— Вот этой? — внимание мистера Кемптона было обращено на трость Джулиана. Трость весила не меньше семи фунтов и неимоверно оттягивала руку.
— Этой, — подтвердил мистер Монтэгю, осторожно забирая трость из рук собеседника, опасаясь, как бы тот ненароком не крутанул рукоятку. Мягко пояснил, что набалдашник налит свинцом — отсюда и тяжесть.
Мистер Кемптон понял, почему мистер Иствуд и трое суток спустя мог говорить с трудом. Они вернулись в гостиную, и неожиданно мистер Монтэгю был несколько огорошен предложением мистера Кемптона. Как смотрит мистер Монтэгю на работу в полиции Уинчестера? Люди с таким образованием и такими способностями нужны Империи. Монтэгю растерялся. Предложение было соблазнительно тем, что не нужно было тратиться на контору и квартиру, что было неизбежно в Лондоне, здесь был их дом, и Джулиан успел уже привыкнуть к его удобствам. Работа в сыскной полиции, получавшей жалование от казны, была интересна для него. Официально сыщики числились чиновниками суда магистратов и посылались мировыми судьями при извещении о совершенном преступлении для обнаружения и ареста виновника. Их можно было нанять как для расследования преступлений в любой части страны, так и для охраны частных мероприятий. Работа в полиции, среди боу-стритских приставов — это прекрасная школа, уголовная практика всегда интересовала Монтэгю, раскрытие преступлений занимало, и он показывал блестящие успехи на курсе. Но тут Монтэгю помрачнел. Нет. Отсюда надо уехать — подальше от Коры, от этого города разбитых надежд и горьких прозрений.
Но мистеру Кемптону Монтэгю, сам не зная зачем, обещал подумать.
При входе в зал Чилтонов Монтэгю сравнил свою Кэтрин с входящими девицами и с удовлетворением счёл, что она просто прелестна, ничуть никого не хуже, а кое-кого, подумал он, увидев сидящую прямо с вызывающим и злым видом мисс Тэлбот, (о, Боже!) и гораздо лучше. Не успела его Кэтрин появиться в зале, как к ней подошёл молодой Чилтон, приглашая на первые два танца. Очень хорошо.
Когда в зал вошли мисс Иствуд и мисс Гилмор, последнюю сразу пригласил мистер Льюис Карбэри. Приехавший отдельно с цветком в петлице мистер Иствуд мрачно озирал зал. Его мрачность имела двоякую причину: голова всё ещё болела, а, кроме того, он нигде не видел мисс Сейвари, между тем, специально для того, чтобы разыграть влюблённого и сделать предложение, он и приехал. Где она, чёрт её возьми? Лоренс хотел было поинтересоваться этим у сестрёнки несчастного Вивьена Тэлбота, но решил подождать. Даст Бог, появится, просто запаздывает. Заметив в углу зала треклятого Джулиана Монтэгю, Лоренс сначала позеленел, потом сморщился и наконец просто отвернулся.
Хоть бы поклонился, невежа, подумал Монтэгю, сам, правда, тоже не утрудив себя приветствием.
Мисс Иствуд внимательно оглядела зал и, увидев мистера Джулиана Монтэгю, кивнула ему и отвернулась, мисс же Гилмор, проходившая мимо в сопровождении молодого Карбэри, приветствовала его любезно и с сияющей улыбкой. Он тоже галантно поклонился в ответ.
Когда пары выстроились, Монтэгю услышал, как пожилая особа сзади него хвалится обручением дочки. Только вчера мистер Лавертон сделал предложение её Эмили. «Прекрасный молодой человек, очень удачная партия». Монтэгю заметил, как просветлело при этих словах лицо Шелдона, который вздохнул с явным облегчением. Ах да, письмо… Чем, интересно, закончилась та история?
Джулиан увидел, что мисс Иствуд ещё не приглашена, но, памятуя её прошлые отказы, подойти не решился. На минуту Монтэгю показалось, что позавчерашняя ночь дает ему некоторые права на признательность мисс Коры, но тут же сам поморщился от подобной мысли. Напоминание о благодеянии оскорбительно. Она может подумать, что он напрашивается на благодарность. Всё перегорело. Жаль, обугленные головешки всё не хотели превращаться в прах и пепел… «И, хей-хо, ветер и дождь…».
Монтэгю смотрел на танцующих мисс Лилиан и мистера Рудольфа Томпсона, но думал о своём. Вспомнив пророчество Коры о мисс Сейвари, он оглядел зал, но не заметил мисс Глэдис, между тем как вид Лоренса подтверждал слова сестры. Вылитый жених. Поинтересовавшись у проходящего мимо сэра Остина, хозяина праздника, где мисс Сейвари, Монтэгю узнал, что приглашение ей было послано, но её отец, мистер Винсент, только что сообщил, что его дочь уехала на пару недель погостить к родственникам в Лондон. Монтэгю усмехнулся уголком рта. Бедный Лоренс. Уплыли его пятьдесят тысяч. Ну, ничего, вот рядом сидят тридцать. Что-нибудь лучше, чем ничего.
