Амелия Грей - Брачная ночь с графом

– Я никому ничего не должен, – буркнул Адам.

– Теперь должны, – возразил мистер Хопскотч. – И теперь ваш прямой долг – управлять графством и заботиться о его процветании до тех пор, пока следующий граф не вступит в свои права.

Адам не знал, что на это ответить. Проклятие! Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться, кто следующий за ним в линии наследования титула. По правде сказать, он долгое время вообще ни о чем не думал – терзался из-за случившегося с Энни и их ребенком. Черт, он даже не знал, что был наследником графства, пока несколько недель назад не получил письмо с сообщением о том, что титул перешел к нему. Что же касается его, Адама, наследника, то он почему-то предполагал, что следующим наследником будет кто-нибудь постарше, покрупнее и покрепче, чем стоявший рядом с Хопскотчем робкий малыш.

– Разумеется, он слишком мал для Итона, – продолжал мистер Хопскотч, – но вы пока можете обучать его самым обычным вещам, например – ездить верхом, охотиться… и играть в шахматы. А домашний учитель позаботится об остальном.

– Понятия не имею, как учить ребенка ездить верхом, – пробурчал Адам. – Да и не хочу я этим заниматься.

В этот момент к ним подошел кучер, поставивший к ногам мальчика какой-то сундук. Адам нахмурился и, посмотрев на Хопскотча, спросил:

– Что это?

– Точно не знаю, – отвечал посланник принца, взглянув на сундук, – но думаю, это все, что осталось от имущества мистера Диксона. Полагаю, в сиротском приюте у него было больше вещей. Впрочем, вы можете заглянуть в сундук и все выяснить…

Мистер Хопскотч шагнул к карете, но Адам мгновенно захлопнул перед ним дверцу экипажа и решительно заявил:

– Я уже сказал, что вы не оставите его со мной. Вы меня поняли? – добавил он с угрозой в голосе.

– В этом вопросе у вас нет выбора, милорд. – Мистер Хопскотч с невозмутимым видом указал на крышу кареты.

Глянув вверх, Адам увидел стражника, направившего ему в грудь дуло мушкета. Разумеется, стражник не собирался в него стрелять – вероятно, он должен был охранять мистера Хопскотча. Но ведь он, Адам, ничем не обидел этого человека…

– К сожалению, он подчиняется только принцу, – продолжал Хопскотч. – Что же касается принца, то, согласно его воле, вы являетесь графом Грейхоком, а этот ребенок – ваш наследник. И вы несете за него ответственность.

«Ответственность?! За этого тощего малютку?!» – мысленно восклицал Адам. Да ведь в последние два года ему с трудом удавалось заботиться о самом себе. Правда, он больше не пил дни и ночи напролет, как часто бывало вначале, когда он только прибыл в Йоркшир. Но он, конечно же, не был в состоянии взять на себя заботы о маленьком ребенке.

– Что бы вы теперь стали с ним делать, будь у вас выбор?! – осведомился возмущенный мистер Хопскотч. – Отдали бы кому-нибудь в услужение? Или отвезли бы в Лондон и вернули в приют? Ответьте, положив руку на сердце, лорд Грейхок. Признаюсь, у меня не хватило бы духу сотворить с малышом что-либо подобное…

В услужение или в приют? Какого же о нем мнения этот Хопскотч? Адам повернулся к Диксону. И в тот же миг встретил взгляд огромных, широко раскрытых глаз мальчика, казавшегося таким худеньким и хрупким, что даже прикоснуться к нему было страшновато.

– Вы сказали, в приют? – процедил Адам сквозь зубы. Но где же его мать? Да-да, он нуждается в заботе матери, пока не подрастет настолько, чтобы можно было отправить его в школу.

– Ее больше нет с нами, – тихо ответил Хопскотч.

Адам пристально взглянул на него.

– Вы имеете в виду, что она…

– Да, именно так, – перебил мистер Хопскотч. – И нам о ней известно лишь то, что она была единственной родственницей мальчика. За исключением вас, разумеется.

Адам снова посмотрел на мальчика, без сомнения понимавшего, о чем они сейчас заговорили. Глаза малыша поблескивали влагой, но он ни слова не говорил. И тут Адам вдруг почувствовал, что его сердце дрогнуло – он ведь прекрасно понимал, какую ужасную душевную боль испытывал этот ребенок.

Тяжко вздохнув, Адам заставил себя не думать об этом и, отвернувшись от мальчика, проворчал:

– Ох, не знаю, что с ним делать… Разве у него нет няньки или гувернантки? Взгляните на него. Ему ведь года три-четыре, не больше. То есть он совсем маленький.

