Именно в одной из таких постановок ее и увидела мадам Ламож. Она проездом попала в этот городок, и ярмарочная кутерьма захватила ее. Мадам решила немного отдохнуть, дома ее присутствие не требовалось. Она прекрасно управляла своими девочками издалека.
Среди криков торговцев, визга поросят, воплей дерущихся мальчишек и балаганной музыки мадам Ламож вдруг различила задорную песенку пятидесятых годов, исполняемую с большим воодушевлением. Заинтересованная мадам подошла поближе и увидела небольшую сцену, на которой девушка в белом что есть мочи распевала эту песню. Вокруг собралась толпа зрителей. Они радостно аплодировали артистке. Песня закончилась, девушка еле заметно поклонилась. Тут же на сцену выскочил молодой человек спортивного вида и принялся объясняться в любви. Шла какая-то банальная любовная пьеска, обычная для подобных мест. Мадам Ламож не очень заинтересовалась ею.
Но вот девушка — совсем другое дело. Мэгги (а это была именно она) всю душу вкладывала в заурядные слова пьески. Банальности звучали в ее устах откровениями, неловкости партнера сглаживались ее изумительной игрой. Мэгги действительно блистала, и мадам Ламож не могла не оценить этого. Перед ней была настоящая актриса.
Может быть, она именно то, что надо, бормотала мадам себе под нос. Обязательно поговорю с этой девочкой. Кажется, она заслуживает внимания.
После представления Мэгги заперлась в своем сарайчике. В последнее время у нее часто портилось настроение. Возможно, причина этого крылась в Билле, ее партнере, который не обращал на нее ни малейшего внимания, может быть, виноват был мистер Шекли, владелец ночного клуба, в котором она иногда выступала, достающий ее своими любезностями. А может быть, просто приближалась осень и Мэгги чувствовала себя очень одинокой и никому не нужной. Восемь лет с тех пор, как она убежала из дома, а что изменилось? Не то что до Бродвея, она и до Нью-Йорка еще не добралась... Да и что ожидает ее там? В двадцать четыре года Мэгги трезво смотрела на жизнь. На что ей придется пойти там, в большом городе, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизиться к сверкающим огням большой сцены?
Мэгги печально вздохнула и провела пуховкой по лицу. Через двадцать минут очередное представление, и ей надо быть готовой.
Неожиданно в дверь постучали.
— Открыто! — крикнула Мэгги, не отрываясь от зеркала. Наверняка кто-нибудь из своих.
— Добрый день, — послышался незнакомый голос за спиной.
Мэгги резко повернулась и увидела плотную женщину в строгом сером костюме. Черные волосы женщины были уложены в тугой пучок, темные глаза смотрели лукаво. Женщина была немолода, но в ней чувствовалась бьющая через край энергия.
Авантюристка, скажет потом Мэгги про мадам Ламож, но в тот момент она просто разглядывала незнакомку, не говоря ни слова.
Мадам Ламож тоже не спешила с объяснениями. Она уже представляла себе, как начнет разговор с Мэгги. Не сомневаясь в положительном ответе, она могла позволить себе немного помолчать, приглядеться к девушке получше. Даже в ярком сценическом гриме Мэгги производила приятное впечатление. Мадам была уверена, что если девочку тщательно вымыть, прилично одеть и научить кое-каким необходимым вещам, она будет достойно выглядеть в любом обществе. В том числе и высшем...
— Скажи мне, деточка, тебе еще не надоела эта убогая жизнь? — наконец нарушила тишину мадам Ламож. Она величаво повела рукой вокруг.
Мэгги вздрогнула. Подобного вопроса она не ожидала. Ей захотелось ответить вызывающе, даже грубо, чтобы сразу поставить незнакомку на место, но что-то в лице женщины остановило ее. То ли искренний интерес в голосе, то ли сострадание в глазах, то ли предчувствие, что за этим последует что-то важное...
— Не знаю, — пожала плечами Мэгги. — Это все, чего мне удалось добиться.
— Ты способна на большее, — категорично заявила женщина. — Я сразу почувствовала это, как только увидела тебя на сцене. Пьеса, правда, полнейший бред, но ты — совсем другое дело...
Мэгги не понимала, что происходит. Словно детские мечты сбывались прямо на глазах. Как часто по ночам она думала о том, что когда-нибудь к ней подойдет человек и протянет руку помощи. Сделает из нее нечто великолепное, вытащит из нищеты и грязи. Кажется, как раз такой человек стоит сейчас перед ней.
— К чему вы ведете? — спросила девушка.
