И тут началось обсуждение того, как эта абстрактная парочка может в планируемом Центре бодисервиться. Все-таки усталость давала о себе знать, и народ понесло. Причем, совсем не в том направлении, в каком следовало. Что там говорить, Тимур исключением не был. Ему очень живо представлялись картинки бодисервиса в СПА-декорациях. С Котей в роли Психеи. В роли Эрота ему, как ни странно, виделся он сам. А в роли секса — секс. Много и разного.

Так что теперь ему нужен был прохладный душ.

Котя с трудом досидела до объявления перерыва. Мало того, что ей нужно было досидеть во что бы то не стало. Она должна была еще и имитировать радостное возбуждение от командной работы, поскольку ближе к концу дня ее собратья и сосестры по проекту однозначно нуждались в эмоциональном допинге. Где бы ей самой этого допинга качнуть?

А впереди еще вторая часть пресловутого марлезонского балета. Ужин. Те же и Зайка.

Нет, ну какая двуличная тварь! Она ему чуть было не поверила тогда, у подъезда. Благо Мозг оказался чуть сильнее того Места, Которое Никто Не Спрашивает. Но которое всегда умудряется сказать свое веское слово.

Нет, решила Котя. На ужин она не пойдет, даже если там омаров будут подавать под черепаховым соусом. Хотя ни того, ни другого она не пробовала. Для таких как она неудачников в холле первого этажа стояли два автомата: один — с шоколадками, другой — с кофе. Голодной не останусь, решила она. Вместо здорового секса — нездоровые его кондитерские заменители.

Котя совершила набег на «машины счастья» и уже устроилась поудобнее в кресле, готовясь утешиться сентиментальным романчиком из планшетки, как в дверь постучали.

Стоило ей отомкнуть замок, как в комнату разгневанной фурией ворвалась Саблезубая Зайка.

— Слушай ты, овца, убери свои грязные копыта от моего жениха! — прошипела блондинка, чуть наклонив корпус вперед и сжав кулаки.

Не то чтобы Котя испугалась, но адреналиновая атака заставила ее кишечник порекомендовать хозяйке избавиться от всего лишнего.

— Вы сейчас вообще к кому обращаетесь? — Котя постаралась выдержать нейтральный тон.

— Не нужно тут строить из себя дуру!

— Я, знаете ли, не люблю копировать чужих ролей, — не осталась в долгу Котя.

— Избавь меня от своих юмористических потуг! Ты поняла меня, сука? Если я еще раз узнаю, что тебя видели рядом с Тимуром, я устрою тебе такое, по сравнению с чем недавние неприятности с твоей репутацией покажутся тебе детскими шалостями, — продолжала шипеть Тимурова мегера.

— То есть я могу сообщить Тимуру Александровичу, что НАШИ неприятности — результат вашего праведного гнева?

— Пытаешься нас поссорить? Ничего у тебя не выйдет! Тимур любит меня! А ты для него — всего лишь очередная шалава. Которые у него всегда были, есть и будут.

— Не понимаю, чем вы так гордитесь, если честно. Но готова подписаться под каждым вашим словом. Итак, вы выполнили свою миссию. Теперь можете быть свободны.

— Ты еще будешь указывать, что мне делать?!

Терпение Коти подошло к концу:

— Миз почти-Альдиева, не соблаговолите ли вы покинуть мой номер? В противном случае мне придется доложить своему работодателю о том, что в моем контракте не значится пункт о необходимости выслушивать бешеных самок в период гона.

Видимо, у блондинки, — как ее там? Норы? — терпение тоже лопнуло, поскольку она бросилась на Котю с кулаками.

Екатерина Андреевна Кошкина тоже успела застать смутное время. Да и по ночному городу ей приходилось ходить нередко. Поэтому она не то чтобы умела драться, но пару-тройку приемов для самообороны знала. Подсечка — это просто. Тянешь противника на себя, перенося его центр тяжести на ближнюю к тебе ногу, и в один шаг переставляешь свою голень ему под коленку и толкаешь от себя. Не драться же с этой идиоткой, в самом-то деле? Как-то это уж совсем пОшло — две бабы, вцепившиеся друг другу в волосы.

Элеонора на падение отреагировала ревом. Вскочила и уже из коридора выкрикнула:

— Ты за это еще заплатишь!

Не успел Тимур заправить футболку в джинсы, как дверь раздался нетерпеливый стук, и в номер ввалилась зареванная Нора.

