Я захлопала ресницами, возвращая глазам зрение. Бледно-голубой свет просачивался на пол, прореживая темноту спальни. Я протянула руку и обнаружила, что Джейса рядом нет. Все еще в летаргии, я перевернулась на спину.
Джейс, согнувшись в три погибели, сидел на углу кровати, упершись локтями в колени, обхватив голову руками.
Тревога развеяла остатки сна. Я оторвалась от подушки и села.
– Ты в порядке?
Он резко вскинул голову, как будто очнувшись от глубокой задумчивости. В полумраке его глаза казались мрачными тенями.
– Да, просто… я кое-что забыл.
В легком недоумении я смотрела, как он встает и хватает с пола джинсы. Он быстро натянул их и застегнул молнию, оставляя верхнюю пуговицу расстегнутой.
– Мне надо смотаться в общежитие. Я там кое-что оставил, а мне это понадобится в классе.
– Ладно. – Я наморщила лоб. – Если хочешь, мы можем выехать пораньше и заскочить по пути, и тебе не придется…
– Все нормально. – Он быстро нагнулся, скользнул губами по моей щеке и тотчас отстранился. – Я закрою за собой дверь, так что ты не вставай. У тебя еще есть пара часов, чтобы поспать. Я заеду за тобой в половине девятого.
Я кивнула, внезапно почувствовав холод внутри.
– Конечно.
Джейс подошел к двери, обернулся и долго смотрел на меня. В темноте я едва могла различить его лицо.
– Тесс…
Комок воздуха застрял у меня в горле.
Казалось, он опустил голову, и я услышала глубокий вдох.
– Спасибо за эту ночь.
Спасибо за эту ночь?
Я онемела от потрясения, и только когда услышала, как за ним закрылась входная дверь, смогла открыть рот. Он поблагодарил меня? И не то чтобы я усматривала в этом что-то неправильное, но казалось очень странным говорить такое после недавнего признания в любви.
Сердце екнуло, и в животе затянулся тугой узел беспокойства.
Минуты складывались в часы, а я все сидела в постели, пока бледно-голубой свет не залил весь пол, прогоняя ночные тени. Все хорошо, успокаивала я себя. Не стоит искать скрытый смысл в его внезапном отъезде. Он сказал, что ему нужно забрать кое-что для класса, вот и все.
Но, уходя, он не сказал, что любит меня.
Я крепко зажмурилась, отчаянно пытаясь не замечать пустоту, открывшуюся в груди, куда тотчас хлынули все мои страхи и сомнения.
Все было хорошо после того, что мы испытали прошлой ночью. Я не могла себе позволить думать о чем-либо еще, потому что… Я затрясла головой, и резкая боль расколола затылок.
Все должно быть хорошо.
Джейс казался странно притихшим, когда заехал за мной, чтобы отвезти на занятия, как и обещал, в половине девятого. Молчала и я. Мне так и не удалось заснуть, и к тому времени, как села в его джип, я успела превратиться в комок нервов. Он высадил меня у корпуса Уайтхолл, и я поймала себя на мысли, что по дороге мы не сказали друг другу и десятка слов.
Что-то определенно случилось.
Но мои переживания из-за Джейса отошли на второй план, как только я переступила порог Уайтхолла. На меня глазели. И не потому, что я на костылях. На меня оборачивались. Некоторые перешептывались. Кто-то просто провожал взглядом.
– Это она ее нашла.
Я услышала эти слова раза четыре, пока дошла до класса истории.
Калла нахмурилась, когда увидела меня.
– Выглядишь хреново.
– Спасибо, – пробормотала я.
Заправляя за ухо прядь белокурых волос, она еще сильнее сдвинула брови.
– Извини. Это было стервозное приветствие. Ты в порядке?
Нет. Не в порядке. И причин тому чертова туча.
– Все на меня пялятся.
Она окинула взглядом класс. Даже из первых рядов оборачивались и смотрели в мою сторону.
– Вот еще, кому ты нужна?
Я строго посмотрела на нее, и она поморщилась.
– Спасибо, что пытаешься меня утешить, но все таращатся на меня, как на прокаженную.
Ее глаза сузились, когда она посмотрела на парней, что сидели впереди. Оба тотчас отвернулись.
– Да не обращай внимания, – сказала она. – И им надоест крутить шеями. Или ты перестанешь замечать. Поверь мне, я знаю.
Я кивнула и постаралась не замечать любопытных взглядов. Вряд ли кому-то хотелось пережить то, что пережила я, но человеческое любопытство оказывалось сильнее, и все они напоминали мне зевак, столпившихся на месте аварии.
