Она оглядывает нас с Роном, а потом, думаю, что-то у нее в голове щелкает, глаза наливаются лютой ненавистью. Сэм подбегает ко мне, дергает за руку на себя и шипит мне в ухо:
- Ты что, спала с ним?
Когда я не отвечаю всего несколько секунд, она встряхивает меня, в точности как проклятую куклу.
- Спала или нет?
Я вырываюсь из ее хватки и, взмахнув ладонью в воздухе, останавливаю шагающего к нам Аарона. Он может влепить ей пощечину, а я этого не хочу.
- У меня к тебе встречный вопрос, - с холодной интонацией обращаюсь к сестре. – Ты спала с Джереми? Потому что бедняга только о тебе и говорит. Как только я появилась в городе, он без устали про тебя спрашивал. Я не знаю, зачем ты разбила ему сердце, но я, видишь ли, не лезу в твою личную жизнь. Так и ты, будь добра, не цепляйся ко мне.
Как всегда, сестра подготовила целый список того, чем мне ответить. Ее словарный запас велик.
- Мне плевать на Джереми, - фыркает пренебрежительно. – Передай ему, чтобы перестал таскаться за мной. Ему, наверняка, уже передали, что я приехала в Палм-Бей, так вот мне не интересно, как он, что с ним и насколько сильно он хочет покончить с собой из-за меня. Можешь так ему и сказать.
Я изумлена ее жестокостью. Хочу придушить ее, но она все-таки моя сестра. Никогда не думала, что Саманта может быть до такой степени к кому-то равнодушной. Но я не теряюсь, отвечаю ей в такой же грубой форме.
- Я что, похожа на почтового голубя? Вот сама ему это и передай. Тебе не стоило приезжать, Сэм, - качаю головой. – Все кончено. Не будет никакого танца с Дуайтом в честь дня рождения губернатора, никакого бала не будет. Это уже не имеет значения. Это все в прошлом, и мои мечты, хочешь верь или нет, никогда не были моими.
Сестра сводит брови вместе и кривится так, будто я сказала, что нас нашим родителям подкинули.
- С ума сошла? Ты собираешься отказаться от всех своих стремлений? От своих целей?
- … Которые никогда не были моими!
- Ты не можешь так поступить с мамой и отцом! – орет Саманта, размахивая руками.
Благо, Аарон не вмешивается, но я чувствую его злость и раздражение.
- Почему я не могу строить свою жизнь так, как хочу я?! – не выдержав, кричу громко, стоя посреди парковки. – Объясни мне, почему?
Сэм, кажется, нечего сказать, но разве такое бывало, чтобы она просто заткнула свой рот…
- И вот этого ты хочешь? – кричит в ответ сестра, показывая на Аарона открытой ладонью. – Хочешь парня, который убил своего друга?
Что?
Что? Какого черта?
Что за бред несет моя сестра?
Я оборачиваюсь к Рону. Он выглядит потрясенным. Он глядит только на Саманту. Он смотрит на нее так, будто не ожидал, что она скажет это. Что она произнесет такие слова. Словно застыл на месте. А я не знаю, что и думать.
Поворачиваю голову к сестре.
- Ты в своем уме, Сэм? Ты что говоришь?
- Я говорю то, что знаю! – выговаривает чуть ли не по слогам девушка.
Она нервничает – трется влажными ладонями о ткань своих синих джинсов.
- Ты хочешь себе в бойфренды убийцу? – Саманта зло смеется. – Боже, неужели ты отдала ему свою девственность? Этому говнюку?
У меня в мыслях все перемешалось, но слово «убийца» доминирует на общем фоне.
Убийца, убийца, убийца…
- Ники, - тихо произносит Аарон.
Я вздрагиваю от звука его голоса.
- Почему он называет тебя так? – почти что ревет Сэм.
Я хочу, чтобы она заткнулась! Хочу, чтобы заткнулись все!
- Какая тебе, к черту, разница? – подхожу ближе к сестре, борясь с собой, чтобы случаем не толкнуть ее, какой бы стервой она ни была. – Какая тебе разница, как называет меня Аарон?
