— Ее сиятельство уехала? Это звучало зловеще.
— К торговцам тканями, — улыбнулась Уэбстер, — чтобы купить муслин и батист на платья, которые понадобятся юной леди для дебюта в свете. Они скоро вернутся.
— А лорд Роли? Он поехал с ними?
— Нет. Вы его увидите, как только освободитесь. Он ждет вас в библиотеке.
Не похоже, что леди Роли оскорблена или уехала из дома сгоряча. Это хороший знак. С другой стороны, Элли предстоит встретиться с Джеком наедине. Значит, ее сиятельство считает, что ее репутацию уже не восстановить?
В нынешнем состоянии ума Элли ни в чем не находила утешения.
Когда Элли оделась и съела немного овсянки, служанка дернула шнурок колокольчика. Ожидая лакея, который проводит ее в библиотеку, Элли осмотрелась.
Комната, выдержанная в желтых и серых тонах, была сама по себе прелестна. Но из нее к тому же открывался изумительный вид на Гайд-парк. Элли стояла у одного из высоких окон.
Внизу расстилалась Парк-стрит. Насколько она знала, это одна из самых престижных улиц в Мейфэре. По другую сторону улицы домов не было, ничто не мешало любоваться парком. В зимнем пейзаже с оголенными деревьями была своя особенная, застывшая красота. Но можно было любоваться не только природой. Множество карет самых разнообразных моделей, пешеходы, всадники, главным образом светские люди, — все они приехали в парк себя показать и на других посмотреть. Выбираясь на прогулку, Элли старалась избежать этого времени дня. Ей не хотелось встречаться с теми, кого знала, и ловить на себе их сочувственные и любопытные взгляды.
Когда появился лакей, Элли бросила последний взгляд в большое зеркало. На ней было ее лучшее зеленое шерстяное платье с длинными рукавами, застегнутое на пуговицы до самого горла. Пышная шевелюра забрана в скромный узел на макушке. Сейчас она была сама благопристойность. Никто не спутал бы ее с той растрепанной особой, которую вчера на глазах у всех Джек нес на руках по лестнице.
Следуя за лакеем, Элли повторяла про себя наставления матери: «Не суетись. Выброси все из головы. Делай вид, что ничего не произошло».
Джек стоял у окна и смотрел в парк. Когда Элли вошла, он обернулся, .подвел ее к креслу у камина и сел рядом.
Его внимательный взгляд и непроницаемое выражение лица настораживали. Мысль, что он умышленно старается запугать ее, заставила Элли выпрямить спину.
— Спасибо, — сказала она. — Я хорошо спала. А вы? Быстрая улыбка мелькнула в уголках его глаз.
— Меня не удивляет, что вы хорошо спали. Скажите, Элли, сколько настойки опия вы добавили в микстуру вашей матери?
Да, тут уж мамиными наставлениями не обойдешься.
— Всего несколько капель. Как вы догадались, что там была настойка опия?
— Я обнаружил чашку с лекарственным чаем, когда сегодня утром был в вашей квартире. Разве вы не знали, что настойку опия и вино нельзя смешивать?
— Теперь знаю. Не понимаю, почему мама приготовила столько этой микстуры. Это лекарство от несчастья. — Не желая объяснять свою неосторожную оговорку, Элли быстро продолжила: — Горничная сказала, что мало шансов поймать преступника.
— Так считает полиция.
— А вы? Что вы думаете?
Джек вытянул ноги, удобнее устраиваясь в кресле.
— Я не убежден, что нападение на вас — всего лишь банальное неудавшееся ограбление, — спокойно сказал он.
— Не ограбление? — медленно повторила Элли, пытаясь вникнуть в смысл его слов. — Почему вы так считаете?
— По нескольким причинам. — Джек чуть пожал плечами. — Скажите, Элли, что могло пропасть из вашего дома после ограбления?
— Все ценное я хранила в ореховой шкатулке на туалетном столике: серебряные гребни моей матери, египетскую камею, кольцо и серьги с жемчугом. Ах да, еще кожаный кошелек Кардвейла с девятью или десятью гинеями.
— Вы забыли серебряный браслет с витиеватой надписью «Энни».
— Это браслет моей бабушки. Вы хотите сказать, что все на месте? Это же замечательно!
Джек покачал головой:
— Ничего не взяли. Шкатулка лежала на вашей кровати, все содержимое было высыпано на постель.
У Элли болела голова, поэтому она никак не могла уловить ускользающего от нее смысла его слов.
— Что ж, значит, мои сокровища немногого стоят. А что злоумышленник ожидал найти — бриллианты Кардвейлов?
