Черт, она была горячей. Он все еще держал ее и усмехнулся.

- А то, что ты делала, было профессиональным? Провоцировать меня?

Она вздернула подбородок.

- Ты это заслужил. Ты должен прекратить говорить о сексе со скрытым смыслом.

- Достаточно честно. Ты мокрая, не так ли?

Смесь шока, негодования и похоти мерцала в ее глазах.

- Ты не мог сказать это мне, - прошипела она. – Ты заходишь слишком далеко.

- Твое тело выдает тебя.

Он скользнул рукой по ее спине под курткой, дошел до переда, где обхватил грудь. Ее соски вонзались в его ладонь через ткань свитера, через лифчик, и требовали свободу.

- Я могу видеть твой пульс, который чеканит на шее. Твои соски жесткие, зрачки расширены, и ты не можешь отдышаться.

- Холодно, и поездка была жесткой.

Его член дернулся. Она была чертовски великолепной, отказываясь сдаться даже чуть-чуть. Она может стать его большой проблемой.

- Я знаю кое-что еще жесткое, - пробормотал он.

- Видишь! Еще один намек. Отпусти меня.

- Один поцелуй.

Она замерла. Это страх или сожаление было на ее лице? Почему она так нервничает из-за этого?

- Зачем?

- Докажи это. Докажи, что ты не заинтересована прямо здесь, прямо сейчас.

Она закатила глаза.

- Ты встречался со слишком большим количеством блондинок. «Простофиля» написано на всем этом.

Сойер скрыл усмешку.

- Ты целуешь меня. Только один раз. Я не буду подталкивать тебя. Ты управляешь.

- Ты не будешь пытаться прикоснуться ко мне?

- Нет.

К своему сожалению, он убрал руки с ее груди, и опустил их по бокам. Она перенесла вес, чтобы не потерять равновесие, и Сойер проглотил болезненный стон.

- Мои правила? Тогда ты оставишь меня в покое?

- Да.

Она хмурилась. Он терпеливо ждал, пока она, наконец, не кивнула.

- Хорошо. Потом мы станем деловыми партнерами. «Нет» странному поведению.

- Согласен.

Как будто, готовясь к испытанию, она вдохнула, закрыла глаза и наклонилась вперед. Ее губы коснулись его, очень мягкие и сладкие, как сладкая вата, которую он жаждал, когда был ребенком. Неуверенный. Честный. Чистый.

Ее тело расслабилось на его коленях, и все признаки возбуждения вернулись к жизни. Ему пришлось контролировать всего себя, чтобы принять поцелуй на ее условиях, но когда она отстранилась, удивление в ее темных глазах сказало ему больше, чем он узнал о ней до этого.

О да, она боялась. Его. Своей реакции. Она хотела его также сильно, как и он ее. И она не знала, что с этим делать, и это было главным препятствием на пути ее физической реакции, как если бы она не позволяла себе скользить по краю, когда у нее нет полного контроля.

Другой кусок головоломки скользнул на место.

Она отшатнулась. Ее язык скользнул по нижней губе и, вероятно, она поймала его вкус, так как ее тело слегка содрогнулось. Сойер понял, что этот целомудренный поцелуй был сексуальнее, чем тот, в котором спариваются языки, потому что это был первый раз, когда она дала ему что-то сама.

Он поклялся, что она даст ему намного больше.

- Хорошо? Удовлетворен?

- Да.

Она колебалась, как бы не веря, что он сдастся так легко. Но она быстро взяла себя в руки, вскочила с его колен и начала упаковывать сумку.

- Нам лучше уйти. Скоро стемнеет.

Он не ответил. Он выбросил мусор, подошел к байкам и надел перчатки.

- Спасибо, что разрешила поехать с тобой. Я отправлю страницу в твой офис, и мой помощник заберет ее, когда ты закончишь.

- Хорошо.

Она пыталась запихнуть свои великолепные волосы обратно в шлем, и Сойер заметил, что ее пальцы дрожали.

- Я полагаю, ты будешь придерживаться своего слова, и не будешь беспокоить меня снова личными отношениями?

- Нет.

Она вскинула голову.

- Что?

Он качнулся на пятках, наслаждаясь моментом.

- Я сказал, что если ты не отреагируешь на поцелуй, на своих условиях, я оставлю тебя в покое. Но ты это сделала. Ты хочешь меня, также сильно, как я хочу тебя.

Ее рот открылся, а потом резко закрылся. Ее руки сжались в кулаки.

