Амелия Грей - Брачная ночь с графом

– Вряд ли я это забуду в ближайшем будущем, – отозвался граф.

Весьма довольная собой – она все же сумела настоять на своем, – Кэтрин взяла ложку и попробовала суп. Он был горячим и бесподобно вкусным – как обычно.

Краем глаза она вдруг заметила, что граф Грейхок не брал ложку – вероятно, пытался придумать, как расквитаться с ней. «Пусть только попробует!» – подумала девушка.

Она окинула соседа взглядом и проговорила:

– Полагаю, вам стоит отведать супа, милорд. А то потом станете винить меня за то, что он остыл.

Адам рассмеялся, взял ложку и повернулся к своей соседке справа – по-прежнему привлекательная, но уже в годах, вдовствующая графиня Литтлхевен о чем-то спросила его.

Кэтрин же молча ела свой суп, в то время как миссис Хеншо и леди Литтлхевен целиком завладели вниманием своих соседей. Лорд Куиллсбери славился своими роскошными зваными ужинами, состоявшими из пяти блюд в сопровождении превосходных вин и портвейнов (к тому же эти трапезы не растягивались на несколько часов, как бывало на других приемах). Герцог Куиллсбери, не отличавшийся терпением, настоятельно требовал, чтобы каждое блюдо подавалось как можно скорее. Когда он устраивал званые ужины, в дом всегда приглашали дополнительную прислугу, чтобы все прошло гладко. Герцогу нравились дружеские беседы, но ему не хотелось часами сидеть за столом, слушая бесконечную болтовню некоторых дам.

Суповые тарелки вскоре убрали, и перед Кэтрин сразу же поставили небольшую тарелочку с маринованной свеклой и подслащенным инжиром. Миссис Хеншо, сидевшая прямо напротив нее, ухитрилась отвлечь внимание графа от вдовствующей графини. Он вежливо слушал историю из времен ее молодости – когда она совершила поездку в Шотландию и подверглась нападению разбойников. Но графу все же приходилось время от времени поглядывать на вдовствующую графиню.

После того как тарелки вновь опустели, а миссис Хеншо наконец-то умолкла, чтобы перевести дух, граф повернулся к Кэтрин и тихо проговорил:

– Должен заметить, мисс Райт, что это блюдо напомнило мне о вас.

Свет свечей отражался в его глазах, и она ощутила исходившее от них тепло, хотя слова графа приводили в недоумение. Многие джентльмены на разные лады восхищались ее красотой, ее нарядами, ее волосами, но никто из них никогда не упоминал о еде.

Наморщив носик, девушка сказала:

– Не припомню, чтобы меня когда-либо сравнивали с пищей, милорд. Хотелось бы знать, что вы имели в виду.

– На это прекрасное блюдо было приятно смотреть, как и на вас, мисс Райт. Проглотишь кусочек, и кажется, что он изумительно сладок, как и вы. А следующий может оказаться немного кислым, как случается с вами, когда вам не нравится, что я говорю. Иногда же я ощущал оба эти привкуса одновременно. И это было особенно восхитительно, как и вы.

Кэтрин заглянула графу в глаза и поняла, что он вовсе не льстил ей. Он действительно имел в виду то, что говорил. И было совершенно очевидно, что ее колкости нисколько его не задевали.

Внезапно щеки девушки вспыхнули жарким румянцем, и Кэтрин, чтобы хоть как-то противостоять внезапно охватившим ее чувствам, тихо рассмеялась и сказала:

– Вашим комплиментам не видно конца, не правда ли, милорд? И все же мне приятно, что угощение вам понравилось.

– Я очень доволен и угощением, и компанией, мисс Райт.

«И я тоже!» – промелькнуло у нее в голове.

Пока слуга в очередной раз убирал тарелки, Кэтрин, взяв свой бокал с вином, сделала глоточек и задумалась над словами графа.

– А что случилось с вашей ногой? – спросил лорд Грейхок, когда слуга отошел.

Кэтрин поставила бокал на стол и, взяв салфетку, поднесла ее к губам. Немного помедлив, ответила:

– Несчастный случай, милорд.

– Какого рода несчастный случай? – допытывался собеседник.

– Авария… с каретой, – пробормотала девушка, уставившись на мерцавшее перед ней пламя свечи.

– Это случилось недавно?

– Нет. – Кэтрин едва заметно покачала головой.

Внезапно она почувствовала себя ужасно неловко. Разумеется, она знала, что люди интересовались ее увечьем, и это было вполне естественно. Но этот граф… Ох, с ним все было по-другому. И, конечно же, он был из тех мужчин, которых она не могла не принимать всерьез…

– Это произошло давно?