Что-то мелькнуло у Джека в глазах, поэтому она быстро добавила:
— Это шутка! Вы же знаете, что я не могла их взять, поскольку была с вами!
Призрачная улыбка тронула его лицо.
— Я не думаю о бриллиантах. Как вы говорите, вы были со мной, когда их украли. Было что-нибудь еще?
— Например?
— Что-нибудь ценное, о чем я не упомянул? Элли покачала головой:
— Ничего на ум не приходит.
— Возможно, это ценно только для вас. Во всяком случае, мы узнаем больше, когда отправимся в вашу квартиру и вы все сможете проверить.
Джек смотрел на нее с выражением, которое трудно было понять.
— Какие ваши предположения, Джек? О чем вы умалчиваете?
Снова он неопределенно повел плечом.
— Думаю, ваш брат мог отдать вам что-нибудь на сохранение.
— Робби? — Элли вскинула голову. — Вы его в чем-то обвиняете? И как злоумышленник мог узнать, что Робби мне что-то отдал?
— Подумайте.
— Значит, это кто-то из тех, кто знает и Робби, и меня, — медленно сказала она. — Нет. Я в это не могу поверить. Это всего лишь неудавшееся ограбление и ничего больше.
— Возможно, но уж слишком много совпадений. Мне это не нравится. — Упершись руками в колени, Джек наклонился к ней. — Сначала убийство Луизы Доде, потом кража бриллиантов, а теперь ограбление, которое не похоже на ограбление. Вы заметили, что связывает эти события? Вы и ваш брат. Больше ничего, во всяком случае, ничего из того, что нам известно.
Элли проглотила ком в горле.
— Если вы хотели напугать меня, Джек, то преуспели в этом.
— Надеюсь.
— Я имею в виду, что боюсь за Робби.
— Вот в это я могу поверить. Вероятно, теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы он жил здесь и я мог присмотреть за ним. Чем скорее я поговорю с ним, тем в большей безопасности он будет. Согласны?
Элли машинально кивнула, не слишком уверенная, с чем именно согласна.
— Замечательно. — Джек поднялся. — А теперь выпейте кое-что, чтобы успокоить желудок и прогнать туман из головы.
Он подошел к буфету и вернулся с двумя высокими кружками.
— Что это? — с сомнением спросила Элли, взяв у него из рук одну кружку.
— Лекарство Джека, — широко улыбнулся он. — Противоядие от маминой микстуры.
Ее мысли были слишком хаотичны, чтобы спорить. Отхлебнув глоток, Элли сморщила нос.
— Горькое. — Сделав еще глоток, она сказала: — Я знаю, что это. Это эль!
Джек все еще улыбался.
— Выпив его, вы почувствуете себя значительно лучше. Мужчинам хорошо известно это утреннее лекарство от последствий легкомысленно проведенной ночи. Пейте.
Элли не хотелось говорить о легкомысленных ночах, поэтому, спрятав смущение, она последовала его примеру. Поставив пустую кружку, она скривилась так, будто съела лимон.
— Вы удовлетворены? — спросила она.
— Нет. Но намерен удовлетвориться. — Переплетя пальцы, Джек спросил: — Что вы помните из вчерашней ночи?
Держа в памяти мамино наставление, Элли сказала самоуверенно, как только могла:
— Я помню ограбление, карету, но остальное… весьма туманно.
Его глаза блеснули от смеха.
— К счастью для вас, я джентльмен и не стану напоминать, как вы пытались меня соблазнить. Пусть это будет нашей тайной.
Хотя щеки ее вспыхнули, Элли прямо посмотрела на него.
— Спасибо.
— Но то, что произошло дальше, по шею затянуло нас в зыбучие пески.
Элли буквально физически ощутила, как ее засасывает в дюны.
— Продолжайте, — осторожно сказала она.
— Вы представились моей бабушке и ее гостям так, будто вы моя любовница.
Элли ужаснулась:
— Я ничего подобного не делала.
— Элли, — мягко произнес он, — вы рассказали всем, что я был в вашей квартире, когда к вам вломился грабитель. Что еще можно подумать, особенно после парижской истории? Только то, что я сделал вас своей любовницей.
Ее голос зазвенел высокими нотами:
— Вы могли сказать им правду.
— Если мы станем оправдываться, — нетерпеливо возразил Джек, — то это только подтвердит нашу вину. Видите, куда мы в итоге угодили? Бабушка готова отречься от меня, а когда Кардвейл узнает о случившемся, он потребует удовлетворения и будет стреляться со мной с двадцати шагов.