Сам мистер Чилтон хотел было вообще не посылать приглашение мерзавцу Иствуду, но внял уговорам леди Холдейн.
Лоренс, который, как и Монтэгю, уже успел узнать причины отсутствия мисс Сейвари, сейчас сидел на диване с почерневшим лицом. Пятьдесят тысяч — коту под хвост. Чего эту дуру угораздило в такое время ехать в Лондон? Он мрачно окидывал взглядом мисс Эннабел, как никогда омерзительную, и не находил решимости даже подойти. Чего сказать-то? Что её-де красота пленила его и свела с ума? Помилуйте, как такое сказать-то и не расхохотаться? Неужели она сама в такое поверит? Лори тяжело вздохнул. Если бы не крайняя нужда в деньгах… Эллиот сказал, что ждёт только до пятницы.
Монтэгю так увлёкся мимикой мистера Иствуда, которую читал по лицу Лоренса безошибочно, что позабыл на минуту и про сестрицу. Между тем, пока Лоренс готовил себя к нелёгкому испытанию сватовства к мисс Эннабел, мисс Монтэгю снова стояла в паре с мистером Чилтоном, а мисс Гилмор удалилась в столовую вместе с Льюисом Карбэри. Для мисс Энн этот вечер был прекрасным, во многом вознаградившим её за страдания и нервотрёпку последних дней. Мистер Карбэри был ненавязчив, но обходителен и приятен, рассказывал преуморительные вещи и, она чувствовала, что отдыхает с ним душой. Мисс Кора не танцевала, сидела за столом и думала о чем-то своём.
Потом все, свободные от танцев, поздравляли зардевшуюся как маков цвет мисс Эмили Вудли, только вчера посватанную. К ней подошли и Монтэгю, и мисс Иствуд. Здесь в толпе были и Шелдоны, и мисс Хилдербрандт, и леди Холдейн. Судя по их взглядам на Джулиана, все они знали о происшедшем у госпиталя Сент-Кросс. Бог мой, что за город — ничего не скроешь. Виконт Шелдон даже имел наглость тихо заметить ему, что восхищён проявленным им мужеством.
— Вы издеваетесь, Шелдон? Я проявил некоторое проворство и, пожалуй, ловкость, согласен. Но мужество? Вы делаете Лоренсу комплимент, какого он не заслуживает. Если бы мисс Гилмор не растерялась от неожиданности и не потеряла бы присутствия духа — справиться с ним могла бы и она, — вяло и тихо ответил Монтэгю.
— Что же, остается возблагодарить Господа, друг мой, что вы оказались неподалеку. А, кстати, почему вы там оказались, да ещё в такое время? Случайно проходили мимо?
Сэр Чилтон, стоя за спиной виконта, молча слушал их разговор. Видя, что мисс Иствуд стоит неподалеку, Джулиан Монтэгю ответил, что просто сидел на скамье на Грейт-стрит, неподалеку от дома Иствудов. Мисс Кора, услышав его слова, вспыхнула. Виконт Шелдон скосил на него глаза, обвёл Монтэгю странным взглядом, но ничего не сказал. Сэр Чилтон тоже не проронил ни слова. Но когда Монтэгю отошёл, сэр Остин повернулся к молодому виконту и тихо заметил:
— Должен признаться, вы были правы, Раймонд. Мальчишка, и впрямь, не столь плох, как мне его рисовали. Повеса, конечно, и авантюрист, но…
— Любовь мистера Монтэгю к авантюрам спасла честь вашей племянницы, сэр…
— Кемптон уверяет, что щенок стреляет как бог. Абсолютная меткость… И фехтует прекрасно.
— Да, я же говорил вам, Монтэгю никогда не промахивается.
— А вы, виконт, хорошо стреляете?
Шелдон рассмеялся.
— Если хорошо прицелюсь…
— А вы слышали, что Кемптон пригласил вашего… друга Монтэгю работать в полицию?
— Нет, впервые слышу. Но у него получится. Монтэгю однажды любопытнейшим образом выследил вора, шнырявшего почти полгода по спальням студентов. Поймал с поличным — с помощью двух фунтов муки и таза с водой.
Пока виконт рассказывал эту историю сэру Чилтону, Лоренс уже был около мисс Эннабел. Теперь Джулиан Монтэгю отдал должное выдержке и лицедейству мистера Иствуда. Зря он столь пренебрежительно высказывался о нём. Чтобы сделать такое, господа, нужны нечеловеческая воля и сильный дух. И кто бы мог подумать, что всё это пребывает в столь тщедушном тельце?!