Связав и правую лодыжку с запястьем, я упираюсь ладонями в сиденье рядом с ее головой. Красивая. Полностью в моей власти. Лежит на спине, не в силах сделать практически ничего. Разве что похлопать ресницами, сказать, что любит меня, поцеловать меня… если я ей это позволю, конечно.

- Никогда не замечала в тебе доминатских наклонностей. – Ники, будто, только сейчас начала дышать.

- Да ладно? – произношу с сарказмом и затягиваю узлы потуже. – Не может быть.

- Не ехидничай! – дерзит девушка, и я затыкаю ей рот поцелуем.

Она точно не ожидает того, что я сейчас с силой войду в нее. И правда. Мычит мне в губы, закусывая до крови нижнюю. Завершив поцелуй, я выпрямляюсь и теперь быстро двигаюсь в ее влажной и тугой киске. Быстро-быстро. Ники сжимает кулаки. Она прикрывает глаза, прикусывает губу, стонет, кричит. От бессилия и удовольствия. Она не может ничего сделать. Это, наверное, похоже на сладкую пытку: когда тебе хорошо, но ты не можешь дотронуться до партнера, поцарапать его спину, потянуть за волосы. Никаких привилегий. Хотя нет, одна все же есть - быть классно оттраханной.

- Ро-о-н, - стонет Вероника в очередной раз; темп только нарастает, теперь секс еще и сопровождается лаской ее сосков и языка.

Я тереблю ее клитор пальцем. Двигаюсь то в бешеном, то в медленном ритме. Кусаю розовые соски большой груди. Как же я люблю эти сиськи! Обласкиваю их полностью, даря нежность каждой. Как же они хороши!

- Я обожаю твою грудь, - говорю, прижимаясь к губам, теперь зарываясь пальцами в ее длинных волосах.

Полностью вхожу в нее, наблюдая, как она сходит с ума, изгибается, извивается. Возвращаю внимание к соскам, и, поддерживая скорый темп, захватываю левый, играясь с ним языком.

- Даа, Боже! – кричит Ники подо мной. – О, Боже! Быстрее! Боже! Рон! – задыхается. – Боже! Пожалуйста… - Стоны превращаются в возгласы. Возгласы превращаются в стоны.

Но вдруг Ник начинает дрожать, она запрокидывает голову и стонет так громко, что я готов кончить сам. Но я держусь для нее. Она кончает; я держу ее за округлые бедра, пока она делает это. И после тихий всхлип вырывается из нее, когда девушка вновь спиной соприкасается с темной кожей. Я наклоняюсь, твердо уверенный, что не смогу удержаться от невероятно страстного поцелуя, от которого Ники получит еще один оргазм.

***

Агнес

Людей нереально много. В этом большом зале гостиничного ресторана сегодня собрано столько народу, и практически никого из них я не знаю. Выискиваю глазами в толпе Аарона, который пошел за шампанским для нас. Хотя официанты уже шагают не спеша по залу с разносами и предлагают напитки гостям. Но я все же дождусь Аарона. Он принесет мне бокал розового, я такого еще не пробовала.

Специально для такого важного мероприятия, как юбилей мистера Джона Честера Галлахера, круглые столы передвинули в другой конец зала, освободили место для танцпола рядом с невысокой сценой, на которой джазовая певица исполняет песню великого Луи Армстронга. Ее музыканты прекрасно справляются с работой. Вечер однозначно удался.

Мой отец и друг Джона хорошо общаются, поэтому папа, конечно же, приглашен сюда. А в комплекте идут – моя мать и сестра. Сэм запивает свое высокомерие за столиком. А мама и папа только что вошли в двери, услужливо открытые швейцарами. Сегодня мне придется нелегко.

Джереми поглядывает на Саманту. Он сидит за столом позади нее, но мне со своего места видно, что он глаз с нее не спускает. Обернувшись к зеркальной стене, осматриваю свой сегодняшний вид: на мне черное платье, доходящее до колен, с золотистыми линиями из дорогих камней на нем. Аарон купил мне его, а так же эти дорогущие босоножки. Волосы заплетены в длинную элегантную косу, которую я перекинула через плечо вперед. Маме точно понравится то, как я выгляжу.

Наконец, я замечаю Рона, идущего мне на встречу. Он подает мне бокал розового шампанского и целует в щеку. А после, не отрывая взгляда, отпивает из своего бокала.

- Ты очень красива, - повторяет Рон снова.

Фуршет еще не закончился, а я услышала эту фразу от него, наверное, уже в сотый раз. Улыбаюсь, отведя шампанское.

