Марина Серова - Бронежилет для нежного сердца

– Обычный – нет, – безо всякой рисовки ответил Борис на эту маленькую провокацию. – Но, возможно, звонить вам и не понадобится. Если вы действительно хотите оставить своих преследователей в заблуждении насчет вашего пребывания в числе живых, вам ведь нужно будет уехать отсюда незаметно. Боюсь, ваша машина для этого не подойдет.

– Да, действительно, я и не подумала. Точно – размочило мозги.

– Сейчас приедет наш микроавтобус, предлагаю вам проехать с ребятами, а я отвезу стариков. Мы можем, если хотите, даже заехать к вам домой и предупредить родственников, что вас какое-то время не будет.

– Отлично! Это просто супер. Так мы и сделаем.

Вкратце обрисовав начинавшим уже скучать рыбакам новый расклад сил, я сказала, что сейчас они на моей машине поедут с Борисом и, вернувшись в гостиницу, должны будут вести себя со всей возможной осторожностью и ожидать весточки от меня.

– Вы, Сергей Вадимович, можете ходить в магазин за продуктами и еще куда вам там вздумается, но вас, Игнат Семенович, я убедительно прошу никуда из номера не выходить. Ситуация постоянно будет у меня под контролем. Даже если сама я не появлюсь в вашей зоне видимости. Если в вашем выходе действительно возникнет настоятельная необходимость, я устрою так, что вас будут сопровождать. А в остальном живите спокойно и, если будет желание, время от времени, особенно в присутствии свидетелей, выражайте сожаление, что я так неожиданно покинула этот мир во цвете лет.

Милютин пытался протестовать и высказывался в том духе, что даже в целях конспирации он ни за что и никогда, но сквозь деревья я уже видела, что за группой приехал микроавтобус, и поспешила распрощаться.

Борис представил меня своим бойцам, сказал, что теперь я вместо него командую, и, легко запомнив со слов адрес нашей с тетей Милой квартиры, отправился обратно на поляну, где стоял скромно припаркованный у опушки «фольк».

«Как же они догадались?» – мучительно пыталась сообразить я, сидя в полумраке микроавтобуса, тесно сжатая со всех сторон бронежилетами.

Бойцы, так и не снявшие маски, представлялись мне сейчас безликой непрошибаемой массой камуфляжа, навалившейся и грозящей раздавить, и я чувствовала себя где-то в середине фильма-катастрофы про конец света.

Мысль о том, как те двое, при всех предосторожностях, все-таки смогли вычислить меня, не давала покоя. Если они следили за мной, используя в качестве маячка телефонную трубку, то давно уже должны были бы оказаться в лапах спецназа, к которому я так последовательно их вела, используя эту самую трубку.

Но они не только не попались, а, успешно обойдя по касательной созданную мной линию обороны, вышли ровнехонько на мое собственное укрытие. Что-то подсказывало мне, что произошло это не только не случайно, а именно в этом и заключалась на сей раз их цель.

«Наверняка есть еще кто-то, – думала я, вспоминая туповатые физиономии, которые хоть и мельком и без подробностей, но все же успела я разглядеть в результате нашего повторного непосредственного контакта. – Не могут такие обезьяньи хари принадлежать тонким интеллектуалам, которым по зубам были бы столь продуманные ходы. Не иначе есть у них какой-то руководящий центр. Причем именно в Тарасове. Из Москвы, пожалуй, далековато будет пеленговать мой телефон».

Поездка в микроавтобусе заняла минут сорок, что очень удивило меня. Сидя в этой гнетущей темноте, я думала, что ехали мы больше часа.

Когда автобус остановился, один из бойцов, сидевший ближе всего к двери, открыл ее, и все остальные друг за другом и, как мне показалось, даже чуть ли не в ногу вышли на свежий воздух.

– Подождите вот здесь, – произнесла, обращаясь ко мне, одна из безликих масок, указывая на небольшую пристройку, примыкающую к огромному ангару, где без труда можно было спрятать реактивный лайнер.

Войдя в пристройку, я поняла, что это нечто вроде проходной. Сообщив вопросительно уставившемуся на меня дежурному, что мне велели здесь ждать Бориса, я присела на какую-то деревянную скамейку. В небольшое окошко было видно, как бойцы все так же слаженно и синхронно, один за другим исчезают в дверях трехэтажного кирпичного здания, с виду чем-то напоминавшего общежитие.

