Владимир Яцкевич - Бродяга

И как Рите успеть переиграть со всеми этими игрушками! Хотя такая непоседа, как она, пожалуй, успеет. Рита расшалилась не на шутку. Набегавшись и наплясавшись, она придумала новую забаву – принялась колоть на бегу разноцветные воздушные шарики, привязанные к каждому стулу, стоявшему вокруг стола, и при этом так заразительно хохотала, что через минуту вместе с ней смеялись не только все дети, но и обычно невозмутимые слуги в белоснежных чалмах, расставленные, словно стражи, вдоль стен.

В стороне от детей стоял грустный Радж, он не принимал участия в общем веселье. Рита подбежала к нему и спросила:

– Ты пришел поздравить меня? Тогда почему ты такой грустный и где твой подарок?

Девочка заботливо застегнула ему пуговицу.

– У меня нет подарка… Я не могу ничего купить, потому что у нас нет денег.

Радж тяжело вздохнул.

– Ты считаешь, что дарить можно только то, что продается в магазинах?

Девочка была не по годам мудрой. Она улыбнулась Раджу и весело сказала:

– Ты можешь дарить просто цветок, который растет в лесу, я все равно буда рада!

Радж подошел к цветущим кустам и сорвал красивую алую розу.

– Я подарю тебе цветок, но когда-нибудь я принесу тебе самый дорогой подарок.

Мальчик украсил розой блестящие черные волосы девочки, которая с удовольствием принимала ухаживания. Она вздохнула и сказала:

– Хорошо, но все равно он мне не будет дороже этого.

К ним подбежала белокурая Энни.

– Рита, скорее иди к своему отцу, он тебя зовет.

Рита обрадовалась. Она схватила Раджа за руку и потащила его за собой:

– Пойдем, я познакомлю тебя с папой!

Радж не хотел идти. Если дети еще могли дружить между собой, то он никогда не слышал, чтобы какой-нибудь богач дружил с нищим кули и заходил к нему в гости. Однако Рита затащила его на открытую веранду и отступать уже было некуда.

Здесь были накрыты столы со всевозможными яствами и напитками. Хорошо одетые мужчины вели неторопливые беседы с бокалами в руках.

Радж немного оробел – он никогда не видел такой роскоши в своем квартале, где зажиточным человеком считался тот, кто мог позволить себе кусок мяса раз в неделю. А тут его ноздри защекотал запах цыплят, запеченных в раскаленной докрасна глиняной печке. Он увидел дымящиеся блюда с бараниной, политой соусом кари, блюда с горячим наном – свежеиспеченным хлебом, названия этих блюд Радж еще знал, остальные яства он никогда раньше не видел. Многие фрукты, лежащие в вазах, Радж тоже не встречал – при всем изобилии плодов, растущих прямо на окраинах города, манго, авокадо и кокосы он узнал, а остальные казались ему сорванными в райском саду.

Рита провела растерявшегося мальчика в кабинет. Он увидел высокого сухощавого мужчину в темно-коричневом костюме с торчащим из нагрудного кармана белым платочком. Это и был отец Риты.

– Рита! Иди, поздоровайся… – сказал Санджей.

Спиной к детям стоял человек, рассматривающий древнюю статуэтку из розового дерева. Он медленно обернулся – и Радж впервые увидел своего отца, хотя, конечно, и не знал об атом.

– Неужели это Рита? – удивился Рагунат. – Какая ты стала большая. Извини, я только что приехал и не успел купить тебе подарок. Знаешь что, я подарю тебе вот этот цветок.

– Спасибо, – девочка протянула руку.

– Нет, нет. Я его сам приколю.

Девочка повернулась, и все увидели в ее волосах алую розу.

– Ого! Я опоздал, у тебя уже есть цветок!

– Мне подарил его Радж. Познакомьтесь с ним, мы учимся вместе в одной школе.

Девочка подвела к мужчинам своего друга. Рагунат внимательно посмотрел на него, но ничего не подсказало ему, что он встретил собственного сына.

– Ах, Радж…

Мальчик сложил руки в традиционном приветствии и вежливо сказал, обращаясь к обоим:

– Добрый день, добрый день.

– Здравствуй.

Рагунат пристально всматривался в мальчика. Рита, закружившись так, что сама превратилась в сверкающий золотом цветок, села в сафьяновое красное кресло и сказала:

– Господин судья! Радж, когда вырастет, тоже собирается стать судьей.

– Да? – недоверчиво произнес Рагунат. – Интересно, интересно. Ты выбрал профессию удачно. Это тебе отец посоветовал?