— Эта… твоя… рекламщица! — выговорила она между всхлипами.

— Что не так с рекламщицей?

— Я зашла к ней спросить, есть ли у нее заварка, а она… Она… — Нора вновь зашлась плачем.

— Что она? — устало спросил Тимур, усаживаясь на кресло.

— Сказала, чтобы я отсюда убиралась. Несла какую-то чушь, что ты принадлежишь ей, что стоит ей только пальчиком поманить, как ты бросишь меня, обзывала разными словами, бросилась на меня…

На словах про «пальчик» в голове Тимура на какой-то момент перемкнуло, и вспышка гнева залила глаза. Но когда он попытался представить себе, как все происходило, картинка никак не складывалась. Дерущаяся Котя? Вот Котю, подсыпающую в стакан Норы слабительное, Тимур мог представить без проблем…

— Ты ничего не путаешь? Может, тебе просто приснился дурной сон?

— Ты меня еще в галлюцинациях обвини!

— Зачем же. С Екатериной Андреевной я обязательно переговорю. Но и с тобой я тоже хотел поговорить. Присаживайся.

Тимур налил для Норы водички из графина. На всякий случай.

— Элеонора, я думаю, нам нужно проститься.

Всхлипы как рукой сняло.

— Ты хочешь, чтобы я уехала уже сегодня? — проговорила Нора.

— Это как ты хочешь, можешь и остаться. Я имею в виду, вообще. Расстаться.

— Тимурчик, милый, я понимаю, у тебя тяжелый период. А тут еще я со своими претензиями. Конечно, я не права. Я уеду, пройдет немного времени, у вас все наладится, и все будет, как прежде.

— Норочка, ничего как прежде не будет. Я понимаю, что поступаю непорядочно, отказываясь от тебя сейчас. Но свадьбы все равно не будет. Так что лучше сейчас, чем потОм.

— Как ты можешь так со мной поступить?!

— Мне правда очень жаль. Я понимаю, что это серьезный удар. Возможно, какой-нибудь круиз поможет тебе утешиться. Ты можешь выбрать любой по своему вкусу.

— Как ты можешь измерять любовь деньгами!!

— Нет, если ты отказываешься, я не настаиваю.

— Ну ты и козел! А если я беременна?

— Знаешь, я не хотел поднимать эту тему… Но раз уж ее начала ты… В общем, если ты беременна, то все претензии к твоему научному консультанту. Лично я всегда предохранялся.

— На что ты намекаешь?

— Я не намекаю. И твой научный консультант не намекал. Он весьма недвусмысленно высказывался по этому поводу в кругу своих друзей. Что, конечно, ему чести не делает. Но видимо у тебя такая карма — связываться с козлами.

— Можно подумать, ты все это время хранил мне верность.

— Не хранил, не спорю. Так я и не настаиваю на сохранении нашего союза.

— Чем эта рыжая дворняжка тебя околдовала? — лицо Элеоноры скривилось в презрении. — Сосет она, что ли, лучше?

— Ну, в этом вопросе я бы не был столь однозначен. У тебя получается профессиональнее, у нее — душевнее.

— Тогда почему она?

— Ты будешь смеяться, но у нее есть чувство юмора. — Минуту спустя он добавил: — А может, не будешь…

— Скотина! — Нора все-таки выплеснула на него воду. Сок отстирать было бы труднее. — Посмотрим, как ты будешь объяснять это моему дяде!

— Нора, я же не увольняюсь. Почему я должен что-то ему объяснять?

— Это ты ему будешь рассказывать. С меня довольно.

И она вышла, хлопнув дверью.

На ужине Котя не появилась.

Нельзя сказать, что Тимур этого не ожидал.

Но все же надеялся, что она сама оценит отсутствие Элеоноры.

Увы.

Собравшись с духом, Тимур постучался к Коте.

Та открыла, теплая и уютная, в коротеньком халатике и пушистых тапочках.

— Мой рабочий день уже закончен, Тимур Александрович. Всё завтра, — проговорила Котя, обнаружив его за дверью.

— Катя, нам нужно поговорить, — сказал он.

— Иди ты в ж… идите вы к жене своей будущей разговаривать, Тимур Александрович, — выпалила Котя на одном дыхании и захлопнула дверь.

Тимур завис перед номером, пытаясь осмыслить происшедшее.