Дженнифер Пробст - Брачное слияние

Она ненавидела это.

Позади неё эхом раздались шаги, и она отогнала эту мысль. Джульетта повернулась и поймала его силуэт. Солнечный свет освещал его, акцентируя ровный разрез его шрама, и купал его черты лица в золотистом тепле. С изящной точностью, которая была частью его сущности, Сойер прошелся по всем комнатам и изучил окончательную планировку.

Она закусила губу.

- Что ты думаешь? Все можно изменить. Придется немного дольше добираться до работы, но этот район полностью очаровал меня.

Он остановился перед стеклянными дверьми, ведущими на террасу. Каменный пол вел к просторному саду с небольшим бассейном в форме лагуны. Джульетта представила, как будет работать на своем ноутбуке, потягивая эспрессо в тихом месте, а звук журчащей воды будет успокаивать ее.

- Это прекрасно.

Его хриплый голос пульсировал в ее ушах, лаская.

Облегчение заполнило ее, и улыбка тронула губы.

- Я рада, что тебе понравилось. Здесь целое дополнительное крыло, я думаю, Вульф мог бы хорошо использовать его. Это как собственная квартира, но не так изолировано, что мы не заметим, если он исчезнет на несколько дней. - Он вздрогнул, словно от боли. – Что не так?

- Я конкретно не разговаривал с Вульфом о жилищном вопросе.

Она нахмурилась.

- Он знает, что мы женимся. Куда еще он пойдет?

Сойер передвинулся.

- В мою старую квартиру. Я не думаю, что он захочет жить с нами. Хотя он не имеет ни малейшего представления о нашей ситуации, он предполагает, что мы молодожены. Ему будет неудобно.

- Что именно ты рассказал ему?

- Обычные вещи. То, что мы решили пожениться, потому что хорошо подходим друг другу. Сказал ему, что его позиция в компании не изменится, и мы продолжим все так же, как и было. Он никогда не спрашивал о том, где мы будем жить, поэтому я не заводил об этом разговор.

Джульетта заметила его внезапный дискомфорт.

- Ты боишься говорить с ним, не так ли?

- Что ты имеешь в виду? Мы делим пространство уже некоторое время. Мы говорим каждый день.

Она покачала головой.

- Нет, не совсем. Вы говорите о работе. Вот и все. Прислушайся к своим собственным словам - вы делите пространство. Я думаю, что ты боишься копнуть глубже, думая, что расстроишь его. До тех пор пока это легко и незамысловато, он останется. – Ее желудок пошатнулся от боли за него и мальчика, который был под его опекой. Ее голос смягчился. – Сойер, он должен знать, что нужен тебе. Я вижу, как он смотрит на тебя. Вульф никогда не спрашивает, но он ищет твоего одобрения. Если он решит, что стоит на пути, то он отгрызет себе руку, чтобы уйти. Он откажется быть обузой для кого-то.

Сойер развернулся и посмотрел на нее.

- Конечно он не обуза. Ты не знаешь, какого это, для таких детей как он. Их били в зубы и мучили эмоционально. Я не хочу, чтобы он думал, будто он в ловушке или должен мне, и остаться лишь поэтому. Если это будет легко, то он не будет чувствовать никакого давления. Я просто хочу, чтобы он был в безопасности. Попытаться защитить его.

Его другая сторона раскрылась перед ней. Джульетта посмотрела на мужчину, который станет ее мужем, и спросила себя, будет ли она в безопасности с ним. Его сексуальная привлекательность была притягательной, но она могла справиться с ней. Его решимость защитить Вульфа пробиралась через каждое укрепление. Он любил Вульфа, но не знал, как общаться с ним или как справиться с этим.

Джульетта поняла, что он не знал, как на протяжении длительного времени заботиться о другом человеке. Его прошлое научило его, что подобные обязательства всегда заканчивались болью. Только Господь знает, что он пережил, но она должна была показать ему другой путь. Как-то доказать, что если он откроется, то получит гораздо больше.

Сойер заслужил это. Вульф заслужил это.

Она боролась с желанием обнять его и замерла.

- Я не собираюсь делать вид, что у меня такое же происхождение, что я испытывала такую же боль, как и вы. Но я знаю, что он девятнадцатилетний ребенок, которому нужно что-то, за что можно зацепиться. Что-то прочное. Ты нужен ему, Сойер.

Он дернулся, будто его ударили.

