- Джек попросил? – почти что кричу я. – Но почему?
- Он придурок, - рычит Шеннон. - Ему была интересна реакция Аарона, и он, наверняка, ею наслаждался. Прости меня, Агнес. Я проиграла ему в шахматы одно желание.
Шеннон складывает руки как для молитвы, и я вздыхаю. Ненавижу то, как поступил со мной Джек. Нужно было сразу сказать про инцидент , с которым связана моя сестра , и я бы сюда не приехала.
Провожу рукой по длинным волосам, а потом снова вздыхаю.
- Я хочу уйти отсюда, - признаюсь я.
Шеннон с Келли понимающе кивают.
Я поднимаюсь на ноги. Шеннон отворяет дверь настежь. Вечеринка продолжается, как будто ничего и не произошло. Какой-то парень с серьгой в ухе, прижав ладонь ко рту, забегает в уборную, в которой мы только что находились и выворачивает свой желудок в унитаз. Ужасно!
Я спускаюсь вниз по лестнице и в углу в кресле замечаю Джека. Он пьян и ухмыляется мне, а я показываю ему фак. Никогда раньше так не делала, но раньше я ни разу и не посещала подобного рода мероприятия. Когда я подхожу к входной двери, меня окликает знакомый голос. Шеннон и Келли оборачиваются вместе со мной. Это Аарон. Его голубые глаза всё так же враждебно меня оглядывают. Как будто я - дичь, а он - охотник. Как будто он хочет меня уничтожить.
- Выметайся прочь из моего дома, - протягивает он, опираясь плечом о стену и отпивая пиво прямо из бутылки.
Что за манеры у этого идиота?!
- Я уже собралась уходить. Не волнуйся.
Когда я отворачиваюсь, он вдруг говорит:
- И передай своей сестрёнке, что я так просто это не оставлю. Передай ей, что я отомщу.
В ответ я лишь усмехаюсь, но он не видит этого. Я думаю о том, что он сегодня сделал мне очень больно и не только физически. Поэтому, думаю, что он заслужил кое-что.
Я поворачиваю лишь голову в сторону Аарона и поднимаю средний палец вверх. Люди вокруг ахают.
- Засунь себе это в задницу, урод, - произношу я нарочно медленно.
И выхожу за дверь. Я слышу лишь его ругань, когда оказываюсь на улице и то, как разбивается стекло обо что-то деревянное. Шеннон и Келли дают друг другу «пять», весело посмеиваясь.
Глава 4
Агнес
Под песню Джона Ньюмана «Come and getit » я паркую свой серебристый «Субару Ипреза Седан», который пригнал мне папа вчера, на парковке, находящейся рядом с музыкальной школой. Говорят, совсем скоро и в Палм-Бей должны открыть собственную студию хореографы, с которыми я занимаюсь в Джексонвилле вот уже более восьми лет. Занятия танцами для меня – как глоток свежего воздуха. Я забываю обо всём, когда партнёр кружит меня в комнате, полной зеркал, и мы оба отдаёмся этому невероятному чувству свободы.
Я выхожу из машины и блокирую двери. Поправляю ремень сумки на плече и вхожу в высокое здание. Охранник на входе сразу же спрашивает мою фамилию и выдаёт пропуск, а так же он ориентирует меня и подсказывает, куда пройти. На третьем этаже в коридоре слишком много растений – и на подоконниках, и на полу возле окон. Всё выглядит таким чистым и опрятным; здесь очень хорошо пахнет.
По лестнице я поднимаюсь на третий этаж, и там, в маленькой аудитории, слева от большой арки, меня ждёт Дуайт – мой партнёр по бальным танцам вот уже больше, чем четыре года. Долгое время мы с ним занимались спортивными бальными танцами. Однако для бала в честь дня рождения мэра, который состоится в октябре, мы разучиваем номер, имеющий направление «венский вальс». Хореограф нашей группы поставил танец для четырнадцати пар. А комиссия допустит к выступлению на торжестве в октябре лишь четыре пары… И я очень хочу быть в числе этих людей. Поэтому, мы с Дуайтом работаем на износ. Его тётя работает в этой музыкальной школе: она смогла выпросить для нас этот небольшой зал ради наших занятий, которые мы никак сейчас не можем оставить. Дуайт будет приезжать в Палм-Бей в течение месяца, пока в июле нам не предстоит выступать перед комиссией в Джексонвилле.
- Привет! - радуюсь я, видя своего друга после недельной разлуки.
Дуайт – высокий и в меру накаченный брюнет – быстро направляется ко мне и загребает в медвежьи объятия. Его тело рядом с моим кажется огромным.
- Я соскучился, вредина, - ухмыляется он, поднимая голову.
- Я не вредина! – протестую, щипая его за бок.
