Надежда Духовная - Бугенвиллея цвета фуксии

Она остановилась. В темноте не было видно лица.

– Я иду попить воды, – так же шёпотом ответила она.

– Подожди, я с тобой.

– Извини, я не хотела тебя будить.

– Всё в порядке, я сам проснулся.

Она едва слышно вздохнула и прошла за ним на кухню. Славик, только закрыв дверь, чтобы не разбудить родителей, включил свет.

Таня стояла и наливала из термоса воды. Мама всегда заливала в термос воду на ночь. Она также заваривала шиповник, и они пили этот вкуснейший душистый напиток на завтрак и в обед.

Таня стояла, не поднимая на него глаз. Он подошел ближе и понял почему. Глаза у неё были заплаканы.

"Чёрт!" – в который раз за сегодняшний вечер подумалось ему.

– Таня, – сказал он негромко, – давай уж поговорим, если мы всё равно не спим.

Она стояла у него на кухне в пижаме какого-то нежного цвета. Пижама была отделана какими-то кружавчиками, и на груди виднелась вышивка, от которой он отвёл взгляд. Она стояла с распущенными вьющимися волосами, и он понял, что давно не видел её с распущенными волосами, наверно, ещё со школы. В универ она всегда заплетала косичку или делала хвост. Вчера у неё тоже был хвост, высоко поднятый на затылке, и все равно волосы закрывали почти всю спину. Сейчас они спадали ещё ниже.

Она подняла на него расстроенные глаза, в которых он сразу же утонул, потому что это было как в тех далёких школьных снах, когда он только-только понял, как сильно она ему нравится.

Но это был уже совсем бред, и Славик прекрасно это понимал. Усилием воли он вынырнул из этих глаз и уселся на табуретку. Он спал в пижамных штанах и футболке, а встав, натянул тапочки на босые ноги. В футболке и босиком было холодно всего минуту назад, но теперь вдруг стало жарко.

– Таня, давай я всё тебе объясню. Я вовсе не хотел, чтобы всё так получилось.

Она снова посмотрела на него. Вид у неё был очень жалкий. Он не мог позволить, чтобы у неё был такой вид! И подумать только, он сам во всем виноват! Не нужно было идти на поводу у Маши, ведь он давно её знает. Она не успокоится, пока всё не будет так, как она того хочет.

Как быстро всё случилось! Приедь Таня через месяц, он уже расстался бы с Машей, и всё было бы по-другому. "А что тебе мешало расстаться с ней месяц назад?" – шепнул ему его собственный недовольный внутренний голос. Славик тряхнул головой. Он действительно был во всём виноват сам. Фигаро, как и говорил папа.

– Славик, – спокойно сказала Таня, – ты не обязан передо мной ни в чём отчитываться. Я и сама вижу, что Маша довольно неуютно чувствует себя в моём присутствии, как будто я заявляю на тебя свои права. Я тоже не хотела, чтобы так получилось. У вас своя жизнь, вы вот женитесь скоро.

Славик изумлённо смотрел на неё. У него даже рот приоткрылся от удивления.

– Нет, ты всё не так поняла. Я вовсе не собираюсь на ней жениться! – Выпалил он.

– Не собираешься? – Таня недоверчиво смотрела на него, как будто плохо понимая, что происходит. – В любом случае, это ваше дело, – вздохнула она. – И я ни в чем не хочу вам мешать. Поздно уже. Извини, что я тебя разбудила. Пора спать.

При этих словах она повернулась к двери. И Славику ничего не оставалось, как встать и пойти за ней. Они вышли из кухни. Славик придержал перед Таней дверь, стремительно соображая, во что умудрился вляпаться. Впереди его ждала перспектива долгих и неприятных объяснений с Машей, и нужно заняться этим безотлагательно, пока она не рассказала всем об этой выдуманной женитьбе. Утром они с Таней собирались погулять. А вечером он съездит к Маше и объяснится раз и навсегда.

Утро на следующий день выдалось ясное и солнечное. Таня подошла к окну и увидела ворон, клюющих что-то на крылечке соседнего здания. Окна её спальни выходили во двор, а сверху было голубое небо с едва заметными белыми облаками. "Бабье лето, как и обещали", – подумалось ей.

Она пошла на кухню, где дядя Саша пил кофе. Тётя Валя заваривала чай в большом стеклянном чайнике. Чаинки закружились в кипятке, который она наливала. Они окрашивали воду в золотистый цвет, и от этого вода казалась густой и насыщенной. Славик вошёл за ней и зорко посмотрел на неё. Если не считать этого внимательного взгляда, всё было как всегда, и на какой-то миг Тане показалось, что всё происшедшее вчера ей просто приснилось.

