- Под "будуарами" вы имели в виду учительскую? - насмешливо улыбнулся Максим
Георгиевич.
- Ничего смешного! - возмутилась я. - Знаете, как это раздражает! Слухи всякие,
шушуканье за спиной... Ужасно отвлекает от работы. А работу свою я люблю.
- Я заметил, - тепло улыбнулся он.
Это что? Сарказм?
- Я сейчас не иронизирую, - добавил он серьезно, заметив мои нахмуренные брови.
- Обычно я не шучу над такими вещами. Так уж получилось, что по роду
деятельности я должен интересоваться всем, что происходит в этой школе, в том
числе и вами. Я видел, как вы работаете с детьми. У вас поистине дар, Александра
Юрьевна. Про таких, как вы, говорят - "учитель от Бога". Неуемная фантазия и
задор делают каждый ваш урок незабываемым. И я уже молчу о глазах,
сверкающих подобно звездам, и голосе, который хочется слушать и слушать. Когда
же вы поете... - Он замолчал и улыбнулся, задумчиво глядя мне в глаза. - Когда вы
поете, земля уходит из-под ног... реальность лопается, как мыльный пузырь. К
моему величайшему сожалению, в русском языке еще не придумали таких слов,
которые могли бы точно выразить мои чувства в этот момент...
Он что-то еще шептал мне на ухо, щекоча его своим дыханием, но я уже не
слушала. Я все больше растворялась в его объятьях, в запахе его горячего тела и
едва уловимого мужского одеколона. Голова шла кругом от пьянящего осознания
того, что стоит мне привстать на цыпочки и потянуться и наши губы встретятся. И
я вновь смогу ощутить сладостный вкус его поцелуев, почувствовать, как его язык
проникает внутрь, дразня и соблазняя.
Я закрыла глаза, двигаясь в такт мелодичной композиции, а руки сами собой
обвились вокруг его шеи. Максим Георгиевич тут же умолк, резко втянул в себя
воздух. Я почувствовала, как напряглись его мускулы, ощутила под пальцами
учащенный пульс. Он жадно притянул меня к себе, его руки поднялись выше,
легли на поясницу, запутались в волосах. Руки мужчины, знающего как доставить
удовольствие женщине. Мой взгляд упал на его слегка поросший щетиной
подбородок и задержался на губах. Я увидела, как он сглотнул. Неужели мы
думали об одном и том же? Он... желал меня?
"Беги, Сашка! - отчаянно шептал мне внутренний голос. - Беги, пока не поздно. Ты
уже совершила одну ошибку. Тебе мало Кости? Хочешь и с директором
опростоволоситься? У него таких, как ты, вагон и маленькая телега. А у тебя Пашка
и свадьба на носу. Возможно, у него хобби такое - соблазнять молоденьких
учительниц. Хочешь пополнить его коллекцию? Тебе это надо?"
"Не надо!" - твердо решило благоразумие.
И я сделала то, что совсем недавно казалось мне невозможным. Я отстранилась от
Максима Георгиевича, прервав тем самым танец, посмотрела в удивленные,
потемневшие от страсти глаза, поняла, что язык прилип в нёбу и произнести что-
либо связное не смогу. А потому просто развернулась и, ожесточенно смахнув
струящиеся по щекам слезы, поспешно вышла из зала.
ГЛАВА 4
БЫТЬ РЯДОМ
Baby don't you know
That all I wanted was to be by your side
To find a way to the light through the dark
Дорогая, ты не знаешь,
Всё, что я хотел, - быть рядом с тобой,
Найти дорогу к свету сквозь тьму
Bosson "You Opened My Eyes"
- Что на тебя нашло? - накинулась на меня Инна на следующий день, едва завидев
меня в столовой, но встретив мой затравленный взгляд, нахмурилась. - Только не
говори, что...
- Я люблю его, Инна, - застонала я, пряча в ладонях лицо. - Я хочу его, понимаешь?