– Мне уже пять, – произнес Диксон, с вызовом взглянув на Адама. – И мне не нужна нянька, я сам могу о себе позаботиться. – Сказав это, малыш скрестил на груди руки и насупился.

– Отлично, – кивнул Адам. – Если останешься со мной, то так и будет.

– О, не беспокойтесь, милорд, – сказал мистер Хопскотч. Он ненадолго умолк и со вздохом добавил: – Принц будет рад помочь вам всем необходимым.

– Моя мама сказала, что я слишком мал для своего возраста, – сообщил мальчик, очевидно, так и не простивший Адаму того, что тот назвал его «совсем маленьким». – Я обязательно вырасту, – заявил он, сверкнув глазами. – Однажды я даже стану выше ростом, чем вы, милорд.

– Будем надеяться, – вполголоса пробормотал Адам.

А мистер Хопскотч вновь заговорил:

– Мы выяснили, что мистер Диксон жил в сиротском приюте. Очевидно, их сосед, к несчастью, не знавший, что с ним делать, поместил его туда. У него, разумеется, не было средств на это, чтобы воспитывать мастера Диксона достойным образом. И вот еще что… – продолжал мистер Хопскотч. – Уже в течение нескольких месяцев обширные владения Грейхоков остаются в распоряжении поверенных, управляющих и всякого рода надзирателей. Поэтому вам, милорд, нужно ехать в Лондон, чтобы после разговора с поверенным приступить к управлению своим имуществом. А если не желаете, чтобы ваша собственность содержалась в надлежащем порядке, то исполните, по крайней мере, свой долг по отношению к своим служащим, которые заботятся о ваших домах, а также к арендаторам, которые возделывают ваши обширные земли. И, разумеется, к мистеру Диксону. Ну, что скажете?

Адам со вздохом пожал плечами. Он никогда не задумывался об ответственности, связанной с титулом, так как не ожидал, что внезапно станет графом. Арендаторы и обширные земли?.. Пятилетний бездомный наследник?..

Адам снова вздохнул – но все еще колебался. Ему не хотелось заботиться о мальчике, но при этом он прекрасно знал, что ни за что не отправит Диксона обратно в приют. Ведь он, Адам, был человеком чести, а честь – это то единственное, от чего он не отказался, переезжая на побережье. Кроме того, он никогда не уклонялся от борьбы и от своих обязанностей. Не мог он этого сделать и сейчас.

Адам в очередной раз окинул взглядом мальчишку. Что ж, теперь став графом, он обязан был произвести на свет наследника. Но ведь после смерти Энни он поклялся, что никогда больше не женится, не так ли? И теперь получается, что это и не требовалось, так как у него внезапно появился наследник. А может, появление Диксона – это дар судьбы, отчасти возместившей ему ужасную потерю? Из его горла вырвался безрадостный смех. Неужели судьба еще не совсем от него отвернулась?

Конечно же, он не хотел становиться опекуном Диксона, но разве он мог допустить, чтобы мальчик страдал в сиротском приюте? Разумеется, не мог.

И в этот момент Адам понял, что ему придется покончить с одиночеством, дабы исполнить свой долг. Да, он вернется в Лондон как граф Грейхок и будет ответственно выполнять свои обязанности. Возможно, таким образом – то есть заботясь о Диксоне, – он сможет наконец обрести некое подобие счастья и хоть отчасти искупит свою вину перед женой, умершей при родах.

Сделав глубокий вдох, отчетливо понимая, что ему предстояло, Адам взглянул на мальчика и сказал:

– Пойдем со мной. Будет лучше, если ты сразу же подружишься с Фараоном.

Первый день в Лондоне оказался для Адама настоящим испытанием. Слава богу, этот ужасный день подходил к концу.

Среди множества поверенных, требовавших его внимания, портных, снимавших с него мерки для новой одежды, и сновавшей вокруг толпы удивленных слуг – те с трудом верили, что появился их новый граф, – голова Адама шла кругом и нещадно гудела. Диксону же посчастливилось избежать всей этой суматохи: малыш в своей новой комнате играл с деревянными солдатиками, которых ему купил опекун перед отъездом из Йоркшира.

А вот Фараон не так легко приспосабливался к новым условиям, и Адаму приходилось все время держать пса при себе. Фараона ужасно нервировало новое окружение и множество незнакомых людей в доме, поэтому он то лаял, то беспокойно сновал из угла в угол. Адам прекрасно знал, что необходимо найти время и вывести неугомонного питомца на прогулку, но ему это так и не удалось.