно не повлияла на моё решение. И развелись мы только тогда, когда Мите был уже один год.

Не думала, что останется след от кольца, а тут Сергей его увидел…

— По этой же причине ты и динамо, — поясняет. — Обходишь теперь других мужчин стороной?

Больная тема.

Поэтому, только услышав эти слова, уголки губ летят вниз.

Лучше бы я не начинала этот разговор.

Я не обхожу мужчин стороной, но теперь тщательно их выбираю.

Сергей — исключение.

Он просто запал мне в душу.

— Всё, не будем об этом, — в рот мне утыкается розовый пончик, облитый глазурью. — Ешь.

Перехватываю сладость из его ладоней и кусаю, чувствуя, как вкусная начинка растекается во рту. Довольно мычу и забываю о своих проблемах.

— Я тебя понимаю. Сам такой. Развёлся четыре года назад. И сейчас я тридцатилетний холостяк. Но, надеюсь, вскоре перестану им быть.

От последнего предложения чуть не поперхнулась.

Но ещё бы чуть-чуть и я бы сделала это. Вовремя замерла, переваривая сказанную им информацию.

Молчу, делаю вид, что не понимаю его. Отвожу взгляд, но знаю — мои щёки меня выдают.

Он усмехнулся, а потом сладко, и так приятно протягивает:

— Помидоорка.

— Спасибо, что подвёз, — поправляю сумку, не зная как попрощаться. Я опаздываю на работу на час, как минимум, и чувствую, если меня застукает начальство, я труп. Думаю, лишусь премии, или вообще оштрафуют. Но…

Оно того стоит.

— Это меньшее, что я мог сделать, — он улыбается своей обаятельной улыбкой, и я таю. Вот так просто. Стоит ему натянуть уголки губ. Уже растекаюсь во всех местах, что имеются.

Кхм.

— Встретимся завтра?

Его неожиданный вопрос вгоняет в ступор. Приятный, растекающийся по всему телу.

— Угум, — на всё, что хватает эмоций, которые сейчас испытываю. Резко открываю дверь автомобиля, и, не обращая внимания на Сергея, вылетаю из салона, сразу же запрыгивая на ступеньки.

Этот ненормальный подвёз меня точно к главному входу. И наверняка все зеваки, которые увидели нас, уже шепчутся за моей спиной. Как такая, как я, с маленьким ребёнком может появиться на работе на таком шикарном автомобиле?

И с таким же не менее шикарным мужчиной, которого никто не видел.

И, слава Богу.

И пока он не совсем оглушил салон своим смехом, залетаю в офис. Несусь мимо охранника, в последнюю секунду запрыгивая в лифт, который чуть не уехал без меня.

Свечусь от счастья, улыбаясь всем подряд. Понимаю, что ненадолго, потому что сейчас мне влетит от начальства, но всё равно делаю это.

Сегодняшний обед — самое лучшее за последние несколько месяцев свидание. Без вранья и всего остального. Скромное, милое, за чашкой кофе, короткое, но… Настоящее. Без понтов, прикрас.

И эмоции от него искренние.

Залетаю на невидимых крыльях в кабинет и жмурюсь от вкусного запаха булочек. Анька опять принесла свои любимые лакомства в офис, и наверняка лопает за обе щёки, пока никто не видит.

И я совсем не против. Потому что на радостях готова даже спереть один.

— Ксения Николаевна! — холодный пот прошибает тело. Грозный голос Андрея Дмитриевича, моего непосредственного начальства чуть не заставляет меня развернуться и убежать обратно.

Твою же налево!

Опускаю виновато голову вниз, смотря на носки своих сапог.

Не успеваю даже развернуться, придумать отмазку. Андрей стоит прямо на пороге, недовольно топая ногой.

— Обед закончился полтора часа назад! Где вы были?! — зажмуриваюсь от этого ора, обрушившегося на меня волной.

На меня впервые так кричат. Что даже становится не по себе. Отчитывают, словно маленькую девчонку. Но да, я провинилась, накосячила.

Но, несмотря на это осознание, к глазами подступает ненужная влага. Слёзы наворачиваются.

Так всегда, когда повышают голос. Ранимая, порой бесхребетная. И даже сейчас, хоть и понимаю, что за дело. Обидно. Мне уже не восемнадцать.

— Чего молчим?

Язык прирастает к нёбу.

О чём я вообще думала, когда опаздывала на работу? Она кормит меня, одевает моего сына, а я рискую ей, сидя в кафе, попивая чай с пончиками. И мужчиной. Прекрасным мужчиной.

— Я, — пытаюсь оправдаться, хоть и нет смысла. Если меня уволят — конец. Придётся съезжать с нашей съёмной квартиры к матери, которая меня не любит, как и своего внука. Устраиваться в тухлую компанию с зарплатой в десять тысяч и выживать.

Чёрт, какая же я глупая…

— Что? Что вы? Прогуливали? Или отмажетесь ребёнком? Вы всегда предупреждаете меня. А что случилось в этот раз? Обедали с зам. министром России?

Закусываю губу, чтобы не расплакаться.

Хочу сказать, что, правда, виновата и пусть лишает премии, лишь бы оставил на работе, но не успеваю.

— Она была со мной, — резкий, грубый и знакомый голос. Незамедлительно поднимаю голову и поворачиваюсь назад. Потому что знаю, кто там стоит. Сергей, мой таксист. Точнее, не мой, но… Не суть. Держит в руках телефон, с красным чехлом.

Это же…

Я что, выронила его, когда сидела в машине?

Я ему, конечно, благодарна, но он лезет не в своё дело…

— Извиняюсь, Сергей Константинович, не знал, — звучат необычные извиняющиеся слова из уст моего начальства. Удивляюсь от такого переменчивого тона, что даже не могу вымолвить и слова.

— Ещё вопросы? — стальной тон Сергея покрывает мою кожу мурашками. Что здесь вообще происходит? Почему он так говорит? Того доброго таксиста будто ветром сдувает…

И почему перед ним вообще извиняются?!

— Нет, всё нормально. Просто Ксения Николаевна не предупредила, и я решил…

Впервые вижу Андрея таким. Беспокойным. Не смотрю в его лицо, но слышу, как он чуть заикается.

— Теперь знаешь, — отрезает так грубо, что мне становится не по себе. И это тот добрый таксист?…

Он осматривает помещение холодным, равнодушным взглядом. А потом произносит то, что заставляет поджилки затрястись.

— Выйдите все.

Я, ни секунды не сомневаясь, трогаюсь с места, опускаю взгляд вниз и как можно быстрее пытаюсь уйти из кабинета. Но как только прохожу мимо Сергея, он хватает меня своей аккуратной, но сильной ладонью за локоть. И своим тихим, но в то же время твёрдым голосом произносит:

— Вы, Ксения, останьтесь.

И я остаюсь. Нет, не так. Прирастаю к полу. Хоть и сильно злюсь на мужчину за то, что он всё это время держал меня за дурочку.

Знал, что я работала в офисе. Забирал меня отсюда. И ни разу не обмолвился, что, судя по всему, является его владельцем!

Обдурил! Как маленького, несмышлёного ребёнка!

Что и говорю ему, когда мы остаёмся наедине.