Столетов промолчал, зато Милютин разливался соловьем:
– Это мы еще посмотрим, что у них тут за система. Я их всех на чистую воду выведу. Ишь, взяли моду! Средь бела дня в людей стрелять посреди города.
В общем, ужин прошел в теплой атмосфере взаимного доверия и понимания. Вылезая из-за стола, мои собеседники то и дело теряли равновесие и спотыкались о ножки стульев. Памятуя, что в номере ждут не дождутся еще две непочатые бутылки водки, я сознавала, что как минимум до завтрашнего утра могу быть совершенно спокойна. Ни непрестанные колебания всегда и во всем сомневающегося Столетова, ни неуемный темперамент не способного ни минуты усидеть на месте Милютина не смогут противостоять действию винных паров. Не санкционированный мною выход из номера до завтрешнего утра исключен.
Проводив друзей до самой двери и убедившись, что телевизор включен, а закуска расставлена на столе, я попрощалась. Стоило поблагодарить Николая за оказанное нам внимание.
– Вы ведь от мамы, – услышала я лаконичный и, видимо, все объясняющий ответ. – Наверное, у нее были причины порекомендовать вас. Поэтому я тоже со своей стороны…
Вспомнив нелицеприятные высказывания своей тети о буржуйке, я подумала, что, пожалуй, если и есть здесь какие-то специальные причины, то, наверное, не совсем те, которые сейчас имеет в виду Николай.
Но вслух только поблагодарила и сказала, что в ресторане его мамы очень вкусно готовят.
Когда, уставшая, я приехала домой, был уже поздний вечер. Тетушка демонстративно сидела перед телевизором и даже не вышла меня встречать – решила обидеться и показать характер.
«Ну и ладно, – утомленно думала я, стоя под душем. – По крайней мере никто не будет читать нотации».
Но не так-то просто было не обратить внимания на тетю Милу, если она хотела, чтобы на нее обратили внимание.
Выйдя из ванной, я услышала надрывные всхлипывания и поняла, что воспитательной беседы не миновать.
– Что опять, тетушка? – ласково спросила я, обнимая ее за плечи. – Что случилось?
– Случилось? И ты еще спрашиваешь, что случилось? – трагически воскликнула тетя Мила. – Я, можно сказать, душу перед ней открываю, а она… Как будто я предмет неодушевленный, пустое место. И как ты кричала! Вот как теперь разговаривают со старшими…
– Извини, сорвалась, – примиряюще улыбнулась я. – С кем не бывает? Запутанное дело, сложные обстоятельства. Мне нужно было сосредоточиться, а тут ты…
– Вот-вот! – с готовностью подхватила тетя. – Любящий человек для тебя только помеха. Сосредоточиться ей нужно было. А я что, мешаю? Я, можно сказать, только о тебе и думаю, только тобой и живу. Как накормить повкуснее, помягче спать уложить, чтоб спокойно было тебе, ничто не тревожило…
– Да я все это очень ценю, тетушка, дорогая, поверь. И заботу твою, и вообще. Ты просто иногда любишь сама себя накручивать, придумываешь, чего нет. Давай просто забудем все эти глупости и пойдем спать. Сегодня у меня был трудный день, я немного устала. А завтра, с новыми силами, на свежую голову…
– Ты виделась с Игорем?
«О черт!» – чуть не вслух заорала я, но нечеловеческим усилием воли не только заставила себя промолчать, но, кажется, даже сохранила прежнее выражение лица.
– Мы говорили по телефону, – не стала я скрывать правду.
– Да? – сразу оживилась тетя. – Так, значит, вы не ссорились?
– Нет, с чего ты взяла? Мы даже не виделись последние несколько дней.
– Это я знаю, – загадочно улыбнувшись, произнесла тетя. – Известно мне, как это вы не видитесь.
Чтобы не нарушить едва восстановившийся мир и отправиться наконец спать, я не стала ничего возражать. Чмокнула в щечку свою неисправимую тетушку и скрылась в своей комнате.
Глава 4
На следующее утро, уверенная, что мои старички, как называл их Игорь, еще спят и видят хмельные сны, я спокойно принимала душ и делала свои обычные упражнения, уже улавливая волшебные запахи тетиной стряпни, доносившиеся из кухни.
Как профессионал я, конечно, не могла полностью выпустить ситуацию из-под контроля. Зная, что гиперактивная жизненная позиция и неуемный темперамент то и дело толкают Милютина на неожиданные поступки, прежде чем садиться завтракать, я решила позвонить Столетову и убедиться, что все в порядке.