Но нет, это был не сон, потому что дядя Саша, увидев их, спросил:

– Ну, как прошла выставка?

Славик снова быстро взглянул на неё и стал рассказывать про картины. Тётя Валя тоже заинтересовалась. А Таня подошла к окну и с тоской поняла, что теперь Айвазовский будет ассоциироваться у неё с тем самым вечером, когда она случайно узнала, что Славик потерян для неё навсегда.

Но, похоже, он вовсе не хотел теряться, наоборот, он позвал её за стол, втянул в разговор и сказал, что рассиживаться им некогда, их ждёт прогулка по Неве.

И вот они вышли на улицу, снова прошлись по Невскому к реке, повторяя Танин вчерашний маршрут. Но сегодня всё было по-другому, и хотя грусть все ещё была в Танином сердце, Славику удалось рассмешить её рассказом о том, как здесь у него ветром выворачивало зонтик. Он очень комично показывал эту борьбу со стихией. И Тане ничего не оставалось, как рассмеяться.

Они сели на небольшой уютный кораблик и поплыли вдоль берега, а затем и отдалились от него. Экскурсовод рассказывал о великолепных зданиях, которые они проезжали, и связанных с ними исторических событиях, и это было так здорово, так хорошо! Солнышко приветливо светило сверху, заставляя её зажмуриваться, и весь мир виделся сквозь полусомкнутые ресницы совсем не таким мрачным, как накануне.

Поездка длилась чуть больше часа, но им хотелось погулять ещё, и они, выйдя на площади возле знаменитого медного памятника Петру, решили взять автобусный тур. Это была прекрасная обзорная экскурсия, автобус останавливался возле главных достопримечательностей – у здания Биржи, напротив шпиля Адмиралтейства и, конечно, у Спаса на Крови. Таня поразилась красоте этого храма.

Он напомнил ей Гауди, и сразу вспомнилось, что ей очень хотелось побывать в парке Гуэля. Автобус уже удалялся, а она все ещё смотрела на высокие, как будто пряничные, купола, и пообещала себе ещё раз вернуться сюда на днях.

Они почти не разговаривали в это утро, только обсуждали виды и болтали о всяких пустяках, но Таня чувствовала, что рана её постепенно заживает. И внимательный взгляд Славикиных тёмно-карих глаз как будто обещал ей, что всё будет хорошо. Пока ещё неясно как, но обязательно будет.

Они вернулись уже после обеда, перекусив в ресторанчике на Невском, где Таня впервые попробовала щучьи пельмешки и угостилась отменным щавелевым борщом. Пельмени и борщ напомнили детство и родителей, и, вернувшись домой, она сразу же побежала всем звонить.

Славик сказал, что он должен съездить к Маше. Перед уходом он позвонил ей, как слышала Таня, и сказал, что им нужно поговорить.

Тане тоже нужно было поговорить со всеми, кому она обещала. Дядя Саша ушел на работу, тётя Валя – в магазин, и квартира замерла, проводив своих хозяев. Дома осталась только Таня.

Родители не отвечали. А Лиза сразу же появилась в камере скайпа. Она внимательно выслушала все Танины горести, задумчиво поднимая брови в том месте, когда Славик оказался Машиным женихом.

– Ерунда какая-то, – пробормотала она, – а ты ничего не напутала?

– Конечно нет! – изумилась её странному вопросу Таня. – Я же тебе говорю, что стояла от них в двух шагах и всё прекрасно слышала. Да и Славик ничего не отрицал.

– Он же хотел поговорить с тобой и всё объяснить. Ты просто его не слушала.

– Конечно, хотел, но что тут объяснять. И так всё ясно!

Ленни приходил потереться о Лизино плечо. Он неодобрительно смотрел на изображение на экране, говорившее голосом их недавной гостьи. Лиза чесала его за ушком, и он, довольный, снова спрыгивал со стола.

На этом их разговор закончился.

Школьная подруга Женя тоже сразу ответила на звонок. Она была очень рада Тане. Оказывается, у Жениного мужа в Питере жила тётя. Женя сказала, что завтра же возьмет выходной и приедет к ней.

Уже под конец разговора с Женей в скайпе вдруг всплыло сообщение от Лёши. Таня нахмурилась. Конечно, нужно с ним поговорить, но не здесь в Питере, а по возвращению обратно. Не хватало только ещё вспоминать о прошлом, когда настоящее так туманно! Попрощавшись с Женей, Таня вздохнула и открыла Лёшино сообщение.