После напряжения последних дней больше всего хотелось нырнуть в ванну, расслабиться и хоть на полчаса позабыть о клиентах, о конкурентах, о смертельных опасностях и дальновидных стратегиях.
Войдя в свой подъезд, я достала из сумочки упаковку влажных салфеток и, пешком поднимаясь по лестнице, постепенно стирала с лица чуждую внешность. Перед входной дверью в качестве завершающего штриха сорвала надоевший парик и нажала кнопку звонка.
– Евгения! – приветствовал меня возмущенный вопль. – Что ты делаешь со мной?! Ни слуху ни духу несколько дней! Не позвонить, не зайти! Как так можно?!
– Тетушка, ну извини, – нежно целуя ее в щечку, вздыхала я. – Ты ведь знаешь, такая работа. Ни минуты не было свободной. Вот и сейчас я совсем ненадолго, приму ванну, отдохну немного и…
– Нет, ты просто невыносима! Ты смерти моей хочешь! Я тут волнуюсь, переживаю, не сплю ночей…
– Не нужно переживать, тетушка. Вот разберусь с этим делом и тогда уж… Тогда неделями буду дома сидеть, сама меня выгонять начнешь.
– Да уж, будешь ты сидеть. Дождешься от тебя! А на голове-то что… да и сама, – как будто только что прозрев, удивилась тетя. – Что это ты, будто с помойки. Откуда? Почему в таком виде?
– А что с моим видом? – состроив лицо невинного младенца, спросила я. – Нормальный вид. Обычные трудовые будни.
– И на лице, что это на лице у тебя? Вы что там, с Игорем, в лесах, что ли, охотились? Перемазана вся, как будто раскраску маскировочную смывала. Иди-ка ты действительно лучше в ванную. А я пока разогрею тут… Представляю, как ты питалась все это время.
Войдя в ванную и посмотревшись в зеркало, я подумала, что маскировочную раскраску и впрямь нужно было смывать перед каким-нибудь отражающим предметом. Влажные салфетки оказались не слишком эффективным средством снятия грима. По всему лицу у меня шли хотя и не слишком яркие, но все же довольно заметные разноцветные полосы в виде остаточных следов грима, помады и теней.
Включив воду и напустив пены, я с чувством непередаваемого блаженства погрузилась в теплую влагу и следующие двадцать минут пребывала в счастливой отрешенности от всего, готовая поверить, что и впрямь есть в этом мире такие места, где не существует печали и воздыхания.
Но вскоре из кухни послышался призывный клич тетушки, уже подогревшей для меня свои эксклюзивные блюда. С чувством легкого сожаления о столь кратковременном счастье я передислоцировалась за обеденный стол.
– Как там у вас с Игорем, ты все не расскажешь, – завела тетушка свою обычную песнь, едва лишь я успела проглотить первый кусок.
– Мы редко видимся, – понимая, что пора уже положить конец этому настойчивому сватовству, исподволь начала я. – У него свои дела, у меня свои…
– Да? Хм… – На лице тети Милы появилось подозрительно-проницательное выражение, и в глазах засветилась лукавинка. – А не виной ли здесь тот приятный молодой человек, что приходил недавно? Вот как раз когда ты исчезла. Он, кстати, принес твой телефон, возьми там, на тумбочке. Я еще подумала, как же вы теперь будете созваниваться с Игорем, а потом подумала…
Вполне согласная с тетушкой в том, что Борис – человек во всех отношениях приятный, я все-таки не была готова к немедленному новому сватовству и со всей решимостью собиралась возразить, но сбить мою тетю, если в голову ее запала какая-то новая гениальная идея, было не так-то просто.
– … и, в сущности, я даже не против, – не давая вставить ни полслова, продолжала она о своем. – Сердцу, ему ведь не прикажешь. Ну, полюбила, бывает. А потом разлюбила. Что ж тут такого. Игорь, конечно, хороший парень, но если тебе больше нравится этот Борис? Борис, так, кажется? Так вот, если тебе больше нравится Борис, я не буду возражать… В конце концов…
– Тетя, я пойду к себе, – чувствуя, что сейчас скажу что-нибудь нехорошее, произнесла я. – Все было очень вкусно, как и всегда у тебя, а теперь мне нужно отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню. Я должна выйти очень рано.
– А? Да? – рассеянно переспросила тетушка. – Ну что ж, иди. Я только хотела сказать, что если бы Борис…
Но я уже закрывала дверь в свою комнату.