- Спасибо, и мне нравится твой сегодняшний вид, - я кладу ладонь на темную ткань его пиджака.

Очень люблю, когда Аарон надевает галстук-бабочку. Сегодня он у него голубого цвета, и это прекрасно сочетается с черным костюмом-тройкой и белой рубашкой.

- Ты могла бы сказать, что я великолепен, - напыщенно заявляет парень и я, смеясь, закатываю глаза.

Немного помолчав, Рон изображает удивление на лице.

- Что? – разводит руками. – Ты же так считаешь! Разве нет?

Я не успеваю ответить ему, чтобы катился к черту, потому что нас прерывает Эмили. Она встревает в наш разговор, вмиг оказываясь рядом. Я даже вздрагиваю от неожиданности.

- Ты уже видела, что твои предки тут? – говорит синеволосая красотка, размахивая рукой, в которой держит бокал с красным вином.

Аарон оглядывается, вертит головой из стороны в сторону. С высоты его роста очень легко рассмотреть каждого присутствующего человека.

- Я в курсе, - говорю, мысленно отмечая, что мне очень нравится это ее темно-зеленое короткое платье.

Только туфли чрезвычайно вызывающие. Высокий каблук, темно-фиолетовый цвет, немереное количество декоративных молний на них, украшенных металлическими черепами. Ее татуировки обнажены. И, быть может, пирсинг не является частью дресс-кода этой вечеринки, но ей безумно идет ее прикид.

- А твоя сестра беседует со старым товарищем, - замечает, зло улыбаясь, Эмили.

В ответ на ее изречение Аарон просто хмыкает и обращает взгляд в сторону набитых едой столов. Его голубые глаза сощуриваются, когда он находит то, что искал. И снова он хмыкает. Недовольно.

Саманта сидит в одиночестве, и я не сразу понимаю, о каком старом товарище идет речь. Только через минуту до меня доходит. Виски в стакане.

- Джек Дэниэлс? – негромко смеясь, спрашиваю.

Эмили уверенно кивает головой.

После того, как мы с Аароном вернулись в Палм-Бей, прошло всего несколько дней. Мистер и миссис Галлахер были, мягко говоря, немного удивлены выбором их сына, однако, несмотря на их статус, возражать не стали. По крайней мере, так мне сказал сам Аарон.

- Мой друг – такой идиот, - вдруг выпаливает он, и тут же пьет до дна спиртное из своего бокала.

Эмили морщит носом. А я… не могу не согласиться.

- Почему ты так говоришь про Джереми? Мне нравится Джереми, - заявляет Эми.

Аарон кривит губы и отвечает ей, как истинный подлец:

- Как жаль, что ему не нравятся татуированные девчонки с проколотым лицом.

Его голос наполнен ехидством и нотками издевательства.

- Какой же ты подонок, - качнув головой, презрительно фыркает Эмили.

Она, не посмотрев на меня, шагает прочь. Выходит из зала через боковую дверь. Я сразу же нападаю на Рона:

- Галлахер, ты придурок! Почему ты ведешь себя, как…?

- Как кто? – отдав пустой бокал официанту, вякает парень. – Как сволочь? Ну, возможно, потому что я и есть сволочь?! Не задумывалась об этом?!

Я решаю ничего не говорить в ответ. Просто так же, как и Эмили, выхожу из банкетного зала. Боковая дверь ведет в большой белый холл. На стенах – множество известных картин талантливейших художников Флориды. В холле не так много людей, конечно, как в самом ресторане, но и здесь наберется чуть больше десятка зевак.

Французские двери ведут в персиковый сад. На лавочке под одним из деревьев сидит Эмили. Я, стуча каблуками, направляюсь туда и присаживаюсь рядом с ней.

- Эй, - плечом касаюсь плеча подруги, - не обижайся на него. Он иногда, и правда, мудак.

Девушка отрывает взгляд от экрана мобильного телефона и поднимает голову. Она усмехается и сама несильно ударяет меня плечом.

- Ты же не серьезно думаешь, что я обиделась на твоего бойфренда?

Поджимаю губы и не знаю, что сказать, но, уверена, ей видна моя слабая неуверенная улыбка.

- Если бы он ответил так моей лучшей подруге Вивьен, она бы ему врезала… наверное.

Эмили посмеивается.

- Ну, не знаю, не хотела его бить при всех, однако я уже написала своему хорошему другу, и мы договорились вместе надрать Аарону зад, - Эмили указывает на свой мобильный.

Теперь хихикаю я.

- За меня тоже пару раз врежь.

- Обязательно, - подмигивает мне Тирсет. – Кстати, твоя Вивьен не собирается приезжать в Палм-Бей?