При слове «отец» мальчик вздрогнул и заметно расстроился.

– Нет. Мы живем без отца, вместе с мамой. Я не знаю своего отца, – сбивчиво проговорил он.

Рагунат почувствовал себя словно в суде. Он расправил плечи, будто покрытые привычной мантией. Мысленно он сидел на возвышении в резном кресле, а перед ним, за решеткой, трепещущий преступник, ждущий приговора. Он должен его сурово наказать, все равно, кто это: отъявленный бандит или мальчишка. Порок должен быть наказан, и не надо принимать никаких оправданий и ссылок на семейные обстоятельства, тяжелое детство и другие мелочи, не имеющие к делу никакого отношения.

Рагунат привычно повысил голос:

– Понятно. Он с вами не живет? Он бросил вас? Он плохой человек.

Радж вспыхнул, как порох. Он сверкнул глазами и, заикаясь от волнения, произнес:

– Не говорите так о моем отце! А не то, а не то…

Мальчик опрометью бросился вон из дома. Обливаясь слезами, он бежал мимо веселящихся детей, чужой на этом празднике.

Рита бросилась вслед за ним, пытаясь задержать и вернуть его:

– Радж! Радж!

– Рита, вернись! – осадил ее отец.

Радж уже ничего не слышал. Обида жгла сердце, открыв мучительную незаживающую никогда рану. Бросивший его отец причинял ему боль. И откуда Раджу было знать, что человек, который так обидел его, и есть тот самый «папа».

Между тем в кабинете разгорелся спор, вызванный драматическим случаем.

– И ты позволяешь дружить с ним твоей дочери? – возмущался Рагунат.

Санджей отправил Риту во двор, к детям, чтобы она не слушала разговоры взрослых.

Зачем ребенку знать, что уже до рождения между ней и этим мальчиком проведена граница, переступить которую никто не позволит.

– Скажи, чем он не угодил тебе? Мне мальчик очень нравится. Он хорошо воспитан и прекрасно учится в школе.

– Я не могу понять тебя, – раздраженно бросил Рагунат. – Мальчик не знает даже имени своего отца, а может быть, он бродяга или преступник?

– А, вот что, – рассмеялся собеседник Рагуната. – Ты до сих пор не отказался от своей теории. Я помню твою речь на суде: «Только сын честного человека может быть честным человеком, сын вора обязательно станет вором».

– Я убежден в этом, – твердо сказал судья.

– Как звали того бандита? Ах да, Джагга…

Рагунату не понравился этот спор.

– Я убежден в этом, – повторил он.

Санджей разнервничался, вынул портсигар из слоновой кости и закурил душистую папиросу.

– Ну да, ну да. От этого все твои несчастья. Из-за этого ты бросил свою беременную жену, выгнав ее из дома. Из-за этого ты хочешь разрушить дружбу двух детей… Но твое убеждение – предрассудок! Ты навсегда одинок. Одумайся, неужели твои принципы стоят этого?

Рагунат отвернулся, сделав вид, что разглядывает скульптуру, изображающую плачущую девушку. Эта статуэтка напомнила ему прошлое. Он вновь увидел пустую комнату, слабо освещенную еле теплящимся ночником. За сводчатыми окнами бьется сильный ветер, от которого по всей комнате мечутся зловещие черные тени. Посередине, на голой кушетке лежит брошенная всеми женщина, безнадежно умоляющая о помощи. Позже он много раз спрашивал себя – правильно ли он поступил? И пришел к выводу, что иначе было нельзя. С течением времени чувства притупились, и он окончательно утвердился в мысли, что зло наказано и справедливость восторжествовала. Что стало с Лилей и ее ребенком, он не думал.

– Скажи мне, ну что тебе сделал этот мальчишка? – донесся издалека голос Санджея.

Рагунат очнулся от неприятных воспоминаний. Он неприязненно посмотрел на друга, который, похоже, искренне желал ему помочь, и сухо ответил:

– Он – ничего. Но я уверен, что мать мальчика не зря скрывает имя отца. Вот я, например, никогда бы не позволил своей дочери дружить с таким мальчишкой. Сын плохого хорошим быть не может. И я своего мнения не изменю.

Санджей про себя подумал, что, может быть, это и хорошо, что у Рагуната нет детей. Можно себе представить, какими людьми он бы их воспитал.

Оскорбленный Радж долго бродил по шумному городу, не зная, куда идти. Домой возвращаться не хотелось, хотя он понимал, что там ждет его мать, встревоженная долгим отсутствием сына.