Он изображает жуткую боль на лице, а потом кружит меня по всей комнате, в углу которой стоит белый фортепиано. Дуайт заостряет взгляд на музыкальном инструменте. Я знаю, что ему не очень нравится вспоминать о своём прошлом, в котором он очень сильно мечтал стать пианистом, но его родители-алкоголики избивали маленького мальчика лишь при упоминании об этом. Впрочем, они избивали его по разным причинам, пока социальные службы не решили их родительских прав. С восьми лет Дуайт живёт со своим дедом. Он ещё не так стар, но ему тяжело справляться с опекунством по рассказам моего друга. - Ладно, - вздыхает Дуайт, обращая внимание на меня. – Расскажи, как ты? Как тебе здесь? Ох, стоит ли говорить ему о том, что натворила Саманта? Мне нужно кому-то выговориться, но я не думаю, что это хорошая идея. Сначала нужно хотя бы услышать от сестры её оправдания или вроде того. Она даже не перезвонила , хотя я просила об этом сестру, написав ей больше пятнадцати истеричных сообщений за двое суток.
- Всё хорошо, - вру я, налепляя фальшивую улыбку.
Я прохожу к маленькому столу, на котором стоит ноутбук, и видеозапись наших прошлых репетиций уже открыта; нужно всего лишь нажать на «play ». Дуайт подготовился: загрузил в проигрыватель песню, под которую мы танцуем. Благо, с хореографом у нас вкусы сходятся – люблю песни Джоша Гробана.
Я сбрасываю с себя джинсовую куртку. Бросаю её и рюкзак на лавку в углу зала. Хорошо, что сегодня я пришла уже в тренировочных лосинах и майке. Мне осталось лишь сменить кеды на чешки. Пока я переобуваюсь, Дуайт наблюдает за мной сверху, сложив руки на груди.
- Я надеюсь, всё пройдёт успешно, и мне не придётся работать ни дня с твоим дублёром, - с достаточно явным отчаянием в голосе произносит парень.
Я знаю, о ком он говорит. Сейдж. Моя дублёрша. Противная девчонка, которая пропустила полгода занятий в танцевальной студии, а когда вернулась, создатель нашей школы танцев, даже не был смущён. Возможно, всё потому, что он тесно дружит с отцом Сейдж? И, может, именно по этой причине он решил, что сделать её моим дублёром – отличная идея…?
- Так же, как и я не хочу танцевать с Райаном, - комментирую я, поднимая голову на Дуайта.
Завязав ленточки на лодыжках, я поднимаюсь, и Дуайт тут же хватает меня за руку, кружа по комнате. Я смеюсь, заражаясь его хорошим настроением.
- Он зануда, правда? – подмигивает парень.
- Оо, дааа! – соглашаюсь, неоднократно кивая головой. – Я тоже очень надеюсь, что ты не оставишь меня перед самым финалом и мне не выпадет участь, выступать перед комиссией с Райаном, брызжущим слюной при разговоре.
Дуайт хохочет, запрокинув голову назад. Мы останавливаемся посреди зала.
- Ненавижу, когда он поправляет свои очки на носу, говоря, как он считает , нечто такое умное, - партнёр упирает руки в бёдра, отходя на полшага. - И почему он так подлизывается к Пабло? – возмущается Дуайт, имея в виду основателя студии. – Знаешь, а Кристофер не очень-то любит Райана.
Я усмехаюсь, начиная разминаться. Тяну парня за резинку его спортивных брюк, предлагая не болтать попусту, а делать упражнения вместе со мной. И ворча, Дуайт соглашается, однако он не перестаёт говорить о нашем хореографе Кристофере, который, по его мнению, часто намеренно делает вид, что не слышит вопросы Райана.
- Если бы Крис так не любил твоего дублёра, он бы уже попросил Пабло о переводе Райана в другую группу, - замечаю я, вскидывая бровь.
- Ну, конечно, - фыркает Дуайт.
Когда мы всё же решаем перейти к репетиции , и партнёр включает нужный трек, я чувствую волнение. Так всегда бывает во время наших тренировок. Я просто представляю себя перед сотнями гостей на дне рождения губернатора Джексонвилля , и дрожь в коленках напоминает тот час же о себе. Невероятное ощущение счастья, пронизывающего тебя. Это ощущение всегда со мной, когда я танцую.
Мы с Дуайтом следим за техникой – она обязана быть идеальной, иначе баллы будут низкими, и наша мечта не сбудется. Пока мы вальсируем, строго придерживаясь всех правил и повторяя заученные движения, я размышляю над тем, что это моя мечта, на самом-то деле. Когда новость о том, что наша группа будет участвовать в отборочном туре, дошла до нас, я видела, как напрягся Дуайт. Он знал, что я хочу танцевать на балу, как это делали ежегодно другие счастливицы. Дуайт знал, что это значит для меня. И, конечно, он согласился участвовать ради меня.