Владимир Яцкевич - Бродяга

Выскочив на перекресток, он сбил велосипедиста, открывшего рот при виде бесшабашного пешехода, подпрыгнул от радости и подхватил велосипед. Велосипедист, вскочив с асфальта, на котором так неожиданно оказался, бросился за наглецом, расставив длинные руки.

Но Радж, помахав ему на прощанье, был уже недосягаем. Он погнал велосипед перед собой, как непослушного ослика, потом вспрыгнул в седло и покатил по шоссе.

Скорость, которую могло развить так легко доставшееся ему транспортное средство, не долго удовлетворяла Раджа. Приметив впереди грузовичок, он догнал его и какое-то время ехал с ним бок о бок. Потом, изловчившись, вцепился руками в борт и, легко подтянувшись, мигом оказался внутри.

Компания, которую он там обнаружил, была самой лучшей из всех возможных – пять молодых девушек, одна другой краше, восседали на груде плетеных корзин. Такой румянец можно привезти только из деревни, корзины пусты… Радж сделал несложный логический вывод, что грузовичок везет красавиц с городского базара. Быстро же они распродали свой товар! Впрочем, он сам купил бы у них даже сушеную кобру.

Радж одарил их всех сразу и каждую в отдельности самой сияющей из своих улыбок. Девушки дружно потупили глаза. Такая скромность произвела на весельчака большое впечатление, он тут же пообещал им всю жизнь быть таким же скромником и в качестве достойного начала новой жизни застенчиво шаркнул ногой. Но на этом его искренний порыв иссяк, и Радж снова затянул свою песенку, сопровождаемую подмигиванием и уморительными гримасами.

Впрочем, девушки отнеслись к его музыкальным способностям весьма благосклонно и даже стали подпевать ему, поводя в такт прекрасными плечами. Но идиллия была разрушена, как только Радж дошел до припева. Как только красавицы были поставлены в известность, что исполнитель песни относит себя к презренному племени бродяг, они сразу же воспылали праведным гневом и постарались избавиться от такого общества, указав нахалу на открытый борт грузовика, как на выход. Раджу показалось, что гнев юных крестьянок был отчасти показным, но друг перед другом они хотели выглядеть неприступными и соблюдающими традиции. Потому ему пришлось убраться, что не слишком расходилось с его планами, так как от места досадного происшествия было уже достаточно далеко.

Придерживая руками шляпу, которая, видимо, так приглянулась ветру, что он все время порывался сорвать ее, Радж поклонился на прощание строгим девушкам, не держа на них зла за такую разборчивость, – девушки на то и девушки, чтобы воротить нос от всего, что им кажется недостойным.

Изо всех сил стараясь выглядеть перед красавицами ловким, он перемахнул через борт грузовика, но перестарался, и вместо спортивного прыжка получилось неказистое падение. Плюхнувшись задом на шоссе, он почесал в затылке, но тут же подскочил и напоследок раскланялся в сторону грузовика. Отряхнувшись, он подобрал отлетевшую на обочину шляпу, которая не стала много грязнее, основательно вывалявшись в пыли, и, прихрамывая, побрел дальше.

Молодость есть молодость – через пару минут Радж позабыл и про девушек, и про ушибленную ногу и опять широко шагал, распевая веселые песни и улыбаясь всем вокруг.

Радж шел к Джагге. Старый разбойник имел на него огромное влияние, Радж навещал Джаггу даже раньше, чем мать. Сейчас это было уже необходимостью – Раджу надо восстановить старые связи, поговорить о новых делах.

Джагга сидел в своем подвале, словно паук: муха уже попалась в сети, и ей никогда больше не вырваться из клейкой паутины. Джагга то подтягивал одну невидимую ниточку, то отпускал, но всегда держал в поле зрения свою жертву, забавляясь ее конвульсиями.

Улицы, по которым шел Радж, были мало похожи на центральные проспекты. Совсем другой Бомбей встречал здесь своего блудного сына – Бомбей окраин, бедных и грязных кварталов, Бомбей отверженных.

Радж вышел на пыльную, знойную площадь без единого деревца или кустика. На углу, у обрезанной трубы, из которой тонкой струйкой текла мутноватая вода, женщины стирали белье, живо обмениваясь слухами о том, что произошло в округе за то недолгое время, пока они не виделись. Ждать своей очереди приходилось долго, вода текла медленно, так что хватало времени перемыть не только вылинявшее белье, но и косточки соседям.