Плюхнувшись на диван и в блаженном покое переваривая тетин вкусный ужин, я раздумывала над тем, какой должна быть моя новая внешность, чтобы во всем удовлетворять потребностям новой стратегии.
Нужна была какая-то отличительная черта, яркая и запоминающаяся, чтобы полностью отвлечь внимание. Требовалось, чтобы посторонний зритель, каковыми были в данном случае все прочие постояльцы новой гостиницы, уже не зацикливался на прочих особенностях внешности и не запоминал их.
Размышляя об этом, я вспомнила об одном спрятанном в моих закромах паричке, коротковолосом и лучезарно-блондинистом, который мог служить в качестве дополнительного осветительного прибора, настолько светлыми и яркими были эти волосы.
Отыскав парик и приложив к голове, я сразу поняла, что для того, чтобы стать неузнаваемой для пару раз видевших меня мельком бандитов, к парику нужно добавить минимум макияжа. Без всяких заморочек, связанных с моим предыдущим гримом, я смогу достаточно свободно маневрировать, не опасаясь, что наши друзья опознают во мне недавнюю утопленницу.
Определившись с обликом внешним, я решила уделить внимание и состоянию внутреннему. Догадываясь, что часов с двух ночи до завтрашнего утра спать мне уже не придется, хотела наверстать это упущение хотя бы за короткое время, оставшееся до двух.
Для подобных случаев у меня имелись даже специальные средства. Известно, что уснуть по заказу невозможно, поэтому в моей фильмотеке хранились настоящие жемчужины мыльной киноиндустрии вроде сериала «Санта-Барбара», просмотр которого в течение пяти минут действовал лучше всякого снотворного.
Я нашла нужный диск и, заведя будильник на половину второго, через короткое время уже мирно посапывала под негромкие диалоги о превратностях жизни американских миллиардеров.
С Борисом мы договорились встретиться без четверти три на подходах к гостинице, но встать я решила пораньше, чтобы как следует подготовиться к ответственному мероприятию.
Бронежилет, ставший с некоторого времени обязательной частью моего туалета, был тщательно замаскирован обычным жилетом, надетым на свободную клетчатую рубашку, джинсы были под завязку «заряжены» метательными, колющими и режущими орудиями обороны и нападения. На обеих щиколотках притаились ножи. С чувством глубокого удовлетворения констатировав, что в плане вооружения я подготовлена на все сто пятнадцать процентов, я засунула в наплечную кобуру револьвер и занялась внешностью.
Найденный мною вчера блондинистый парик сам по себе являлся почти достаточным средством маскировки. Приспособив его на голове, я добавила лишь пару штрихов в плане макияжа, особым наложением теней слегка изменила разрез глаз, расширила с помощью разного тона румян скулы и частичным наложением помады зрительно сделала свои губы уже, чем они были на самом деле.
Теперь из зеркала на меня смотрела не сказать чтобы красавица, но девушка, несомненно, весьма отдаленно напоминающая меня саму, а это мне и нужно было.
Закончив с экипировкой и преобразованиями внешности, я вызвала такси.
Вскоре дежурная девушка перезвонила, сообщив, что машина у подъезда. Стараясь ступать бесшумно, чтобы не разбудить тетю, спустилась вниз.
В качестве адреса я назвала железнодорожный вокзал, но когда мы подъехали, попросила водителя остановить чуть поодаль, как раз возле переулка, в котором располагалась гостиница.
Расплатившись, я вышла из машины и, пройдя пару шагов, увидела знакомую «четырнадцатую».
Борис вышел, приветствуя меня, и я сочла момент вполне подходящим, чтобы поговорить с ним о дополнительном транспортном средстве, предназначенном лично для меня.
– Можно, – ответил Борис, выслушав мои аргументы. – Но, надеюсь, она нужна тебе не прямо сейчас?
– Само собой. Сейчас нужно зарядить аппаратуру. Но завтра, если придется снова играть в догонялки, еще одна машина, вполне возможно, будет очень кстати. Если они сумеют выскользнуть из номера и уйти из моих рук в чисто поле, тут уж любые средства хороши.
– Ладно, утром позвоню кое-кому. Подгонят тебе что-нибудь незатейливое. Свою-то пока не хочешь брать?
– Думаю, не время. Заметят – сразу заподозрят что-то, а зачем это нам?
Разговаривая, мы дошли до уже знакомого мне микроавтобуса. Более внимательно присмотревшись к его начинке, я могла констатировать, что начинка эта и солидная, и современная, и весьма универсальная.