Мадам Ламож рассмеялась. И на этот раз она не ошиблась. Мэгги уже заинтересована.
— Я хочу помочь тебе. Мне как раз требуется симпатичная смышленая девочка. Я смогу дать тебе все.
В устах любого другого человека эти слова показались бы напыщенной глупостью, но мадам Ламож глупой не казалась. Ее слова обладали весом, и с этим приходилось считаться. Мэгги призадумалась. Больше всего на свете ей хотелось довериться незнакомке, но инстинкт говорил о том, что нельзя очертя голову бросаться в новую авантюру. Кто знает, что кроется за представительной внешностью этой уверенной в себе женщины...
— Если вам нужна девочка для публичного дома, то вы не по адресу обратились, — выпалила Мэгги.
Однажды к ней приходила раскрашенная матрона и, позвякивая многочисленными золотыми украшениями, прямо предложила работать девочкой по вызову. Мэгги высмеяла ее. Эта профессия ее совсем не интересовала.
Мадам Ламож усмехнулась. Мысли девушки были ей понятны. Несколько раз она сталкивалась с подобными подозрениями, так что представляла себе, как можно их развеять.
— Я не бандерша, детка, — цинично ответила она. — Я воровка.
После столь неожиданных слов Мэгги отпрянула назад. Неужели ей не послышалось?
— Нет, кошельки в магазинах я не вытаскиваю, — поспешила успокоить ее мадам. — При моей комплекции это было бы очень неудобно...
И легкая усмешка скользнула по ее лицу, так как мадам вспомнила один-единственный случай, когда ей пришлось стащить несколько долларов у зазевавшегося американского туриста. Но это было очень давно, мадам в то время была юркой девчонкой и очень нуждалась в деньгах. С тех пор она больше себе такого безобразия не позволяла.
— Меня зовут Элеонора Ламож, — начала свой неторопливый рассказ мадам, видя, что Мэгги не сводит с нее изумленных глаз. — Я живу во Франции, там у меня свое поместье. И школа для одаренных девушек. Иногда я разъезжаю в поисках новых талантов, нахожу их, обучаю. Даю новую жизнь. Поверь мне, Мэгги, никто не жалеет о том, что познакомился со мной.
— Так чем вы занимаетесь? — не выдержала девушка.
— Позволь, я присяду.
Мэгги кивнула головой, и мадам Ламож изящно опустилась в плетеное кресло, стоящее рядом с девушкой.
— Как ты знаешь, Мэгги, в мире полно богатых людей. — Мадам мечтательно подперла подбородок рукой и задумалась. — Очень богатых людей. Они живут в свое удовольствие, покупают драгоценные камни, картины, машины. Их жизнь не омрачена ничем. Поэтому ничего страшного, если время от времени этим людям доставляют неприятности. О, какие-нибудь пустяки. Колье, например, исчезнет. Или любимая машина. Или сумма, отложенная на покупку более роскошной яхты. Согласись, что не смертельно, если их лишают этих прекрасных вещей.
Недоумевающая Мэгги кивнула.
— Я собираю информацию, разрабатываю изящные схемочки, а мои милые ученицы воплощают их в жизнь. Им достается львиная доля, а я получаю небольшое вознаграждение за свои труды. Я достаточно поработала в свое время, и мне почти ничего не надо...
Мадам зажмурилась как сытая кошка.
— Тогда зачем вы это делаете? — спросила Мэгги.
— Из любви к искусству, — улыбнулась мадам. — Придумывание различных комбинаций — мое хобби. Слабость, если хочешь. А девочкам хороший шанс в жизни. Кто-то уходит от меня после первой же попытки. Заработанных денег, они считают, им хватит до конца жизни. Кто-то увлекается и несколько раз принимает участие в моих планах. Но слишком часто я не разрешаю им это делать, так как могут возникнуть неприятности с полицией, а я берегу своих девочек.
— И что, вас ни разу не раскрывали?
— Ни разу, — рассмеялась мадам. В последние полчаса она вообще была очень улыбчива. — Мой бизнес абсолютно безопасен, совершенно надежен, ужасно интересен и чрезвычайно выгоден. Завтра я улетаю во Францию. Ты со мной?
— У меня нет денег на билет, — брякнула Мэгги и осеклась. Значит, в общем, она согласна? Неужели она настолько глупа? Предложение мадам Ламож отдавало фантастикой, но ей почему-то очень хотелось верить в то, что эта смешливая женщина искренна. Жизнь, полная авантюрных приключений, которую мадам красочно нарисовала для Мэгги, заинтересовала девушку.