– Как поживает наш красавчик Джейс? – спросила она, когда мы вышли с истории и побрели на следующую лекцию, которая так же мало интересовала меня сейчас.
– Не знаю, – призналась я, крепче вцепившись в костыли. С каким бы удовольствием я запустила их в одну из проезжавших мимо машин. – Он сегодня мрачный и молчаливый.
Калла закатила глаза.
– Это так типично для парней. Упрекают нас за ПМС, а у самих перепады настроения чаще, чем у беременных.
Мы дошли до автобусной остановки, чтобы добраться до западного кампуса. Народу скопилось много, и я осторожно огляделась. Хотя никто не обращал на нас внимания, наверное, мне все-таки не следовало ничего говорить, но так хотелось поделиться новостью. Я понизила голос.
– Прошлой ночью у нас был секс.
Ее губы сложились в идеальную букву «О».
– В первый раз, – добавила я, чувствуя, как горят мои щеки. – И, прежде чем ты спросишь, скажу: да, это было бесподобно. Чертовски круто, но под утро я проснулась, а он сидит на кровати. Сказал, что ему нужно что-то забрать, и умчался, а когда заехал, чтобы отвезти меня, почти не разговаривал со мной.
Она поджала губы.
– Та-ак. Скажи, может, вы спорили о чем-то или еще что?
– Нет. Ничего такого не было.
– Может, ему действительно надо было забрать что-то из дома, и утром он просто чувствовал себя измотанным. Или не в настроении, – добавила она после паузы. – В любом случае спроси, все ли у него в порядке. Это лучше, чем изводить себя, гадая, что могло случиться. У тебя и без того забот хватает.
Подруга была права, но мне казалось, что даже ее не убеждают собственные слова, и на душе стало еще тяжелее. Я должна поговорить с ним и все выяснить. При первой же возможности. Я просто спрошу, как у него дела, и он скажет, что все отлично. И пусть потом я почувствую себя дурехой, которая, как всегда, делает из мухи слона.
К тому времени, когда Джейс явился на класс по музыке, настроение у него явно не улучшилось. Он поздоровался с Каллой, улыбнулся мне, а потом уставился прямо перед собой, как будто его заинтересовал монотонный бубнеж профессора. И это была чистой воды туфта, потому что я не думаю, чтобы хоть кто-то во всем классе понимал, о чем идет речь.
И эта улыбка – такая натянутая, что даже не достигла глаз цвета стали. Все в ней было неправильно. Фальшиво. Она напомнила мне улыбку доктора Моргана. Или улыбку копов, которые выпроваживали меня из своих кабинетов.
Мои ладони вспотели, и я едва удерживала авторучку. За всю лекцию мне удалось набросать в тетради пару-тройку строчек. Попрощавшись с Каллой, я прихромала на парковку, где стоял джип Джейса. Как обычно, он взял мою сумку и положил ее на пол, в ноги, чтобы мне легче было ее доставать.
Не увидев знакомой розовой коробочки, я закусила нижнюю губу, наблюдая за ним, пока он обходил джип спереди. Из-под низко натянутой серой шапочки выглядывали лишь кончики волос. Он запрыгнул на сиденье, захлопывая дверцу. Плотно сжатая челюсть заставила мое сердце плюхнуться вниз.
У меня пересохло во рту, когда он сдал назад и выехал на главную дорогу, ведущую к восточному кампусу. Изнывая от тревоги и неопределенности, я отчаянно пыталась собраться с духом, пока он искал место для парковки возле Центра Берда.
Крепко сцепив руки, я с трудом сглотнула.
– У тебя все в порядке?
Джейс заглушил мотор и вытащил ключ из замка зажигания. Откинувшись на спинку сиденья, он поднял руку и зачем-то пригладил шапку. Мои мышцы сводило судорогой, пока тянулось это напряженное молчание.
– Нет, – произнес он наконец, и так тихо, что мне показалось, будто я не расслышала. – Все не в порядке.
Я было открыла рот, но слова так и застряли в горле, когда он посмотрел мне в глаза. Предчувствие меня не обмануло. Все выглядело гораздо хуже, чем я могла себе представить. Я оцепенела.
– Я не знаю, как это сказать. – Парень плотно сжал губы, и у меня в горле занялся пожар. – Прости меня.
– За что? – прохрипела я. Потому что он не мог просить прощения за то, что произошло между нами. Нет, это невозможно.