- Ты? - подруга явно была шокирована. - Ты же...
- Знаю. Я сама раньше думала, что так, как в любовных романах у меня никогда не
будет. Я же ходячий ботаник! Я напрочь лишена чувственности, навыков
соблазнения. Я полновата, наконец. И я не способна любить страстно и
безбашенно. Но... - Я подняла голову, закусила губу. - Но я люблю. И ничего не
могу с этим поделать.
- Блин. Ну ты и влипла, подруга.
Я сморщилась. Бессонная ночь отозвалась гулкой болью в висках. Глаза нещадно
щипало. Я обхватила голову руками.
- И что мне теперь делать? - тихо спросила я.
- С Пашей или Максимом Георгиевичем?
- Конечно, с Максимом Георгиевичем. Я Павла не брошу. Я нужна ему.
- А ты уверена, что Паша - именно тот, кто нужен ТЕБЕ? Вдруг...
- Никаких "вдруг". Я выйду за Павла, как и планировала. Максиму Георгиевичу все
равно, с кем ночи проводить. Переспал и забыл. А мне нужны серьезные
отношения. Я детей хочу.
- Тогда ты должна с ним поговорить. Я имею в виду Максима Георгиевича.
Расскажи ему про вас с Пашей, про свадьбу. Вполне возможно, что он просто
флиртовал с тобой. А узнав о том, что ты помолвлена... Уверена, он не из таких, кто
идет напролом. Он любит девушек доступных. Таких, как наша Елена
Вячеславовна, например. Вот увидишь, все будет хорошо.
- Ты права, - согласно кивнула я. - Поговорю с ним и поставлю жирную точку в
конце этой дурацкой истории.
***
Переминаясь с ноги на ногу, я стояла на парковке, недалеко от машины директора,
в которой сидел озадаченный Павел, и ждала Максима Георгиевича. Директор
задерживался, а у меня уже зуб на зуб не попадал. Морозец в начале декабря
обычное дело, но одеваться по погоде я никогда не умела. Я подышала на
окоченевшие пальцы. Пашка посигналил и указал на место возле себя. Я покачала
головой и отвернулась, спрятав нос в складки шарфа. Платки и палантины были
неотъемлемой частью моего гардероба. Их у меня было дюжины две, наверное.
Сейчас этот зачастую декоративный аксессуар сослужил мне неплохую службу. Я в
несколько оборотов обернула его вокруг шеи и втянула голову в плечи.
Проклятье! Как же холодно!
- Александра Юрьевна? - ко мне приближался Максим Георгиевич, поддерживая
за талию скользящую на своих гигантских шпильках Елену Вячеславовну.
"Он любит девушек доступных. Таких, как наша Елена Вячеславовна, например" -
вспомнились мне слова Инны. Я сморщилась. Надо же быть таким
неразборчивым! Елена Вячеславовна вешается на всякого, кто гордо именуется
"мужчиной". У нее на лбу написано "возьмите меня хоть кто-нибудь". Как можно
быть настолько бабником, чтобы спать с такими вот... падшими женщинами?
Тем временем Максим Георгиевич усадил свою спутницу в машину, что-то шепнул
ей на ухо, и, захлопнув дверцу, подошел ко мне. Его сузившиеся глаза оглядели
меня с головы до ног, задержались на покрасневших руках. Челюсти его сжались.
- Что вы тут делаете? - не утруждал он себя любезностями.
- Мне нужно поговорить с вами.
- Здесь?
Я сглотнула.
- Да.
- Я слушаю вас, - скрестил он руки на груди.
- Максим Георгиевич, я не знаю, какие вы преследуете цели в отношении меня... -
Он вскинул брови, я быстро продолжила: - То есть я, конечно, понимаю, для чего
вам нужны женщины. Но мою кандидатуру вы можете не рассматривать. - У меня
наверное даже уши порозовели от смущения. Надо же нести такую чушь! - То