Обручальными кольцами мы обменивались под красивейшую песню Bosson
"Beautiful".
...For richer and poorer till death do us part
In sickness, in health you are always in my heart
Till the day when we're old and gray
I will cherish and love you in every kind of way
Cause you are so...
Beautiful, so sweet and just adorable,
You are a miracle, simply irresistible,
You are so beautiful, so sweet and just adorable,
You are the finest thing that I've seen in my life,
You're everything that I've ever dreamed of.
...В богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит нас,
В болезни и здравии ты навсегда в моем сердце,
До дня, когда мы будем старыми и седыми,
Я буду лелеять и любить тебя, как только возможно,
Потому что ты такая...
Красивая, такая сладкая и просто прелестная,
Ты чудесна, просто неотразима,
Ты такая красивая, такая сладкая и просто прелестная,
Ты лучшее, что я когда-либо видел в жизни,
Ты - всё, о чем я когда-либо мечтал.
А потом нам разрешили поцеловаться.
Максим улыбнулся, приподнял вуаль с моего зардевшегося лица и, наклонившись,
нежно-нежно, словно бабочка крыльями, коснулся моих губ. Я улыбнулась ему в
ответ, и мы, счастливые, повернулись к нашим немногочисленным гостям.
Екатерина Васильевна, Инна и Антон, лучший друг Макса, прилетевший
специально для такого случая из Австралии, кинулись нас обнимать.
После церемонии, приняв поздравления и подарки и попрощавшись, мы
отправились прямиком в аэропорт - эти выходные, в том числе и нашу первую
брачную ночь мы должны были провести во Флоренции (Максим выведал-таки,
куда бы я мечтала съездить - после просмотра "Под солнцем Тосканы" и "Ешь,
молись, люби" я грезила одной лишь Италией).
***
Перелет я перенесла на удивление легко. Скорее всего потому, что большую часть
пути спала, а оставшийся час лопала фрукты и шоколад, запивая все это
изумительным шампанским, и болтала с Максом о планах на будущее.
Флоренция - удивительная! Гостеприимная, яркая, где-то старомодная и
романтичная, а где-то - страстная, модная, завораживающая.
Мы остановились в небольшой гостинице, которая не отличалась "звездностью" и
шиком, но как же там было уютно, вкусно, по-домашнему. Ее владелица,
очаровательная пожилая синьора с добрыми глазами, обалденно готовила и
никого не подпускала к своей начищенной до блеска плите, кроме... Макса.
Нет, это было нечто! В черных, зауженных книзу брюках, белой футболке и
фартуке мой муж выглядел даже не сексуально, нет. Он был божественен! Никогда
не видела, чтобы мужчина так виртуозно управлялся с кухонным ножом. Синьора
Фиоре лишь изредка помогала ему - один раз, по его просьбе, она отыскала на
одной из многочисленных полок и принесла ему какую-то специю и пару раз
помешала растапливающийся над водяной баней шоколад. Все остальное время
Максим творил сам.
Ужинали мы на крытой террасе. Горели свечи, воздух наполняли ароматы
цветущих растений и жалобно-лирические звуки скрипки.
Ризотто с шафраном по-милански в исполнении моего талантливого мужа было
изумительным. Честно говоря, раньше я находила странными тех людей, кто
признавался в любви и почтении к этому довольно простому - на первый взгляд -
блюду. Ну рис и рис. Пока не попробовала его сама, здесь, в Италии. После каждой
отправленной в рот порцией я закатывала глаза от наслаждения и боролась с
искушением воскликнуть этакое "о-ля-ля!". Белое сухое вино, идеально
подчеркивающее вкус ризотто, восхитительная панна-котта, тающие во рту
кусочки моцареллы... Я никогда не была гурманам и редко задумывалась над тем,
что я ем. Но Италия и Максим "развратили" меня - в хорошем смысле этого слова.
Я наконец-то почувствовала настоящий вкус пищи и ощутила всю его гамму, о
наличии которой раньше даже не подозревала. И все же не только еда и
кулинарные навыки моего мужа стали открытием для меня в этот вечер.
Сюрпризом также стала и наша первая брачная ночь...
Я помню, как мы танцевали, освещаемые лунным светом. Я слегка продрогла, и
Максим снял свой пиджак и накинул его мне на плечи. Глаза его в темноте
сверкали ярче миллионов звезд, которыми было усыпано ночное безоблачное
небо. В какой-то момент его губы нашли мои, и я испытала ни с чем не сравнимую,
сладостную истому. Тишину нарушали лишь наше шумное дыхание и трель
невидимого сверчка.
А дальше все происходило, как в замедленной съемке.
Рука Максима - сначала на моей щеке, затем - на шее, плече. Она спускалась все
ниже и ниже. Наконец он подхватил меня на руки и, не прекращая целовать, отнес
в номер и бережно уложил на бледно-голубую в тусклом свете ночника постель.
Оторвавшись от моих губ, он стремительно скинул свою одежду и аккуратно, не
торопясь, помог снять мою. Я невольно задрожала, и Максим прижал меня к
своему твердому горячему телу и вновь прильнул к моим губам, которые уже
успели соскучиться по его поцелуям.
Этой звездной ночью мы любили друг друга - нежно, страстно, самозабвенно,
отдаваясь без остатка.
Засыпала я, положив голову на влажную грудь Максима, а он нежно обнимал меня
за плечи, словно боялся вновь потерять. Последнее, что я увидела перед тем, как
закрыть глаза, была улыбка моего мужа - из-за нее я когда-то потеряла голову,
позднее полюбив и самого ее обладателя.
- Я люблю тебя... - прошептала я, засыпая.
- И я люблю тебя... долгожданная, - услышала я сквозь сон голос Максима и
почувствовала легкое прикосновение к своим волосам.
И
я
уснула.