Эбби Глайнс - Братья с юга Мейсон-Диксон

Скарлет»

Не могу сесть. Стоя у окна, глядя на больничную парковку, я снова набрал номер Скарлет. В десятый раз с шести утра и до сих пор нет ответа.

— Блять! — зарычал я, когда сунул телефон в карман с большей силой, чем следует. Почему она не отвечает? Я оставил записку на подушке. Когда она проснулась и повернулась в поисках меня, она должна была увидеть её. Я позвонил, чтобы убедиться, что она вовремя встала на работу. Затем попытался снова, прежде чем она отправится в закусочную. Ответа нет.

Достав телефон, я ищу номер закусочной. Нажав на дерьмовый поисковик Google, который у меня установлен, я жду, пока он откроется. Я должен был разбудить её, когда мне позвонили. Но когда тебя звонят в пять утра, говоря, что твой младший брат упал с грёбаного дикого мустанга, на которого не имел права залезать, и у него внутреннее кровотечение, возможно, травма спинного мозга, перелом черепа, трижды был реанимирован в «скорой» и собирается на экстренную операцию… ты не думаешь. Ты реагируешь. Я схватил одежду, надел её, быстро черкнул: «Даллас пострадал. Сильно. Позвони мне», — и оставил на подушке, потом побежал к грузовику. Не было времени будить её и объяснять что-либо. Мне нужно было добраться до Молтона.

— «Bright Eyes Diner», — ответила женщина без энтузиазма.

— Могу ли я поговорить со Скарлет Норт, пожалуйста? — спросил я, желая услышать её голос. Мне нужно объяснить, почему она проснулась только с запиской.

— Её сегодня нет. Взяла выходной, — сказала дама, затем звонок оборвался. Никакого объяснения. Даже не попрощалась. Я держу телефон перед лицом и смотрю на него. Выходной? Она уже звонила? Она заболела? Блять!

Я снова набрал номер.

— «Bright Eyes Diner», — сказала та же женщина.

— Это Брей Саттон. Я только что звонил и спрашивал о Скарлет.

— И я сказала, что её здесь нет…

— Я знаю! Не вешайте трубку! У меня вопрос. Она заболела? — спросил я.

— Нет, не больна. Просто устала, полагаю.

Я открыл рот, чтобы спросить, звонила ли она и с кем разговаривала, но женщина снова повесила трубку. Какого чёрта? Это шутка? Кто так делает?

Я снова попытался дозвониться до Скарлет, но она не ответила.

— Всё ещё в операционной, но ассистирующий врач выходил, чтобы сообщить, что нет внутреннего кровотечения, — сказал Ашер, когда подошёл и встал рядом.

Хочу испытать облегчение, но как я могу? Они реанимировали его. Возвращали к жизни трижды. Один раз — уже достаточно плохо. Тот факт, что он может впасть в кому или быть парализован, пугает меня, но что, если всё будет хуже? Что, если он не выживет?

Я осмотрел зал ожидания.

— Как мама? — спросил я. За все свои годы я не видел, чтобы мама так плакала, как сегодня.

— Он — её ребёнок, Брей, — сказал Ашер. Ему не нужно говорить больше. Этого достаточно. Она не справляется с этим. Она с каждой минутой, пока его оперируют, всё больше разваливается на части.

— Не знаешь, Дикси удалось дозвониться до Скарлет? — спросил я его.

Он покачал головой, нахмурившись.

— Нет. Она всё ещё не ответила? Ты пробовал позвонить на её работу?

— Дважды, и чёртова старуха, отвечающая на звонки, отвечает одним словом и вешает трубку. Она сегодня не на работе. Взяла выходной. Я собираюсь ещё раз позвонить и спросить, когда они с ней разговаривали. Может, она направляется сюда. Но почему не отвечает?

У Ашера стоическое выражение лица, пока он смотрит прямо перед собой.

— Уверен, она в порядке. Возможно, проблемы с телефоном.

Я снова позвонил в закусочную.

— «Bright Eye’s Diner», — сказала женщина. Боже! Никто больше не может ответить на этот грёбаный телефон?

— В какое время Скарлет позвонила на работу и с кем она разговаривала? — твёрдо спросил я.

Женщина вздохнула, будто я раздражающий.

— Кто-нибудь, пожалуйста, ответьте на все эти чёртовы вопросы! Мне нужно заниматься кукурузным хлебом! — она громко закричала, и раздался такой звук, будто она уронила телефон на столешницу или стол.