- Я не отреагировала! Я сказала тебе, что не заинтересована в том, чтобы перенести наши отношения в спальню, и ты должен уважать это. Porca vacca, ты невыносим!

Он усмехнулся.

- Этот поцелуй рассказал мне о многом, в том числе о том, что ты в этом тоже заинтересована. Что-то тебя сдерживает. Я просто не уверен, что именно. Однако твой комментарий объяснил мне кое-что. Не тот, о наличии яиц.

- Что?

Он подмигнул.

- О дистанции, с которой мы сойдем вместе. Увидимся в понедельник.

Он скользнул на свой мотоцикл, завел его и уехал, оставив ее стоять возле замка в свете уходящего солнца с шокированным выражением лица.

Глава 5

Сойер остановился в засраной дыре, в которой когда-то ранее располагалась его кухня, и подавил нарастающее в нём раздражение.

Опять.

Лимонад пролился на столе. Открытый пакетик чипсов с каждым часом всё больше черствел. Его когда-то блестящая из нержавеющей стали плита, теперь напоминала ему помойку со смесью темных отвратительных пятен сгоревшего сыра. Под его ботинками захрустело, когда он сделал шаг по белому мраморному полу, он засунул чипсы обратно в шкаф, выбросил пустые бутылки и провел губкой по плите. Разве родители обычно не считают до десяти, когда вот-вот готовы взорваться. Ладно, он очень любил чистоту, несмотря на то, что он был парнем, ему тоже было не просто терпеть всё это. С тех пор, как его подопечный переехал к нему, его ангельское терпение достигло невероятных размеров.

Он сразу подумал, что останавливаться в гостинице было бы глупо. В его планы не входило пробыть в Милане долго, он просто должен был проследить за строительством Purity, поэтому, он снял апартаменты недалеко от офиса. Вернувшись в Нью-Йорк его новый ученик остановился в пятизвездочном отеле, так, они оба сохраняли частную жизнь, но были достаточно недалеко друг от друга, а Сойер беспрепятственно играл роль опекуна. Конечно, пользы от отеля было больше, потому что туда включены услуги горничной и постоянное обслуживание номеров, поэтому, он редко беспокоил парня по пустякам, если только он правильно питался.

Когда он добрался до Милана, то решил арендовать роскошную квартиру и мальчик переехал к нему. В конце концов, он был ещё слишком молод, чтобы жить совсем самостоятельной жизнью. План был достаточно хорош, и должен был вместить их обоих, без ущерба друг другу.

Какое заблуждение.

Сойер бросил губку обратно в раковину и впервые задумался о том времени, когда он взял мальчика к себе, тогда он ещё совсем он не знал улиц Нью-Йорка, и, поэтому парень переехал жить к Сойеру и теперь работает вместе с ним.

В конце концов, в списке его «добрых дел» итак было достаточно хороших вещей, он не включал в себя ещё и помощь бездомному подростку с саркастическим остроумием, которым тот бросался ему в лицо при каждом удобном случае. Возможно, этот злой, потерянный взгляд напоминал Сойеру о его прошлом, поэтому он решительно хотел доказать, что может насрать на всё в этом мире. Что он, возможно, мог бы помочь ему изменить ситуацию. Бог знал, что его приемный брат Дэнни никогда не получит такой шанс.

Сойер планировал помочь Вульфу и поставить его на ноги в течение пары недель. Вместо этого, пролетело уже восемь месяцев, и Сойер ни на шаг не продвинулся в своем «проекте», парень до сих пор был с ним. Но, безусловно, паренек оказался очень смышленым и оказывал ему большую помощь в развитии «Purity». В ближайшее время, Сойер планировал нанять его в качестве постоянного работника в роли его помощника и посмотреть, что из этого получится.

Если первым делом, они не поубивают друг друга.

Сойер прошел мимо своей гостиной, выполненной в простых мужских тонах бежевого и коричневого, которая в данный момент была завалена грязным мужским бельем, джинсами и носками – и проследовал в небольшую заднюю комнату. Его встретила тишина, но он знал, что у Вульфа в ушах снова воткнуты наушники от айпода, и он, в любом случае ничего не услышит. Поэтому, вместо того, чтобы стучать, он просто толкнул дверь.

Пара неприветливых голубых глаз поднялись на него.

Сойер проигнорировал его взгляд и постучал в ухо, показывая тому, чтобы он вынул свои наушники.