- Агнес, - делая шаги вперед ко мне, она просто роет себе могилу, - слушай меня внимательно, можешь устроить бойкот, можешь стать самой непослушной девочкой в мире, но все это не будет иметь абсолютно никакого смысла, если наши предки узнают об этом. Ты ведь сама это понимаешь. – Нет, не понимаю. – Они откажутся тебе платить за учебу, если им станет известно, кто сорвал твою репетицию танца перед комиссией, ведь об этом пока что я им не рассказывала. И Дуайт не рассказывал. Представь себе, и твоя дурнушка Вив тоже, хотя, может, она не знает всей правды… – Саманта склоняет голову набок. – Если они перестанут тебя обеспечивать, может быть, твой новый бойфренд и станет помогать тебе первые пару месяцев… кто знает… Но когда отец обратится к владельцу музыкальной школы которую ты посещаешь с восьми лет… - Она замолкает, наблюдая, как мои глаза застилают слезы. Сволочь! – Ты больше не восстановишься, Агнес. Мы обе это прекрасно понимаем. Слово отца для твоего учителя, твоего наставника значит очень многое. Он не примет тебя обратно, если папочка, - она произносит последнее слово без любви – лишь с огромной долей омерзения, - не позволит. Ты можешь найти кучу других школ, милая: в Джексонвилле ли, в Майами ли, а может даже здесь - в Палм-Бей, но тебе никогда больше не работать с мастером. И никогда больше не танцевать с Дуайтом.
Она отходит к своей красной машине – подарок мамы на восемнадцатый день рождения Саманты.
- Зачем тебе нужны эти проблемы? – улыбаясь, говорит она. – Зачем тебе нужен убийца?
Позволив мне осмыслить ее слова, Сэм лишь через минуту садится в «Хонду» и выезжает с парковки. Я провожаю машину взглядом и смотрю ей вслед, даже тогда, когда на горизонте ее не видно. Мне просто страшно возвращаться в реальность. Но когда я оборачиваюсь к Аарону, становлюсь очевидцем того, что никогда не думала увидеть – он плачет. Он плачет. Слезы стекают по щекам и единственное, что сейчас мне хочется сделать – это обнять его.
- Ники, - всхлипывает парень, пряча свое лицо у меня в волосах.
Мы обнимаем друг друга так крепко, как можем.
- Я слушаю, - без страха и сомнения в голосе произношу. – Я хочу все знать.
Чувствую, как Аарон кивает.
Убийца, убийца, убийца…
Все, наверное, не так, как мне это представляется.
По крайней мере, я все еще могу успокаивать себя таким образом.
Глава 25
Агнес
Аарон оставил мотоцикл на парковке центрального сквера, прежде чем мы отправились к скамейкам у небольшого пруда. Я не сказала ни слова, пока он рассказывал о своей жизни, о друзьях, о Майкле, о его дружбе с Самантой. О том, как Джереми влюбился в нее, а Аарон так боялся, что они все могут отвернуться от него, однако отвернулась именно моя сестра. Они возненавидели друг друга. Она его - за то, что тот скрыл болезнь Майкла. А он ее – за то, что та посчитала его предателем, бросила и унизила при его знакомых, друзьях, родителях. Этот длинный список можно перечислять очень долго.
Аарон, свесив плечи, скрестил ноги в лодыжках, смотрит на воду впереди нас, рассказывая о той боли, которую перенес. Которую он разделил вместе с друзьями. Моя сестра просто сбежала от этого, ей было легче скинуть всю вину на кого-то – так она и сделала. Ведь, наверное, когда есть, кого ненавидеть, справиться с утратой легче. Я не знаю, могу ли я ее винить, могу ли таить обиду. Может, просто достаточно этого? Я не хочу ее терять, но поведение стервы, которым она явно злоупотребляет, способствует тому, что скоро мы можем поссориться. И очень серьезно.
- Он был таким … сильным, - рассказывает Аарон, слабо улыбаясь, пока я запутываюсь пальцами в его волосах. Они немного подросли, и теперь челка чуть-чуть спадает на красивые голубые глаза. – Знаешь, Майкл был настоящим другом, героем для меня, хоть мы и ровесники, но я всегда ставил его в пример. И Джереми тоже так делал. Мы за ним следовали. – Аарон кивает, поджав губы. – Да, именно, мы за ним следовали. Он был маяком. Чтобы ни произошло, чтобы ни случилось. Этот парень был для нас братом, и он им остается, но после того, как он ушел, такая… - Рон опускает ресницы, с них скатываются крупные слезы, - … Такая большая дыра в груди, я не знаю, как это исправить. Я все ищу, ищу и ищу, как залатать эту дыру, однако даже не нахожу ниток.
Я впервые стала свидетелем того, как мужчина, завоевавший мое сердце, плачет. Он плачет. Садится в полуобороте и одной ладонью касается моего лица так, что большим пальцем обводит губы.
- Я в тебе утешение нашел, понимаешь? В нашей с тобой вражде. А теперь мое утешение – это твои ласки. Это для тебя, наверное, сущий бред, ведь ты и Сэм так похожи… Я этого объяснить не могу, - смахнув слезы, твердо заявляет Аарон. – Можешь понимать, как хочешь, только не оставляй меня.