Жду, надеясь, что кто-нибудь, обладающий чёртовым рассудком, возьмёт трубку.

— Могу ли я помочь вам? — спросила Этель. Слава богу.

— Это Брей Саттон. Друг Скарлет, — быстро сказал я. — Я не могу дозвониться до Скарлет и подумал, может, вы знаете, не заболела ли она или кто с ней разговаривал?

— Ну, ей звонила я. Несколько раз, прежде чем разбудила. Думаю, это было после восьми. Она извинилась, и я сказала ей не беспокоиться. Я знала, что у вас, должно быть, была ночь полная приключений. Сказала ей не приходить. Взять выходной. А теперь почему ты не с ней? Только не говори, что опять сбежал, потому что у меня есть пистолет и я знаю, как им пользоваться.

Она проспала. Она в порядке. Почему она не отвечает?

— Мне позвонили в пять утра. Мой младший брат упал с дикого мустанга. Он в критическом состоянии на операции. У меня не было времени объяснить ей свой отъезд. Я звонил миллион раз, но так и не получил ответ. Я беспокоюсь за неё, но я в четырёх часах езды.

— О боже! С какой стати парень залез на дикого мустанга? — спросила она.

У меня нет времени объясняться с Этель. Мне просто нужно, чтобы она нашла для меня Скарлет.

— Не знаю, мэм. Можете проверить Скарлет? — повторил я.

— Конечно. Я съезжу туда прямо сейчас. Но думаю, она спит. Девочка мало отдыхает. Наверное, мне стоит взять ей поесть. Сомневаюсь, что она хоть что-то ела. И когда я расскажу ей, что случилось с твоим братом, она захочет быть рядом. Ей понадобится немного еды. Теперь возвращайся и будь рядом со своей семьёй. Твои родители живы, сынок?

Почему пожилые люди так любят поговорить? Она тратит время впустую.

— Моя мама, мэм.

— Крепко обними её. Боже, благослови её. Это страшная вещь. Потеряла своего Хью, когда он был маленьким. Но не будем об этом. Иди, будь сильным ради мамы, а я позабочусь ради тебя о Скарлет.

— Спасибо… — Телефонный звонок оборвался. Я покачал головой и засунул мобильный в карман. Вся чёртова компашка этой закусочной чокнутая.

— На этот раз тебе помогли? — спросил Ашер и повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

— Да. Этель. Её босс. Она отправится проверить Скарлет.

Он кивнул мне, затем глубоко вдохнул и повернулся к другим.

— Если он… если он не пройдёт через это… — тихим голосом сказал Ашер, чтобы никто не услышал его. Неуверенность вызывает больше эмоций, чем любые слёзы или переживания. Ашер проявляет стойкость, но его силы слабеют. — Мама не сможет жить без него. Не думаю, что она может потерять ребёнка и пережить это.

Не собираюсь допускать возможности, что Даллас не выживет. Ашер самый старший. Он занял место отца, ещё когда мы были детьми. С тех пор как папа умер, был только Ашер: он научил нас водить трактор, использовать пилу, водить грузовик, строить забор. Тот факт, что он чувствует, что ему нужно подготовиться к худшему, потому что ему, возможно, придётся стать нашей опорой, не говорит ни о чём хорошем.

Стил, Брент и я выросли. Он больше не должен становиться нашей опорой. Но в своей голове он ещё не принял этот факт.

— Он крепкий орешек. Боец. Он справится, — твёрдо сказал я. Затем ради Ашера добавил: — Но если нет. Этот не должно быть на твоих плечах. Мы взрослые мужчины, Ашер. Не маленькие мальчики, за которыми нужно присматривать и наставлять. Мы все будем держаться ради мамы.

Эмоции прорвались в его взгляд на самую короткую секунду, прежде чем его стоическая маска вернулась. Я увидел его страх. Мы не готовы похоронить брата. Мы похоронили нашего отца. Но брата не должны. Даллас самый младший. Он тот, кто должен однажды похоронить нас, когда мы все будем морщинистыми и лысыми стариками.

Когда я закрыла маленький розовый дневник, наполненный кошмарами и монстрами моего детства, я взяла ключи, вышла на улицу и направилась прямо к машине. Я не взяла сумочку. Не надела штаны и обувь. Ничто из этого не было замечено мной, пока я не оказалась в часе езды от Молтона. Без телефона, без денег, без обуви, без штанов, и я поняла, что не знаю, как добыть бензин.