смотрели телевизор, у Инги в комнате грохотала рок-музыка - и улеглась на
кровать с книжкой в одной руке и яблоком - в другой. Воткнула беруши и
принялась за чтение.
Спустя час заурчало в желудке, но я проигнорировала жалобные просьбы
организма - не хотелось прерываться, идти на кухню, слушать, как мама
сплетничает по телефону, шушукается с подружками сестра, видеть пьяную
физиономию отца, развалившегося в кресле перед телевизором с бутылкой пива в
руке.
Еще через час кто-то громко постучал в комнату, затем, не дожидаясь разрешения,
в комнату вошла Инга - в коротком топе, открывавшем плоский живот с
пирсингом в пупке, и кожаной мини-юбке.
- К тебе там пришли, - с загадочной улыбкой произнесла сестра. - Мужчина.
- Пашка? - я соскочила с постели и принялась натягивать гетры. - Он же собирался
сегодня в баню с друзьями. Может передумал и решил провести день со мной?
- А это не Павел, - вздернула одну бровь Инга и криво усмехнулась. - В тихом
омуте, да?
- Что? - не поняла я. - Как не Пашка? А кто тогда?
- Красавчик-брюнет с голубыми глазами. Весь такой брутальный, в коже и джинсе.
Ты где такого откопала? У кого-то свои скелеты в шкафу имеются, да?
- Не понимаю о чем ты, - буркнула я, натягивая поверх майки свитер. - Это,
наверное, коллега. Учитель истории.
- С каких пор у нас в школах работают такие учителя? - вскинула брови Инга. - И
зачем ему понадобилась ты?
Сестра оглядела меня с ног до головы. Не обнаружив там, видимо, ничего
интересного, задумчиво пожала плечами и, покачивая бедрами, вышла из
комнаты. Я быстро соорудила из волос дульку, зафиксировала ее карандашом и
оглядела себя в зеркале. Черт. И что ему тут понадобилось? Я сегодня, кажется,
даже зубы не чистила. Хорошо еще душ приняла и ногти привела в порядок.
Ох, не нравится мне все это. Но я обещала не избегать его. Придется держать
слово. Как бы паршиво не было на душе.
В коридоре Максима Георгиевича не оказалось. Я удивленно огляделась. В спальне
родителей орал телевизор, но самих родителей там не было. Я вошла на кухню и
замерла. За обеденным столом сидели папа с мамой, Инга и Максим Георгиевич.
Директор с отцом что-то бурно обсуждали. Я заметила откупоренную бутылку
водки, соленые огурцы, сало, хлеб - в общем, полный джентльменский набор.
Многообещающе, однако.
- И что вы тут делаете? - миролюбиво произнесла я, а внутри все клокотало от
ярости, растерянности, чувства неловкости - настоящий коктейль из эмоций.
- Сашенька, доченька, - обняла меня мама, усаживая рядом с собой, - ты не
говорила, что у тебя такой... интересный друг. Вы вместе работаете, да?
- Максим Георгиевич преподает у нас историю, - я подняла глаза и натолкнулась
на внимательный взгляд директора, словно он что-то усиленно пытался понять.
Его глаза изучали мое лицо, вероятно сравнивая с сестрой. Хм. Ну и так понятно,
кто в нашей семье красивая, а кто - учительница.
Вздохнув, я пододвинула к себе огурчики и смачно захрустела, решив не
вмешиваться в разговор. Зря я сюда пришла. На фоне сестры я выглядела
неуклюжей коровой и чувствовала себя примерно так же.
Я встала из-за стола, налила себе чаю, пошарила на полках в поисках какой-нибудь
сладости, нашла черствую зефирку и впилась в нее зубами. Уже месяц, как Инга
сидит на строжайшей диете. Теперь на выпечку и сладкое в этом доме наложено
бескомпромиссное вето. Лакомиться чем-то вкусненьким мне приходилось в
тихоря.
- Мы тут с твоим другом обсуждаем вчерашний матч, - похлопав по плечу Максима
Георгиевича, сообщил папа. - Не хочешь присоединиться?
- Нет, пап, прости, нет настроения, - я заставила-таки себя улыбнуться. - Если
понадоблюсь, я в своей комнате.
- Может, вы чаю хотите? - спохватилась мама, вставая из-за стола.
- Не откажусь. Спасибо, - улыбнулся Максим Георгиевич.
Когда я выходила из кухни, краем глаза заметила подсевшую ближе к директору
Ингу - накручивая русый локон на палец, она интересовалась, все ли учителя-
мужчины в нашей школе такие красавчики.
Оказавшись в своей комнате, я поставила кружку с чаем на письменный стол и
упала на постель, уткнувшись лицом в подушку. Почему-то отчаянно хотелось
плакать.
Ну почему в жизни все так несправедливо? Почему одним принадлежит весь мир,
а другим остается довольствоваться крошками, упавшими со стола первых?
"Вы видите то, что хотите видеть", - вспомнила я слова директора. - "Вы, как и все,
любите развешивать ярлыки..."
Ведь он прав. На меня всю жизнь вешают какие-то ярлыки, пытаются втиснуть в
рамки своего мировоззрения, своего видения об окружающих, о самой жизни. То я
не тем занимаюсь, то не так выгляжу, то не то ем. Все, кроме меня, знают, что мне
нужно. А я только и делаю, что что-то им доказываю, изо всех сил пытаясь убедить
в том, что мое "я" тоже имеет право на существование, что я такая, какая я есть и
другой вряд ли стану. Однажды, под настойчивым давлением сестры, я все-таки
села на жесткую диету, купила абонемент в фитнес-клуб, решила полностью
пересмотреть свой образ жизни, в результате чего оказалась в больнице с
подозрением на язву желудка и твердой убежденностью, что быть мне толстой до
конца дней моих. Но потом я встретила Пашу и поняла, что не такая уж я и
толстая. И что настоящая любовь не измеряется сантиметрами на талии или
килограммами. Она или есть или ее нет. А рвать жилы, доказывая что-то другим -
бессмысленно и глупо. Каждый имеет право на индивидуальность, на свое
восприятие мира, на свои фетиши и тараканы. И я смирилась. И полюбила себя
такой, какая я есть. Только вот рядом с Ингой я по-прежнему чувствовала себя
толстой и неуклюжей. Вряд ли тут можно уже что-либо исправить.
Тихо постучали в дверь. Оторвав от подушки зареванное лицо, я подскочила на
постели и едва успела вытереть рукавом слезы, как в комнату вошел Максим
Георгиевич.
- Можно?
Он был непривычно серьезным и хмурым. Я кивнула. Он прошел и сел на постель,
возле моих ног.
- Простите, - тихо произнес он. - Я не хотел ставить вас в неловкое положение. Я
должен был предупредить...
- Все в порядке, - шмыгнула я носом. - Вы тут ни при чем.
Он немного помолчал. Взял мою руку, коснулся ее губами, затем прижал ладонью
к щеке и на миг закрыл глаза.
- Сегодня утром, - начал он приглушенно, - я проснулся с твердым желанием хотя
бы этот день не думать о вас. Я приготовил яичницу, выпил кофе, принялся
листать каталоги, чтобы выбрать мебель для новой квартиры и вдруг мне
захотелось, чтобы мы это делали вместе, я и вы. И вот я здесь. Глупо, да?
- Вы купили квартиру?
- Лет пять назад. Какое-то время она пустовала. Затем я решил сделать там
перепланировку. Сломал все стены. Около года там шел ремонт. Теперь ее нужно
обставить, а я ума не приложу как.
Моя рука по-прежнему была прижата к его твердой, заросшей легкой щетиной