- Я делаю все от меня зависящее, - прорычал он. – Иисус, зачем ты толкаешь его? Если ему нужно собственное пространство, то я не могу винить его. Его нельзя принудить к некомфортной ситуации.

Чувствуя, что она приблизилась к опасной зоне, Джульетта прислушалась к своему желудку и оттолкнулась. Ее каблуки стучали, когда она сократила расстояние между ними и остановилась перед ним. Подняв подбородок, она заглянула прямо в его лицо и бросила ему вызов.

- Сейчас ему нужно прямо противоположное. Давая ему пространство, ты говоришь, что тебе плевать на него. Позволяя ему разобраться во всем самому, ты показываешь, что ты не хочешь беспокоиться. Ты такой трус? Хочешь сделать только половину работы, помочь ему, а затем улизнуть, потому что это становится слишком запутанным? Ты забрал его с улицы и дал работу. Но в тот момент, когда вовлекаются эмоции, ты замерзаешь и отрицаешь, что это вообще было. Или это что-то, в чем ты просто хочешь обвинить меня?

Её признание ошеломило и заполнило его тигриные золотые глаза. Что-то, казалось, сломалось внутри него, воспоминание, которое вынудило его потерять контроль, и он скользнул в дикую, животную личность, всегда мерцающую на поверхности. Он стиснул зубы.

- Ты думаешь, что объятие и разговор по душам может исправить то, что случилось с нами? Мы увязли в своем прошлом, детка. Это чертово чудо, что больше он не подпрыгивает, когда кто-то дотрагивается до него, позволь поделиться некоторыми веселыми воспоминаниями. Как насчет ночей, проведенных на улице на морозе под грязными газетами, пахнущими как дерьмо? Борьбы за недоеденный хот-дог из мусорки? Наблюдения за тем, как из ребенка выбивают все дерьмо и не пошевелить и пальцем, чтобы помочь ему? - Темнота увеличилась и наполнила его. Его тело содрогнулось, и она поняла, что теперь он говорил не о Вульфе, что его собственное ужасное прошлое встало на дыбы. – Всякий раз, когда я пытался защитить кого-то, я делал еще хуже. Я научился отступать назад и не ввязываться, потому что так было безопаснее для всех.

- Не сейчас, - твердо сказала она. Джульетта схватила его за руки и сжала. Он смотрел на нее полу сосредоточенными глазами. – Это было раньше, потому что тебе надо было выживать. Теперь тебе нужно жить, Сойер, также как и Вульфу. Ты должен дать ему больше себя, даже если боишься. У Вульфа есть шанс, потому что ты добрался до него вовремя. Ты понимаешь?

- Что если я сделаю хуже. Я не хочу, чтобы он … ушел.

Ее сердце разбилось, и она обняла его.

Положив голову ему на грудь, она спрятала себя глубоко в его тепле, у нее болело сердце из-за маленького мальчика, у которого не было никого, кто мог бы помочь ему. Он ответил на объятия, крепко обнял ее и прижал.

- Он не хочет покидать тебя, - прошептала она. – Просто он должен знать, что ты будешь бороться за него. Что ты достаточно заботишься о нем и что он не благотворительный проект, который ты подобрал и с которым решил поиграть.

Наступила тишина. Джульетта оставалась в его руках долгое время, и ее слова проникли в него. Когда его сердце перестало бешено биться, а его хватка ослабла, она вышла из его объятий. Его взгляд бродил по ее лицу, ища что-то, чего она боялась.

- Почему ты так беспокоишься? – спросил он.

Она прерывисто вздохнула.

- Потому что я вижу его в тебе.

Джульетта повернулась и сделала несколько шагов назад. Она ожидала, что он схватит ее и оспорит ее заявление. Нажмет на нее, чтобы схватить ее эмоции как он делал все эти часы в спальне, выдавливая каждый честный ответ ее физического и эмоционального тела, который она прятала от него. Но он ничего не сказал. Разочарование затопило ее, но она сказала себе, что это правильно. Лучше сохранить их отношения на нейтральной позиции, иначе они могут уничтожить друг друга.

- Нам лучше уйти. У меня встреча в полдень.

Он молча последовал за ней.

***

Сойер постучал в дверь и постарался игнорировать свои потные ладони. Невероятно блядь. Он собирался пройти через родительский ад, без какого-либо опыта в прошлом.

Но Джульетта была права. Пришло время вырастить яйца и взять под контроль эту ситуацию.

Парень открыл дверь.

- Я буду те фрикадельки.