– Да, милорд.

– Когда вы были ребенком?

– Да.

– Сколько вам было лет?

– Семь.

– Ваши ответы слишком кратки, – тихо заметил граф.

Кэтрин молча пожала плечами, по-прежнему глядя на мерцавший перед ней огонек, отражавшийся в бокале с вином.

– И вы не смотрите на меня, – добавил граф, еще больше понизив голос. – Вас все еще расстраивают разговоры об этом?

– Да, очень, – ответила девушка. И разве это могло не расстраивать? Ведь погибла вся ее семья. Погиб отец. А также мать и ребенок, которого та ждала. И погибли ее брат и две старшие сестры. Все они в одно мгновение ушли из ее жизни…

– С тех пор прошло больше двенадцати лет, – прошептала девушка. – Да, я понимаю, что это уже не должно меня беспокоить, но иногда мне вспоминается каждая деталь того происшествия – вспоминается так ясно, словно все это случилось вчера. И тогда мне приходится отгонять от себя подобные воспоминания.

– Я вас понимаю, – кивнул граф. – Как это произошло?

В этот момент слуга поставил перед Кэтрин блюдо с запеченной рыбой, окруженной нежными устрицами, и чувство близости, на мгновение возникшее между ними, было разрушено. Тяжело вздохнув, Кэтрин повернулась к собеседнику и внимательно посмотрела на него. «Удивительно… – думала она. – Почему я открылась перед ним, почему вообще что-то ему ответила?» И действительно, она ведь никогда ни с кем не говорила о том несчастном случае и о своей семье. Уже очень давно она обнаружила, что если не говорить о родных, если не пытаться вспоминать их, то боль становится не такой острой.

Снова вздохнув, девушка проговорила:

– Лорд Грейхок, скажите, а вам хотелось бы, чтобы я в беседе с вами задавала глубоко личные вопросы о вашем прошлом?

Граф вскинул брови и поерзал на стуле. Ее вопрос явно застал его врасплох, но все же он спокойно ответил:

– Нет, не могу сказать, что мне этого хотелось бы.

– Вот и я не хочу, чтобы вы меня расспрашивали. – Взяв вилку, Кэтрин вонзила ее в горячую рыбу.

– У меня создается впечатление, что вам нравится выдавать мне интересующие меня сведения маленькими порциями, – заметил граф.

– Ошибаетесь, милорд.

Какое-то время они ели молча, но в конце концов он спросил:

– А может, вы считаете меня назойливым или излишне любопытным?

– Излишне любопытным? – переспросила девушка. – Что ж, возможно. Хотя в данном случае любопытство представляется вполне простительным. Наверное, вам просто захотелось узнать, почему здоровая во всем остальном молодая леди вынуждена пользоваться при ходьбе тростью.

Граф молча кивнул, и Кэтрин, одарив его подобием улыбки, отправила в рот очередной кусочек рыбы.

– Нога была сломана? – спросил лорд Грейхок, подхватывая вилкой сразу двух устриц.

Да, сломана, причем дважды. Кэтрин могла бы сказать ему об этом, но она не любила говорить о своем увечье. Когда она наконец поправилась после второго перелома, то решила, что больше никогда не будет терзаться из-за ноги – пусть даже теперь-то стало окончательно ясно, что она уже не сможет бегать, прыгать и танцевать, как другие юные леди. И даже спускаясь и поднимаясь по лестнице, она проявляла предельную осторожность. Но с помощью своей верной трости Кэтрин могла вполне сносно ходить. Могла даже донести чашку чаю от буфета до обеденного стола, не расплескав ни капли.

Прожевав, девушка повернулась к графу и, смерив его недоверчивым взглядом, спросила:

– Разве я не сказала, что не хочу говорить о своем прошлом?

– Я подумал, что вы имели в виду несчастный случай, – с простодушной улыбкой ответил граф. – А сейчас я заговорил только о вашей ноге.

Кэтрин нахмурилась и пробурчала:

– Это одно и то же, и вы прекрасно об этом знаете. Так что не притворяйтесь.

– Я просто интересуюсь… – Лорд Грейхок пожал плечами.

«Мной или моим увечьем?» – подумала Кэтрин. Ей очень захотелось об этом спросить, но она сдеражалась.

Они надолго умолкли, а минут через пять Кэтрин взглянула на дядю и спросила, нравится ли ему ужин. Тот улыбнулся и утвердительно кивнул. А граф снова заговорил со вдовствующей графиней и миссис Хеншо.