Ждать мне пришлось недолго, но этого времени вполне хватило, чтобы в моей голове, уже окончательно просохшей, созрел новый план. Когда в проходной появился Борис, я уже знала, что скажу ему.

– Вашу машину я поставил на стоянку недалеко от вашего дома, – отрапортовал он, отдавая мне ключи. – Тетушке вашей все объяснил, она сказала, что не будет беспокоиться.

– А она как, ничего? Вежливо разговаривала? – обеспокоенно поинтересовалась я, уловив некую полуулыбку на непроницаемом лице Бориса.

– Очень вежливо, – улыбнувшись уже по-настоящему, проговорил он. Я поняла, что моя тетушка и на сей раз не утерпела, чтобы не выкинуть какой-то номер в своем репертуаре. – Очень милая и гостеприимная у вас родственница. Приглашала меня на пироги.

– Тетя Мила действительно очень вкусно готовит, так что, возможно, вам стоило согласиться.

– Как-нибудь в другой раз, – вежливо и решительно отказался Борис, недвусмысленно давая понять, что он здесь только по делу.

Собственно, о деле я и собиралась с ним сейчас переговорить. Выйдя из проходной на свежий воздух, туда, где нас никто не мог слышать, я изложила свои соображения. Получив полное одобрение коллеги, я уже вместе с ним направилась в то самое здание, где скрылись так и не пригодившиеся нам сегодня тренированные «мальчики».

Снова попросив меня подождать возле стеклянной кабинки дежурного, Борис скрылся в недрах помещения. Минут через десять он вышел оттуда в сопровождении довольно симпатичного блондинистого юноши, высокого и голубоглазого, какого видит в своих розовых снах каждая десятиклассница.

– Игорь, Евгения, – кивнув, соответственно, в мою сторону и в сторону блондина, представил нас друг другу Борис, и все вместе мы снова вышли на улицу.

– Игорек, тебе будет спецзадание, – без тени улыбки объяснил ситуацию Борис. – Те, кого мы сегодня ждали, как-то узнали о засаде, поэтому теперь мы должны совершить обходной маневр. Вот Евгения тебе объяснит.

– С удовольствием, – улыбаясь, ответила я, снова отметив высокий профессионализм Бориса, и в данном, скажем прямо, своеобразном случае выбравшего именно то, что нужно.

Голубоглазый Игорек, имя которого так неожиданно удачно совпало с именем моего старого друга, по новому плану должен был сыграть роль моего любовника. Его внешность, конечно же, немало будет способствовать тому, чтобы роль эта вышла правдивой.

Пользуясь тем, что наши друзья уже наверняка считали меня съеденной рыбами, я намеревалась, слегка изменив свой внешний вид, поселиться в той же гостинице, где жил сейчас Столетов, выследить преследователей и наконец-то за все воздать по заслугам.

Изложив Игорю план своих действий и договорившись о времени и месте новой встречи, я с его телефона вызвала такси и отправилась в парикмахерскую.

Салон, который я намеревалась посетить, в качестве эксклюзива предоставлял посетителям услугу гримирования. Карнавалы, розыгрыши и специальный макияж к детским праздникам были одним из направлений его деятельности. Такая специфика как нельзя лучше соответствовала моим планам.

– Хочу разыграть друзей, – объяснила я приятной девушке, понимающе улыбнувшейся на мою просьбу «изменить до неузнаваемости». – У нас корпоратив, и уговор такой, чтобы все нарядились как на Хэллоуин. В скелетов там, в Буратин каких-нибудь. А я хочу прийти в нормальном виде, только…

– С немножко другим лицом? – закончила мою мысль визажистка.

– Да-да. Именно с другим лицом. Например, коротко стриженная блондинка.

– А кудрявая шатенка не подойдет? У меня есть отличный парик.

– Шатенка? Что ж, почему нет? Можно попробовать и шатенку.

Девушка приложила к моей голове лохматую, как нестриженый баран, копну кудряшек. Оценив свой будущий внешний вид, я нашла его вполне удовлетворительным.

– Креативно, – резюмировала я. – Думаю, сослуживцы не догадаются.

– Ни за что, – заверила девушка. – Еще парочка специальных приемов гримировки, и вы действительно станете абсолютно не похожей на себя.

Приблизительно через час, посмотрев в зеркало на уже готовый результат, я с чувством глубокого удовлетворения могла констатировать, что девушка не обманула.

На меня смотрела разудалая веснушчатая девчонка, непредсказуемая и прикольная, лет на пять моложе меня самой.