Мальчишки облепили тележку продавца сладостей, больше любуясь и облизываясь на товар, чем приобретая его. Однако были и такие, кто мог позволить себе тянучку-другую на пайсы, происхождение которых сильно удивило бы родителей счастливчика. В любом случае хозяин не оставался в убытке, отлично сознавая, что на том, чего хотят дети, не прогоришь.

Мужчины стояли и с озабоченным видом переговаривались. Здесь не было оживления, царившего в женском кругу, потому что говорили о работе: где ее искать, как понравиться хозяину и за что уволили в последний раз, вычтя штраф или просто недоплатив без объяснений.

Как хорошо знал Радж эти разговоры! Избавленный своим ремеслом от тягот рабочей жизни, однако, не чувствовал презрения к труду, свойственного ворам и вообще тем, кто живет легкой наживой. Он сочувствовал каждому из этих работяг, а может быть, в глубине души и завидовал их строгим правилам, их чистой совести и безгрешности перед тем, кто все видит и все знает.

Впрочем, в этом он не признался бы и самому себе. У него свой путь, и пусть этот путь не слишком прям, пройти его можно только улыбаясь.

Подхватив на руки зазевавшегося карапуза, он опять завел свою песенку. Карапуз, в отличие от достойных крестьянок, нисколько не был шокирован тем, что его новый знакомый оказался бродягой, и с радостью принял бесценный дар – заветную шляпу Раджа. Тот, потрясенный такой благосклонностью, тут же подхватил на руки еще одного малыша, надеясь таким образом вдвое увеличить число своих почитателей на этой улице. Малыши с уважительным вниманием познакомились со всем, что Радж им сообщил в своей песне, и долго еще смотрели вслед удивительному прохожему, внесшему такое разнообразие в их жизнь.

Наконец-то Радж добрался до конечной цели своего путешествия. Длинное приземистое здание мучного склада пряталось на задворках жалких лачуг. Но Радж шел сюда не за тем, чтобы заработать несколько монет переноской мешков с мукой – оскорбительное занятие для человека такой квалификации, как Радж. Он приехал, чтобы повидаться со своим духовным наставником, учителем жизни, который в чем-то заменил ему отца, – с Джаггой.

Этот человек помог ему выжить, когда он был на краю гибели, научил, как добывать деньги, что оказалось очень просто – Радж ловил их, словно рыбу, в карманах ротозеев и добился больших успехов в ремесле вора.

Он перещеголял в этом деле многих опытных мастеров и даже своего наставника. Руки Раджа, мягкие и чувствительные, как щупальца осьминога, заползали в чужие карманы, возвращаясь с пухлым бумажником, золотым портсигаром или часами. Много ценностей прошло через руки Раджа, но львиная доля добычи оставалась у Джагги. Разбойник мог гордиться своей дьявольской выдумкой – еще бы, на него работал сын судьи!

Если бы только Радж знал, кто скрывался под личиной добродушного Джагги! Этот человек уничтожил его еще до того, как он родился, злой демон, ведущий его по жизни к позорному концу. Ему почти удалось растоптать Раджа, но в душе молодого человека было заложено столько добра и любви, которые вложила в него мать, что Радж оставался внутренне хорошим человеком, несмотря на все усилия Джагги.

Вот к этому-то дьяволу в облике человека спускался Радж в подземелье, где тот обитал.

На мучном складе кипела работа. Грузчики таскали тяжелые мешки, потеряв свой шоколадный загар под слоем муки, так что стали похожи на белых сахибов, только почему-то очень худых и придавленных до земли.

Радж спустился по каменным скользким ступеням и в глубине подвала увидел Джаггу. Тот стоял спиной к нему, хозяйски пересчитывая мешки. Он был так поглощен этим занятием, что не заметил, как к нему подкрались.

– Руки вверх!

Радж приставил к спине Джагги палец, словно пистолет.

Старый вор привычно поднял руки, лихорадочно соображая, как ему выпутаться из облавы. Он медленно обернулся, и на сердце у него отлегло.

– Радж, Радж!

«Друзья» обнялись, по-свойски похлопывая друг друга по плечам, при этом кошелек Джагги перекочевал в карман Раджа.

– Как я рад, сынок! – почти искренне сказал разбойник. Он был доволен, что сможет продолжить свою разрушительную работу.