Было уже около девяти часов, и я подумала, что если старые друзья еще не встали, то по крайней мере проснуться уже должны.
– Алло! Игнат Семенович? Доброе утро, это Женя. Как у вас там? Все хорошо?
– Да, все отлично! – отвечал мне бодрый голос, в котором не чувствовалось ни малейшего намека на утреннее похмелье. – Мы с Сергеем как раз собираемся сейчас позавтракать, так что у нас все прекрасно.
– Что ж, очень рада за вас, – успокоилась я. – А там осталось что-нибудь? На завтрак-то? Кажется, вчера на ужин Сергей Вадимович принес в основном напитки.
– Да нет, мы тут в ресторанчике этом, где вчера были. Помните? Здесь вроде неплохо готовят. Да к тому же скидки… Вот Сергей и предложил, мол, чего это мы будем всухомятку маяться, когда…
Не дослушав окончания этой фразы, я схватила ключи от машины и уже через секунду мчалась по направлению к ресторану.
«Так они выполняют мои инструкции, – возмущенно думала я, подрезая на поворотах и срываясь на желтый на светофорах. – Так заботятся о своей безопасности…»
Поняв, что из гостиницы друзья давно уже вышли и главную мою рекомендацию не соблюли, я посчитала бесполезным всевозможные телефонные разговоры и уговоры. Пока мы будем болтать, случиться может все что угодно. И будет гораздо лучше, если, не тратя времени на ненужные разговоры, я собственной персоной явлюсь на место действия и смогу в случае необходимости оперативно отреагировать на любую неожиданность.
Впопыхах сорвавшись с места, я не захватила никакого оружия, не говоря уже о бронежилете, и только маленький ножичек на щиколотке служил теперь дополнительной гарантией безопасности, не считая, разумеется, моих личных навыков и умений.
«Ничего, прорвемся», – я припарковалась невдалеке от гостиницы и галопом понеслась к ресторану.
Друзья мирно сидели на летней веранде. Помимо столиков там был установлен аппарат для гриля, и девушка, похожая на вчерашнюю Людочку, уже заряжала в него первую партию кур.
Столетов и Милютин устроились совсем рядом с этим приспособлением. Скорее всего, из тех соображений, что гриль находился у самой стойки и, чтобы заказать что-нибудь, достаточно было просто погромче заявить о своем желании – не требовалось ни ходить куда-то, ни специально чего-то ждать.
Они сидели за столиком и мирно беседовали, кажется, очень довольные жизнью, но я, преисполненная негодования, намеревалась немедленно разрушить эту идилию.
– Сергей Вадимович! – подлетев к столику, возмущенно завопила я. – Как же так?! Не вы ли обещали мне бдительно следить за безопасностью и все держать под контролем? А что получается? Вместо того чтобы оберегать своего друга, вы подвергаете его неоправданному риску, провоцируете нападение.
– Почему же? Я наоборот, – не ожидавший этого потока претензий, в растерянности бормотал Милютин. – Напротив, я…
– Да где же напротив? – продолжала возмущаться я. – Вовсе даже не напротив. Именно как я и говорю. Вместо того чтобы, выполняя требования безопасности, спокойно сидеть в номере, вы разгуливаете по городу и подставляетесь любому, кому захочется напасть. Где же ваша бдительность? А вы? – решила я пробрать хорошенько и Столетова. – Игнат Семенович! Ну на что это похоже? Мало вам было покушений? Мало неприятностей? Хотите еще? Уже в который раз я повторяю: «Без меня из номера ни шагу». Так нет, вы снова, как непослушный ребенок…
Я бы, наверное, долго еще распекала растерянных мужчин, если бы краем уха не услышала раздавшиеся друг за другом откуда-то из зарослей два знакомых сухих хлопка и легкий лязг металла о металл, прозвучавший совсем рядом.
Еще не успев сообразить, что, собственно, произошло, поняв только, что снова откуда-то из укромного места по нам стреляют, я прервала свою воспитательную речь, со всей силы навалилась корпусом на легкий обеденный столик и двинула его в сторону сидящего напротив меня Столетова. Столик перевернулся, Столетов слетел со стула. Весьма удачно накрытый этим своеобразным щитом, он не получил ни малейшего ущерба от огненного вихря, буквально через секунду накрывшего веранду и вызвавшего всеобщий истерический вопль.